Срединный пилотаж - Ширянов Баян - Страница 20
- Предыдущая
- 20/43
- Следующая
Я ведь тогда просто сторчалась. Дозняк вырос до трешки. Ломки были – не передать. Чувствуешь, что надо, а сил нет. Ходишь по комнате как неприкаянная, а собраться и на улицу выйти – не судьба. То стрем катит, то какая-то заморочка, то – зависалово. А ты меня вытянул. Сначала сам удивился моим дозам, но поставил сколько просила, без жмотства. Двинул классно: с первого раза угнездился в венярку, аккуратно прогнал и положил приходоваться. А потом и сам прилег. И вдруг… Для меня это до сих пор остается чудом. Я ощутила вторую волну прихода. Волну яркую, пронизывающую все мое тело. И я полетела… Я чувствовала свое тело, недвижимо примостившееся рядом с тобой, и я летела… Вверх, ввысь, прочь отсюда! И были звезды. И был обволакивающий теплой беспредельностью Космос. И рядом был ты. И я вдруг поняла, что это ты ведешь меня по всем этим беспредельным пространствам. Времени не было. Оно просто не ощущалось, подчиненное одному лишь нашему полету. Потом мы вернулись. Но я лежала, боясь шевельнуться, боясь упустить это необыкновенное ощущение, не понимая еще, что оно уже кончилось и я восторгаюсь уже только памятью о нем.
Открыв глаза, я увидела твое лицо. Ты склонился надо мной и улыбался своей странной всепонимающей улыбкой. «Ну, как?»– спросил ты. А я не смогла ответить. Я улыбалась. Мне было хорошо, пеня необыкновенно сильно и мягко перло. «Продолжим?» Я кивнула и закрыла глаза. Ты знал, что делать! Ты знал, что я приготовилась лететь и не дал мне этого! Ты не забыл, за что я пришла к тебе!
Я приготовилась лететь и полетела! Не вверх, вниз!.. И попала в какую-то яму. Я почувствовала, как по моему телу скользят рты. Множество мягких слюнявых ртов и языков. Я непроизвольно дернулась – и услышала твой смех. И это было последним, что я тогда осознавала. Твоя сила неожиданно полно подчинила меня и я видела, что делаю только со стороны.
Видела, как разделась, как достала неизвестную мне кассету, воткнула ее в магнитофон и, танцуя под электронную музыку, раздела тебя. Что было потом, я помню лишь какими-то странными обрывками. Осталось странное ощущение вихря разрывающего и сплетающего вновь наши тела, разноцветных волн восторга, распирающих нас в каком-то вселенском круговороте телесной радости. И опять не было времени, и меня тоже не было. Я отдавалась тебе, растворялась в твоем теле, в твоих желаниях. И было непередаваемое чувство нашего единства. Ты был моим отцом, мужем и сыном. А я… Я знала это. Я была твоей матерью, женой, маленькой любимой дочкой. Это было прекрасно! Нет!! В тысячу раз лучше!!!
А когда все кончилось, я вдруг увидела себя плачущей. Я ревела, обнимала тебя и шептала, неистово, безвозвратно: «Знаешь ли ты, какой ты?! Ты прекрасный! У тебя изумительное тело! Ты изумителен и прекрасен! Ты необыкновенный! Милый мой! Нежный! Ласковый!!! Единственный!!!»
А ты опять улыбался. Ты тогда уже привык к этому. Привык быть необыкновенным, таинственным. Привык к своей сверхъестественной мощи. И мне вдруг захотелось понять тебя. Понять, постигнуть и стать такой же сильной и прекрасной. И я сказала: «Я хочу быть твоей». И ты милостиво кивнул. И тут я поняла, что такое Счастье. Я сидела, голая, заплаканная, напротив тебя и смотрела. И смотрела. И смотрела… Меня наполнило непостижимое торжество, словно исполнилось самое давнее, самое невероятное заветное желание. И больше ничего нет.
Ты, похоже, тоже был счастлив. Или просто доволен произведенным эффектом. Да, ведь ты потом признавался, что такое у тебя получалось достаточно редко. Но такое. как со мной – первый раз. Но ты был просто доволен. А я была счастлива! Понимаешь ли ты это? Понимаешь?! Ты ведь все равно не умер! Ты здесь! Не ты, так твоя проклятая душа! И ты слышишь меня! Должен слышать! Должен выслушать! А я должна напомнить тебе все это. Ты, правда, ничего не забывал! Но ты мало знал про меня!.. Я ведь теперь не та дура, что ты трахал за дозняк. Я поумнела!.. Ты же не обращал на меня внимания. Ты меня только использовал. Пытался использовать. А я умнела. А ты этого упорно не замечал. Или не хотел показать вида, что замечаешь?..
Сколько раз я просила тебя научить меня чему-нибудь. «Чему?» – Спрашивал ты. «Всему». «Смотри," – Всегда говорил ты. И я смотрела. Смотрела, как ты роешься в поликлинических помойках и торжественно извлекаешь из контейнеров мятые терки, движки и колючки с чужим контролем. Смотрела, как ты блуждаешь по драгам. Смотрела, как ты варишь винт, как двигаешься, приходуешься. «Варщику – первый кнут», – Говорил ты, и закатывал рукав. А потом лежал, одной рукой прикрыв глаза, а другую – засунув под затылок. И тебя не было… Почти, как сейчас. Но тогда я точно знала. что ты встанешь, вмажешь меня, сам немного догонишься, и мы снова будем летать и трахаться. Трахаться и летать! А в промежутках ты будешь мне о чем-нибудь вещать. Или о разумных инопланетянах, которые вредят нашему миру, или о судьбах и трансформациях древних земных цивилизаций, или просто. О магии и волшебстве… Странно, но про себя ты никогда и ничего не говорил. Словно это было тебе запрещено кем-то, кто гораздо сильнее тебя…
Кое-что о тебе я узнала. От твоих старых знакомых, от твоих бывших подруг. Ты удивлен? Да, ты удивлен, но ты, как обычно, не показываешь этого. Да и как тебе это показать? Ты труп. А я знаю о тебе почти все. Не веришь? И не надо! Все равно, не это меня всегда интересовало.
Как ты стал таким? – вот что самое главное. Но на это ответа я не находила. И до сих пор не нашла. Вот, и сижу тут, беседуя с мертвецом, и ожидая, что нагрянут менты.
Я знаю, ты хотел огородить меня от этого знания. Ты хотел спасти меня. Но не надо меня спасать! Я уж как-нибудь сама!
Хотя… С моей чумовой дозы ты меня снял. Так, что я сама этого не заметила. Ублаготворялись мы каждый день, но сваренного винта почему-то стало хватать на несколько дней. Я удивилась и однажды внимательно пронаблюдала за тобой. И поняла! Мы трескались почти что дистиллятом! А таска была, как с натурального честного раствора. Даже сильнее. Как ты это делал? Не могу понять. Или ты своей силой внушал мне, что эта водичка и есть винт? Молчишь. Ну, да я и так знаю, что внушал. Теперь я только начинаю врубаться в смысл и мотивы многих твоих поступков. Смысл многочисленных наших путешествий в иные миры и времены. Но не понимаю пока одного: зачем тебе нужна была именно я? Почему ты согласился жить со мной?
Я была хорошим подопытным образцом? Или ты нуждался в элементарном женском уходе? Или ты находил особый кайф в моем непонимании? ты всегда находил особый кайф. И приучил меня… Странно признаваться себе, что я кайфую, разговаривая с твоим телом…
Ты всегда был впереди. Ты не старчивался, как большинство наших знакомых. Непостижимо, но ты держал себя в форме. Ты всегда шел куда-то, в недостижимое… Ты звал меня за собой, а я так редко этим пользовалась. Ну, ты доволен? Знаю, что доволен! Иначе тебе не для чего было бы делать этот опыт! Ты заранее был уверен в успехе. Ты поразительно точно вычислил меня. Ты виртуозно сыграл на моем любопытстве и невежестве. Ты наперед знал, что я пойду за тобой. Что я не смогу без тебя. Чтож, я поняла!.. Ты зовешь меня за собой. Зовешь сейчас. Зовешь до самого конца и после него.Тебе это зачем-то надо. Я тебе зачем-то нужна… Пусть такая, какая я есть, но я нужна тебе. И не мое дело, зачем. Ты зовешь. И я пойду.
Винт еще остался. И ты приглашаешь меня вмазаться. Я чувствую, ты здесь, ты ждешь меня, ждешь, чтобы продолжить наше движение. Ты здесь – и зовешь меня к себе. Ты зовешь. И, значит, я иду к тебе. Видишь, я уже иду…
- Предыдущая
- 20/43
- Следующая
