Кольцо Гекаты - Солнцева Наталья - Страница 38
- Предыдущая
- 38/88
- Следующая
Тяжкие земные путы не позволили Фариду подняться в далекое синее небо вместе с ней… Может быть, у него было другое тело и другое имя. Или все это только сны? Загадочные, как жизнь по ту сторону облаков? Кажется, там обитают боги, великие и всемогущие, до которых не дотянуться…
Гордеев тряхнул головой, отгоняя видения. Они начались у него, как только он покинул Питер, еще в поезде, несущем его на Дальний Восток. Эта тяга к необозримым просторам, которую он не мог удержать в своем сердце, несла его по миру, как ветер несет корабль по волнам.
Вернувшись в Петербург, он встретил Анну. Здесь, среди скученных каменных громад, тусклого воздуха и плеска невской воды, она показалась ему солнцем среди туч. Ее мягкий свет рассеял тьму, в которой спала его душа, подобная уставшему воину. Он проснулся, и вместе с ним проснулась тоска по счастью… Женщины, которые были в его жизни – Надя, Йоко, Кора, – напоминали ему теперь искусственные цветы. Есть люди, похожие на пустые гнезда. Птицы покинули их, и ветер выдувает последние перышки и соломинки.
Еще одну вещь он понял благодаря Анне. Нельзя вернуть любовь, которой не было… Люди кричат и стенают о том, чего никогда не имели. Им кажется, будто кто-то огромный и злой отбирает у них их достояние. А на самом деле от них ничего не уходит, потому что они ничем по-настоящему не владели. Тот, кто имеет , – спокоен. Ему не о чем волноваться. Истинная привязанность – не пушинка, которую подхватит первый же порыв ветерка.
Нельзя жить в мире, ограждая себя от него, в вечном страхе, что он может лишить самого главного. Иначе зачем ты пришел в него, странник? Что несешь с собой? Если ты пуст, то будь готов к тому, что вопли и обвинения тебе не помогут. Жизнь, словно эхо, возвращает то, что посылаешь. Пустота порождает пустоту, злоба – злобу. Месть – страшное заблуждение. Она, словно бумеранг, находит того, кто ее послал. Нанося беспорядочные удары, нескоро поймешь, что бьешь самого себя. Миг прозрения… У каждого он свой.
Фарид пытался вспомнить, когда он понял в жизни самое основное. Может быть, когда встретил Анну… Она показалась ему гейшей, вроде тех набеленных восточных красавиц с приятной улыбкой на устах. Но пудра и краска – лишь покров, скрывающий лик тайны. Наверное, это правильно. Нельзя смотреть на солнце без закопченного стекла.
Странные ассоциации, которые Анна Наумовна вызывала у Гордеева, ставили его в тупик. Ему казалось, что это и есть любовь – когда без оглядки стремишься к существу, которое воплощает в себе все. Становится неважным то, что вчера казалось смыслом жизни. Ломаются незыблемые законы, железные принципы рассыпаются в прах.
Фарид понимал ясно, что такая женщина, как Анна, – не для него. Путь воина, которому он отдавал свою энергию, отобрал у него шанс. Он тратил все усилия на достижение иной цели. И теперь ему придется начинать все сначала. Жизнь с Анной потребовала бы от него напряжения, которого он не в силах вынести. Ее любовь сожжет его, как жерло вулкана залетевшую в него по неосторожности птичку. Не со зла – в любви его нет, – просто это слишком сильный огонь для незакаленных душ.
«Неужели я так слаб? – спросил он себя. – Выходит, для боя я гожусь. А для любви?»
Гордеев задумался. Что он давал женщинам, которые встречались на его пути? Постель? Вялую заботу? Да и та слабо походила на стремление сердца. Какой след он оставил в их жизни? Сожаление, разочарование, боль и неутоленную жажду взаимности… Справедливо, что и они не дали ему желаемого счастья. Он вспомнил печальные глаза Нади, ее сжатые губы, из которых ни разу не вырвались слова упрека или недовольства. Потом образ Нади заслонило нежное лицо Йоко, искаженное страстью… Она всегда знала, что Фарид уйдет, – чувствовала, как чувствует зверь подкрадывающуюся опасность. Это ожидание конца делало ее несчастной даже в самые сладостные минуты. А Кора, как она кричала вчера на него! Сколько ненависти в ее худом, жилистом теле – как будто она копила ее тысячу лет.
Фарид вздохнул. Ему хотелось обнять Анну, прижать ее к себе, почувствовать ее тепло. Он много бы отдал за это. Да ведь она не просит! Ей не надо! Если между ними что-то и было, то давно закончилось. Она умеет ставить точку, чтобы не возвращаться в покинутый рай. Господи! Как же заполнить пустоту в себе?
Он вдруг представил, что сказала бы Кора, попытайся он объяснить ей все это. Наверное, посчитала бы и его сумасшедшим. Больным. Ненормальным.
Фарид закрыл глаза и застонал от невозможности вернуть близость Анны. Они бы шли с нею босиком по асфальту, залитые лунным светом, одни в ночи мироздания, как Адам и Ева… Ему показалось, что он на миг приблизился к постижению любви… когда принимаешь все, даже безумие… но она снова ускользнула от него. Улетела прочь.
Пустое гнездо. Вот что он оставлял за собою – пустые, разоренные гнезда. Он ничего не привносил в них, не строил, не украшал, не поливал слезами. Он хотел получать, не отдавая, но так не бывает.
«Как же заполнить пустоту в себе? – снова задал он тот же вопрос. – Что надо сделать? Чего я сам хочу? Чего может хотеть человек сильнее всего? Конечно же, счастья. Значит, я должен дать это счастье другому, дать любовь. И тогда… Нет, с Анной это невозможно. Она уже отдалилась от меня, ушла. У нас разные дороги».
Фарид вдруг подумал о соседке с первого этажа, на которую набросились собаки. Она довольно милая, приятная женщина. И одинокая. Ее муж умер несколько лет назад от сердечного приступа. Наверное, она мало хорошего видела в жизни. А теперь и вовсе одна осталась. Почему бы не сделать ей что-то приятное? Вряд ли мужчины балуют ее своим вниманием. Во всяком случае, Фарид не замечал, чтобы у Людмилы Авдеевой был ухажер.
Господин Гордеев не любил долго раздумывать. Решил – сделал. Он посмотрел на часы: еще рано, пожалуй, он успеет. Людмила выходит из дому около девяти, а сейчас только восемь.
Фарид быстро собрался и сбежал по лестнице вниз. В подъезде он встретил Рубена, который выводил на прогулку своих псов. Танат и Кера трусливо шарахнулись, а их хозяин злобно сверкнул глазами.
– Здравствуйте, – вежливо сказал Фарид, пропуская профессора.
Тот гордо кивнул головой и прошествовал мимо. Господин Гордеев не нравился Альвиану Николаевичу. Он лез не в свое дело, мешал и путался под ногами. К тому же, собаки его боялись. Последнее особенно бесило Рубена. Он специально завел доберманов, чтобы чувствовать себя в безопасности, а они спасовали перед каким-то мужиком! Безобразие! За что он заплатил столько денег, зачем терял время? Ни на кого нельзя надеяться, даже на Таната и Керу.
Профессор дождался, когда Фарид выйдет со двора, и начал стыдить доберманов.
– Трусливые шавки! – возмущенно выговаривал он собакам, которые растерянно озирались по сторонам, продолжая чувствовать запах Гордеева. – Шакалы! Корми вас! А чуть что – вы и в кусты! Убежали, как последние дворняги!
Выгуляв собак, он повел их домой, все еще недовольно ворча.
В это время Людмила Станиславовна Авдеева собиралась идти на работу. Она посмотрела в глазок и увидела доберманов. Пришлось ждать. Опять оказаться с ними рядом было выше ее сил.
Она и так заснула только под утро. Вчерашний визит Артема всколыхнул прошлое, заставил вновь пережить прежние страхи, которые, казалось, были давно забыты. Получается, что страх забыть нельзя. Он просыпается, и от него некуда деться. Он внутри. Как убежать от самого себя?
Когда Артем ушел, Людмила еще несколько раз звонила Яковлевым, но безрезультатно. Сегодня утром она опять позвонила, уже не надеясь, что ей ответят. Видимо, телефон неисправен. Или… О том, что еще могло случиться, она предпочитала не думать.
Однако пора было идти. Людмила Станиславовна робко вышла из квартиры и увидела Фарида с огромным букетом роз в руках.
– Это вам! – сказал он, протягивая ей цветы.
Госпожа Авдеева не поверила. Она неловко улыбнулась и попыталась пройти мимо Гордеева. Человек пошутил, наверное. Ей так давно не дарили цветов, что она уже забыла, как это бывает.
- Предыдущая
- 38/88
- Следующая
