Сон в Нефритовом павильоне - Автор неизвестен - Страница 34
- Предыдущая
- 34/189
- Следующая
Ян быстро написал письмо и с мальчиком-слугой отправил его в Цзянчжоу.
Между тем Цзя, проводив Яна, заперла ворота и, сказавшись больной, отказывалась принимать гостей. Прошло несколько лун, а весточки от Яна все не было. Днем гетера смотрела на гору Лазоревого града, словно высматривая там милого, ночью сидела у огня и предавалась печальным думам. Душа бедняжки изболелась. И вот однажды ее вызвал к себе местный правитель. Сославшись на недомогание, она не поехала. Но правитель прислал ей снадобья и любезно осведомился через посыльного о ее здоровье. Цзя стало не по себе. «Любезность правителя и молчание Яна, — думала она, — одинаково неожиданны, но понятны. Если одному я нужна, то второй, наверно, просто забыл меня, — о, как печальна и несчастна моя судьба!» Не зная, как унять тревогу и тоску, она оперлась на перила и принялась вздыхать, глядя на далекие горы. И тут появился мальчик с пакетом в руке.
Посыльный вручил Фее письмо и сказал, что экипаж ждет ее у ворот. Гетера прочитала вот что:
«Каждый день после нашей разлуки вижу твое нефритовое личико, как наяву. Прости мне, что с таким запозданием выполняю свое обещание, — я был очень занят по службе. Я рассказал о тебе своим родителям, и они дали мне позволение вычеркнуть твое имя из списков гетер и привезти тебя в наш дом. Исполняя волю родителей и свое желание, посылаю за тобой экипаж. Сгораю от нетерпения, жду того счастливого мгновения, когда мы зажжем фонарик и разложим подушки с изображением уточки и селезня во славу пашей любви».
Фея приказала укладываться и через несколько дней отбыла в столицу.
Тем временем правитель Ичжоу, исполняя императорское повеление, добрался до южных рубежей империи и прислал такое донесение:
«По воле императора, я проник во вражеский стан, где встретился с предводителем варваров и попытался уговорить его добром отказаться от разбоя. Но тот повел себя дерзко и непотребно ругался. Потом он завлек наш небольшой отряд в ловушку и обезглавил моего помощника. Угроза смерти висела и надо мною, но подоспевшие воины в рукопашной схватке спасли Вашего подданного. Это был позор! Можете казнить меня, но я буду утверждать: враг силен ныне, как никогда. Прошу Ваше Величество направить в Ичжоу большое и сильное войско, дабы отразить варваров и тем спасти страну».
Прочитав донесение, Сын Неба созвал своих министров и стал советоваться с ними, как поступить. И в это время принесли послание от правителя Цзинчжоу, в котором говорилось:
«Мани перешли пашу границу. Миновав Медные столбы,[171] они захватили Гуанси. Теперь варвары угоняют скот и убивают мирных жителей на равнинах между Гуйлинем и Хэнъяном. Местные войска оказались неспособными дать отпор. Лишь завидя приближающегося врага, они в панике бегут. Селения к югу от Ичжоу и Цзинчжоу опустели: мани угнали в рабство всех, кого застали в домах. Мы пытаемся сдержать их продвижение, но за долгие годы мира наши воины утратили былую силу, а рассыпавшуюся черепицу сразу не соберешь. Поэтому прошу Ваше Величество без промедления послать на юг могучее войско».
Сын Неба прочитал донесение, и на лицо его легла тень. Он оглядел приближенных и спросил, как избавить страну от опасности.
— Положение трудное, приказами ничего не исправишь, — сказал кто-то. — Полезно собрать всех чиновников, военных и гражданских, для совместного обсуждения.
Император согласился, и вот сошлись все: гражданские по левую руку от императора, военные — по правую. Среди них — первый министр Хуан И-бин, его правый помощник Инь Сюн-вэнь, главнокомандующий Лу Цзюнь, министр двора Хань Ин-дэ, Ян Чан-цюй, который стал советником военного министра, и начальник конницы Лэй Тянь-фэн.
Император обратился к ним:
— С юга на нас напали варвары, что будем делать? Начинает сановный Хуан:
— Что за причина для беспокойства? Какие-то дикари осмелились нарушить рубежи империи, которой благоволит само Небо. Послать против них большое войско и уничтожить всех до единого!
Продолжает главнокомандующий Лу Цзюнь:
— Местные правители не порадели о безопасности наших рубежей, — вот и случилась беда. Надлежит примерно наказать правителей Ичжоу и Цзинчжоу, а потом укрепить крепости, что севернее наших рубежей, дабы держать в них оборону, если станет еще хуже и придется отступить.
Сановный Инь усмехается.
— Чем крепости, что севернее наших рубежей, лучше тех, что южнее? И почему могучая империя должна отдавать врагу свои крепости? Нет, нужно немедля собрать большое, сильное войско и идти на врага.
Сын Неба одобрительно кивнул.
— Кто же возглавит войско, чтобы отстоять империю?
Приближенные переглядываются, молчат и про себя думают: «По всей стране паника. Варвары вот-вот будут в столице. Простолюдины готовятся к самому худшему. Пожалуй, и нам не мешает о себе позаботиться».
Не слыша ответа на свой вопрос, тяжко вздохнул император.
— Мы, государи, плохо правим. Сотни лет варвары угрожают рубежам страны, из-за них нищенствует наш народ, а мы так и не сумели усмирить их. Никто не нашел в себе мужества открыто сказать нам об этом. Вот еще одна наша беда — рядом с нами нет преданных, верных подданных!
И горестная слеза скатилась на его ворот. Но тут один человек поднялся и проговорил:
— Я скромный слуга, хотя Небо и отметило меня своей милостью. Я не мыслю себя вне родины и разделяю скорбь вашего величества. Я готов разбить варваров!
Кто он, этот юноша с нефритовым ликом, мужественными чертами, похожими на звезды глазами, в которых светится смелый и бодрый дух? Кто он, говорящий так уверенно и твердо? Советник военного министра Ян Чан-цюй!
Перепуганный мыслью: «Значит, война! Ян — мой зять. Он уйдет воевать и погибнет, — наша дочь станет вдовой», — спешит сказать слово первый министр Хуан И-бин.
— Ваше величество, Ян Чан-цюй еще молод, у него нет нужных знаний и опыта, ему нельзя поручить войско. Дабы не пострадало общее дело, прошу назначить начальником более мудрого и умелого человека.
Вперед выступает какой-то воин и, сжимая рукоятку меча, громко говорит:
— Вы не правы! Сян Юй[172] в двадцать четыре года возглавил войско в Цзяндуне, Сунь Цэ[173] в семнадцать лет покорил несколько царств, — значит, уменье и отвага полководца зависят от склада и таланта человека, а не от возраста. Чжугэ Лян[174] и Цао Бинь,[175] образованнейшие конфуцианцы, стали знаменитыми военными предводителями. Вот и молодой ученый Ян Чан-цюй желает, как верный сын своей страны, стать грудью на защиту отечества! Он доказал свою смелость, не соглашаясь с мнением некоторых из нас и отстаивая свой взгляд. Я утверждаю: если мы доверим войско Ян Чан-цюю, то убережем и сохраним в целости великую империю Мин!
Кто же этот воин с длинной седой гривой волос, громоподобным голосом-рыком, молнией в очах?! Начальник конницы Лэй Тянь-фэн, потомок танского полководца Лэй Вань-чуня,[176] храбрец, отличившийся на поле брани, а не в Палате чинов.
Главнокомандующий Лу Цзюнь кричит визгливым голосом:
— Ничтожество! Да как ты смеешь влезать в государственные дела? Чего ты понимаешь в военном искусстве? Тебе только разбойников по лесам гонять! Лучше молчи, не то поплатишься головой!
Смеется в ответ Лэй Тянь-фэн.
— Конечно, прослужил я до самых седин, а воинское дело знакомо мне только по казенным харчам! Я и вправду в государственных вопросах не смыслю, но зато я понимаю вот что: варвары, словно крысы, разоряют наши города и деревни, а вельможи да чинуши только разводят руками и чешут языки, — побросали наши южные крепости, а теперь говорят: надо держать оборону в северных. Если случится худшее и враг войдет в столицу, они первыми зададут стрекача. И мало найдется таких, кто хотя бы оглянется на дворец Сына Неба! Пусть я стар, но руки мои держат пока секиру, и сегодня я готов встать рядом с Ян Чан-цюем в первых рядах войска, чтобы назавтра швырнуть головы варваров к трону государя!
171
Медные столбы — были установлены полководцем династии Хань, Ма Юанем, на хребте Фэньмаолин, недалеко от нынешней границы между провинциями Гуандун и Гуанси
172
Сян Юй — один из полководцев, выдвинувшихся после падения империи Цинь (конец III в. до н. э.). Провозгласил себя «властелином Западного Чу», боролся за власть над всем Китаем с Лю Баном (см. Гао-цзу), но был разбит и покончил с собой.
173
Сунь Цэ (175–200) — военачальник периода распада империи Хань, старший брат Сунь Цюаня.
174
Чжугэ Лян (181–234) — главный министр Шу в период Троецарствия, образец государственной мудрости, дальновидности и хитроумия, военный стратег и дипломат. Молва приписывала ему сверхъестественные способности.
175
Цао Бинь (931–999) — сподвижник Чжао Куан-иня, основателя династии Сун. Сочетал ученость и воинский талант, славился гуманностью и справедливостью.
176
Лэй Вань-чунь (VIII в.) — полководец, участвовал в борьбе с мятежниками. Однажды, когда он со стены крепости пытался увещевать бунтовщиков, шесть стрел вонзились в его лицо, но отважный воин даже не пошевелился.
- Предыдущая
- 34/189
- Следующая
