Занимательная сексопатология - Ширянов Баян - Страница 68

• Предыдущая
• 68/77
• Следующая

Корр.: Насколько запланировано то, что делается в передаче? Есть ли жесткая лимитация по задаваемым вопросам?

Е.Х.: Мы в принципе знаем вопросы. Но. Мы же не можем контролировать ответы. Теоретически мы знаем, о чем этот человек будет рассказывать, поскольку он приходил на предынтервью, но когда начинается съемка и включаются восемь камер, яркий свет, люди начинают вести себя совсем непредсказуемо.

Например, мы делали передачу о супружеской верности, у нас были люди, которые были неверными и они рассказывали почему они изменяют. Чтобы как-то уравновесить это, была пара, в которой муж был очень верный. Он приходит, и вдруг начинает рассказывать, как он изменяет жене!

Я говорю «Секундочку, молодой человек, вас не для этого пригласили», а он растерялся. Нет, не то чтобы он изменяет, но я поняла, что все сейчас зайдет в какой-то непонятный тупик.

Корр.: По телевизору показывают иностранные секс-шоу, где люди буквально выворачивают себя наизнанку, у вас я такого не наблюдал.

Е.Х.: Мы не собираемся делать так, чтобы у нас было как в американском шоу, где эмоции так кипят, что до драк доходит. Мы бы не хотели, чтобы программа шла с надрывом, мы планируем все так, чтоб люди приходили не выплескивать свои эмоции, а, например, учиться и сопереживать.

Такого шоу, как у нас, в Америке нет. Сексуальные вопросы, конечно же, обсуждаются в разных шоу, но чтобы была такая концентрация бесед о сексе и любви, и когда приходит зритель – такого нет. Поэтому здесь нельзя даже сравнивать.

В США на первом месте стоит шоу Джерри Спрингера, которое сейчас подвергается страшной критике. Почему? У них на шоу, приходят люди, и они дерутся. Драки постоянные, причем дерутся женщины, знаете, до первой крови бывает. По-настоящему идет драка. Сталкивают людей, это истерики, слезы, и обывателю это все очень интересно. Одно время они вырезали потасовки, и шоу было на 5-х, 6-х ролях. Потом все это они стали оставлять и выскочили на 1-е место. Почему? Потому что зрители там хотят видеть слезы, крики, драки, мой папа спит с моей тетей, мой лучший друг… Буквально месяц назад неожиданно выяснилось, что все это было подстроено. Был большой скандал. Джерри Спрингер в своем интервью сказал: «Друзья мои, это шоу, это не новости, где мы должны говорить правду. Люди хотят видеть эмоции, мы и даем им эмоции, а как мы это делаем, пусть вас это не беспокоит.»

Мы же не хотим, чтобы люди рвали друг у друга волосы. Мы ничего не подстраиваем, то, что люди приходят, они это и рассказывают. Мы никому не приплачиваем. У нас нет таких денег.

Корр.: В общем, у вас все натурально.

Е.Х.: Если что-то подтасовывать, то потом это неинтересно будет смотреть.

Да, у нас никто не кричит, никто не топает ногами, но зато создается очень доверительная атмосфера, когда люди рассказывают о самых интимных частях своей жизни. Мне кажется, что мы от этого выигрываем. Мы приглашаем людей на исповедь. А исповедь не бывает громкой. Она не происходит под звуки фанфар.

Корр.: Известно ли каков рейтинг у передачи?

Е.Х.: Мне – нет. И я не думаю даже, что его можно как-то узнать. Если в Америке, скажем, есть приборы, с помощью которых можно определить, сколько зрителей у той или другой программы, то нам надо было бы опрашивать зрителей.

Корр.: Но какие-то мнения, наверное, доходят?

Е.Х.: Разные. Мне очень смешно слушать, как мои друзья говорят: «Мы, конечно, твою передачу не смотрим, но эта тема была интересной, а вот другая – не очень… и скажи, почему вы показываете такую гадость так поздно вечером?» Или: «Я видел все ваши передачи и все мне не понравились!»

Как можно говорить о рейтинге, когда я пришла к подруге в гости и ее мама сказала: «Лена, мы, конечно, твою передачу не смотрим…» На что дочь говорит: «Мама, как тебе не стыдно! Мало того, что ты их смотришь, так с подружками еще до двух часов ночи обсуждаешь!» На это мама возражает: «Нет, мы же обсуждаем, как ты была одета!»

Корр.: Что дальше? Будет развитие?

Е.Х.: Будет. Но мы не можем раскрывать своих тайн.

С Бари Каримовичем Алибасовым мы встретились в его студии. Он просматривал видеоматериал последних гастролей «На-На», но с удовольствием согласился побеседовать.

– Господин Алибасов, сверхпопулярность группы «На-На» – вещь спланированная, или это произошло спонтанно?

– Заблуждение, что популярность можно спланировать. Чтобы достигнуть успеха, надо точно знать свою цель, чего конкретно ты хочешь. Я, например, точно знаю, что не буду иметь успеха в этой стране с китайской национальной музыкой, или если создам ансамбль ветеранов КПСС…

– А что – хорошая идея…

– Но о массовой популярности здесь речи быть не может. Успех может быть у определенной социальной группы. Я думаю, что у коммунистов и у демократов одна и та же физиология. Отличаются между собой только мужчины и женщины. Все остальное – одинаково.

Моя задача – четко знать, в какой стране я живу. Моя задача – знать или предполагать, каким сложится общество к тому моменту, когда будет готов мой продукт. Готово ли будет к нему общество?

– Так вы ясновидящий?..

– Это интуиция. А с другой стороны – глубокие знания социологии. Ведь нередко предсказатели в своих прогнозах более достоверны, чем огромные социологические институты. Большинство сейчас все делает наобум, как получится. А это не попадает в резонанс со зрителем.

– Бари Каримович, я всегда считал, что настоящий актер должен быть, что ли, экстрасенсом, только тогда он сможет действительно заста­вить сопереживать себе зрительный зал. Есть ли такое у ваших ребят?

– «На-На» – один из немногих коллективов, которые действительно это могут. «На-На» по телевизору или на пластинке – это совершенно не то. Запись ни в коей мере не передает того, что происходит в зале. Именно поэтому на наших концертах всегда аншлаг. Зрители приходят на атмосферу, настроение, ауру, которую создает «На-На».

Чародейство в этом и заключается, чтобы биополем, тем мощным потоком энергии, который исходит от актера, объединить зал в единое целое.

Все это есть в группе «На-На» и нет у большинства артистов. А ведь раньше это бывало чаще…

А сейчас: сидишь в зале, видишь красивого артиста, он поет, танцует. Но на сцене – свое, а в зале свое. Словно не на концерте, а в кино…

– Как вы думаете, почему?

– Между зрителем и актером стеной стоит фонограмма, вся техника и технология современного концерта. Свет, звук, неудачная организация выступления, плохая акустика – вот эта бетонная стена. А чем артист талантливее, тем меньше значат для него эти внешние факторы. Чем профессиональнее актер, тем меньше он обращает внимание на то, что ему мешает, тем более он сконцентрирован и погружен в свой образ. И это дает ему возможность «залезть» в зрителя. «На-На» делают это с потрясающим успехом. Те, кто побывали на наших концертах, никогда не скажут, что группа «попсовая», что на-найцы – марионетки, что они бездумны. «На-На» – группа чувства…

Поэтому те, кто не был на на­ших выступлениях – относятся к «На-На» скептически, а те, кто побывал, – становятся, я не боюсь этого слова, рабами группы.

Многие журналисты пытаются зубоскалить по поводу «На-На», писать желчные статьи. По-моему происходит это из-за зависти. Мне хотелось бы, если это, конечно, пойдет в печать, сказать несколько резких слов в адрес Артема Троицкого, который в газете «Собеседник» позволил себе неоправданно резко и нехорошо отозваться обо мне и группе «На-На». По-моему, господин Троицкий подзастыл на детском инфантилизме. Полюбив в юности западную рок-культуру, он позабыл, что культура состоит не только из рок-музыки, что у нас есть свои традиции и корни. На мой взгляд, ему следовало бы немного повзрослеть. Но повзрослеть можно лишь что-нибудь создавая, будучи созидателем. Созерцателю же повзрослеть гораздо сложнее, если вообще возможно.

• Предыдущая
• 68/77
• Следующая