Дамоклов меч над звездным троном - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 5

• Предыдущая
• 5/71
• Следующая

– Там что-то есть, – сказал он хрипло. – Ты начал сгружать – посыпалось, и я видел.

– Что ты видел-то?

– Я видел, – Пробейголова начал руками разгребать гравий, потом схватил лопату. Подошли рабочие. Тоже взялись за лопаты, поднялись на кучу гравия, начали помогать бригадиру. Вдруг лопата одного на что-то наткнулась. С шуршанием посыпались мокрые камешки.

– Не может быть, – охнул Мотовилов.

Он и остальные увидели сначала клок рыжих, испачканных глиной волос, а затем и голову, шею, плечи, торс.

Это была женщина. Мертвая, голая, облепленная грязью. А куча гравия была ее могильным курганом.

Золотой осенью как-то совсем не думается о минувшей зиме. Позади лето, весна, впереди новая зима и до нее еще надо благополучно дожить. А о прошлогоднем снеге кто будет сожалеть, как о чем-то утраченном?

Новогодние каникулы в Санкт-Петербурге уже почти стерлись из памяти Кати – Екатерины Сергеевны Петровской, по мужу Кравченко. Если вы служите в таком нервном, чутко реагирующем на все криминальные происшествия месте как пресс-центр ГУВД Московской области, вам как криминальному обозревателю не до ностальгии о прошлом. Каждый день несет с собой новое, новое, новое. И от этого нового – сенсационного, из ряда вон выходящего, удивительного, ужасного, парадоксального – некуда скрыться, некуда спрятаться.

И страусу не уподобишься – вокруг ни оранжевого пляжного песочка, ни соломки, чтобы подселить абы где, одни острые камни, о которые при излишнем профессиональном рвении так можно шандарахнуться, что…

Одним словом – сейчас на дворе уже сентябрь.

Этим делом Катя заинтересовалась совершенно случайно. Только что она сдала в «Вестник Подмосковья» интервью начальника паспортно-визовой службы, и редактор «Вестника» попросил разбавить криминальную полосу очерком о раскрытии какого-нибудь очередного убийства.

– Чтобы живенько так было, живенько, – напутствовал редактор. – Чтобы у читателя мурашки по спине забегали. И чтобы с продолжением – в двух, трех частях. Субботняя полоса и следующая субботняя полоса. Интригующе так, увлекательно. Чтоб взбодрился читатель, вздрогнул. Чтоб у него, подлеца, лысина дыбом встала!

Катя направилась к своему начальнику за советом. Человек начальник был мудрый и опытный. Часто и весьма корректно он подсказывал Кате правильные пути поиска оригинального материала. Но на этот раз только развел руками:

– «Вестнику» все страшилки подавай. Ты, Екатерина, построже с ними будь, похитрее. Для нас интервью, где говорится о положительном опыте работы милиции гораздо важнее. Правда, и на голодном пайке «Вестник» по части сенсаций держать не следует. С точки зрения общей стратегии… Ладно, тут надо подумать. Кстати, ты о находке в Октябрьском-Левобережном в сводке читала?

– Читала. Женский труп неопознанный вроде бы, с признаками насильственной смерти, – без особого энтузиазма ответила Катя. – Все так скупо. Я не думаю, что…

– Ты с розыском в хороших отношениях, – сказал начальник. – Я бы порекомендовал обратиться за комментарием по этому случаю в отдел убийств.

Катя посмотрела на начальника – мудрый змий, он всегда умел вкладывать в слова «обратиться за комментарием» совершенно особый смысл.

Так и вышло, что события в Октябрьском-Левобережном мимо Кати не прошли. Следовало позвонить в обеденный перерыв начальнику отдела убийств Никите Колосову, с которым она не виделась и не разговаривала вот уже два месяца. Из-за пустячной ссоры.

Набрав знакомый номер до половины, Катя задумалась: вот надо же, и сора-то глупая, из-за ерунды, и все уже кажется таким несерьезным, а все же на душе кошки скребут. И ей приходится делать первый шаг к примирению. А в чем она, собственно, провинилась перед нашим Гениальным Сыщиком, красой и гордостью убойного отдела?

Подумаешь…

Да, Никита пригласил ее на свой день рождения. Ему исполнялось тридцать три, и этой дате он придавал особое значение. Да, он пригласил ее вместе с Серегой Мещерским. Да, она сначала согласилась – Серега ради друга хоть кого мог уговорить, а потом… Потом, в самый день рождения Катя позвонила Колосову, горячо, сердечно поздравила его и сказала, что, к сожалению, вечером она не придет… никак, увы, не сможет.

Муж Вадим Андреевич Кравченко, именуемый на домашнем жаргоне «Драгоценным В.А.», не переваривавший по целому ряду причин Колосова давно и всерьез, сказал свое веское «нет», едва лишь Катя робко заикнулась о приглашении коллеги по службе.

В принципе ничего такого фатального в данной ситуации Катя не видела: мало ли что бывает, сказала «да», потом «нет», обстоятельства заставили. Но Никита Колосов воспринял все уж как-то слишком мелодраматично:

– Значит, не придешь? – спросил он.

Катя залепетала: «Нет, не смогу, Никита, ты понимаешь, я не…»

– Обойдусь. Горячий привет мужу, – и бросил трубку.

С того броска прошло два месяца. Они не только не разговаривали, но даже мельком не виделись в главке. Колосов мотался по районам. Последние сведения о нем у Кати через десятые руки были следующие: он лично участвовал в задержании двух солдат-дезертиров, сбежавших из части и расстрелявших из автомата патруль ДПС.

И вот приходилось самой делать шаг к примирению. Но что лукавить? В глубине души Катя была даже рада, что вот подвернулся какой-то там неопознанный труп в Октябрьском, в результате чего у нее появился законный повод позвонить начальнику отдела убийств. Позвонить Никите.

– Алло, Никита, здравствуй.

– Кто говорит?

Бог мой, какой у него голос! Катя даже слегка струсила – просто цепной барбос.

– Это я. Если ты занят сейчас, я перезвоню попозже.

– Подожди, Катя. Я не занят. То есть занят, но… Ты откуда говоришь?

Бог мой, как в одночасье может измениться мужской голос. И вроде ведь ничего не случилось.

– Откуда я могу говорить? Из кабинета, конечно, – Катя усмехнулась. Так-то, дружок, – я по делу. Насчет убийства в Октябрьском-Левобережном. Это ведь убийство?

– Да.

– Ты им занимаешься?

– Да.

– Это не моя инициатива, – Катя сказала это строго, официально. Пусть он не воображает, что она ищет повод, чтобы капитулировать. – Мне мой начальник поручил заняться этим материалом. Если он, конечно, есть – материал по этому убийству.

– Есть. Сколько угодно.

– Я, – Катя почувствовала, что в таком тоне разговаривать ей трудно, – наверное, все-таки я не во время, Никита. Я тебе перезвоню. Потом как-нибудь.

– Подожди, – спохватился он. – Если у тебя есть время, зайди ко мне.

Вот так просто после двухмесячной глухой вражды по пустячному поводу – «зайди ко мне». Катя пожала плечами – он приказывает ей, а ведь она в розыске не работает. Или таким неуклюжим способом он пытается помириться с ней? В конце концов, какая разница? У нее служебное дело к Колосову, а дело не ждет.

Она выключила компьютер и поспешила вниз, в розыск. За дверью колосовского кабинета монотонно бубнил мужской голос. Катя постучала, открыла дверь и…

Колосов был не один. Напротив него сидел долговязый, худой гражданин лет сорока, одетый в мятый синий костюм. Рядом с гражданином на полу стоял толстый кожаный портфель. Лицо гражданина было остреньким, птичьим. Щеки бороздили багровые прожилки. Разговаривал он, часто облизывая губы и то и дело отпивая глоточек минеральной воды из стоявшего перед ним стакана.

Колосов увидел Катю на пороге и глазами указал ей на стул возле сейфа.

– Значит вы, Лизунов, утверждаете, что убили неизвестную вам женщину второго сентября в поселке Октябрьский-Левобережный в одиннадцать часов вечера?

Катя вся обратилась в слух. Все было сразу забыто – вражда, примирение.

– Возможно, было уже около полуночи, я на часы не смотрел, – нервно ответил гражданин по фамилии Лизунов. – Я явился к вам, чтобы во всем чистосердечно признаться и отдаться в руки правосудия. Чтобы сесть в тюрьму и испить до дна, так сказать, горькую чашу. Я отказываюсь от адвоката и… А это кто, врач? – он подозрительно уставился на Катю.

• Предыдущая
• 5/71
• Следующая