Золушка из глубинки, или Хозяйка большого города - Шилова Юлия Витальевна - Страница 7
- Предыдущая
- 7/64
- Следующая
– Вы хотите сказать, что я могла бы сняться в кино? – От нахлынувшего на меня возбуждения я ощутила, как пол закачался под ногами.
– Если это заинтересует и тебя, и моего знакомого режиссера, то почему бы и нет? Большинство актрис начинали свой творческий путь подобным образом. На улице к ним подходила какая-нибудь серьезная тетенька и задавала один и тот же вопрос: «Девушка, а вы бы не хотели попробовать сняться в кино?»
– Но ведь вы же не серьезная тетенька?
– Я серьезный мужчина. В серьезности моих намерений ты можешь убедиться в дальнейшем. А что касается этого института, то ты поступишь в него на следующий год. Я протолкну тебя на подготовительное отделение и договорюсь со своими коллегами: они могли бы давать тебе уроки актерского мастерства. Я могу многое для тебя сделать. Намного больше, чем ты можешь себе представить.
– Это было бы замечательно. – Я стояла и не могла понять, где нахожусь – в реальности или во сне, полном пустых надежд и обещаний.
Москва решила надо мной сжалиться и подкинула мне этого старикашку, готового бросить к моим ногам целый мир? Правда, пока только на словах. По крайней мере он производит впечатление интеллигентного человека. Хотя, если быть откровенной, мне кажется, что интеллигентные люди не приглашают к себе домой незнакомую девушку под предлогом попить с ней чаю. Странно все это.
– Правда, мне нечем платить, – тут же продолжила я свою мысль. – Но это не беда. Я не белоручка. Я привыкла работать. Если я буду учиться на подготовительном отделении, то сразу пойду на работу. Я готова трудиться и днем и ночью, только бы платить репетиторам.
– Не думай о деньгах, – отрицательно замахал головой мужчина.
– Как же мне о них не думать? Я же прекрасно понимаю, что никто не будет заниматься со мной бесплатно.
– Голубушка, думать о деньгах – не женское дело. Предоставь это нам, мужчинам.
Я улыбнулась и произнесла то, что давно вертелось у меня на языке:
– Знаете, я не очень-то рассчитываю на чье-либо покровительство, потому что всегда привыкла думать сама за себя. Для того чтобы оплачивать свою учебу, я готова выполнять любую работу: мыть полы, подметать улицы. Спасибо за ваше обнадеживающее предложение, но я хочу вас сразу поставить перед фактом: интим между нами однозначно исключен. За любую предложенную вами помощь я своим телом расплачиваться не собираюсь. Я приехала в Москву, чтобы завоевать ее, и торговля своим телом в мои планы не входит.
Мужчина рассмеялся и вновь поправил свои очки.
– Голубушка! Если ты думаешь, что я охотник за телами малолетних девиц, то ты глубоко ошибаешься. Я уже далеко не в том возрасте, чтобы заниматься подобными вещами. Оставь свое юное тело для тех, кому оно действительно нужно. Мне оно без надобности – мне нужен твой талант. Я не настаиваю. Если ты думаешь, что сможешь добиться желаемого без меня, то флаг тебе в руки. Я всего лишь увидел в тебе будущую звезду. Не смею тебя задерживать, дерзай. Возможно, твоя провинциальная непосредственность заинтересует не только меня, но и кого-то еще.
Мужчина театрально откланялся и собрался уходить. Я тут же поняла, что мне не каждый день делают подобные предложения, и бросилась следом за ним.
– Стойте. Вы меня неправильно поняли.
– Я все понял, – резко ответил мужчина.
– Просто сейчас такое время…
– Какое сейчас время?
– Аферистов полно, – вновь не сдержалась я.
– Ты хочешь сказать, что я похож на одного из них? – голос незнакомца стал каким-то злым и раздраженным.
– Да разве вас разберешь? В любом случае я не хотела вас обидеть.
– Ты хочешь, чтобы я предъявил тебе документы, и ты убедилась, что я здесь работаю? Хорошо, я их предъявлю – за мной дело не станет. Только в следующем году не сокрушайся по поводу того, что не поступила в институт, и не рассчитывай на мою помощь.
Мужчина торопливо полез в свой карман для того, чтобы найти какие-то документы, но в этот момент рядом с ним остановился молодой симпатичный мужчина и дружелюбно пожал ему руку:
– Петр Степанович, а вы завтра будете на кафедре, а то у меня к вам будет небольшая просьба?
– Завтра, конечно, буду. Что-то серьезное?
– Дело деликатное: на сегодняшнем экзамене моя племянница срезалась. Сами знаете, как это бывает: разволновалась. А ведь девчонка талантливая. Она сейчас выбежала – лица на ней нет. Вы бы ее завтра посмотрели. Быть может, еще можно что-то сделать. Или, может, хоть на подготовительные курсы есть возможность поступить? Девочка в таком стрессовом состоянии, что даже страшно становится – как бы руки на себя не наложила. Петр Степанович, помогите! Я в долгу не останусь, вы же меня знаете, столько лет работаем вместе.
– А что же вы ко мне раньше не подошли и не сказали, что ваша племянница поступает? Я бы дал указание комиссии обратить на нее особое внимание.
– Думали, поступим своими силами…
– Своими силами мало у кого получается. Неужели она настолько эмоциональная барышня, что из-за провала руки на себя наложить хочет?
– Эмоциональнее, чем можно себе представить.
– А впрочем, в наш институт другие и не поступают. В этом году вряд ли получится что-то сделать. Слишком поздно. Уже списки вывешены. Даже места, оставленные для отличников подготовительных курсов, все распределены. А вот с подготовительными курсами помогу. Кстати, на нашу кафедру требуется секретарь. Есть такая вакансия для своих. Тоже неплохо, год будет готовиться, секретарем поработает, познакомится поближе с преподавателями, узнает институтскую кухню изнутри. В общем, приводите ее завтра к трем часам ко мне на кафедру. Я с ней побеседую. Надеюсь, она до завтрашнего дня руки на себя не наложит?
– Я ее сейчас же найду и не буду глаз с нее спускать. Петр Степанович, вы не представляете, как я вам благодарен.
– Рано еще благодарить. Вот когда помогу – тогда другое дело. Значит, до завтра.
– До завтра.
Не обращая на меня никакого внимания, Петр Степанович развернулся на сто восемьдесят градусов и направился к выходу. Простояв, словно вкопанная, несколько секунд, я бросилась следом за ним и быстро заговорила:
– Петр Степанович, а почему вы мне сразу не сказали о том, что вы – завкафедрой?
– Девушка, отойдите, пожалуйста, от афериста, – как-то небрежно бросил он.
– Я беру свои слова обратно. Просто, вы могли бы сразу представиться.
– С какой стати? Меня здесь и так все знают, – в голосе мужчины послышались раздраженные, враждебные нотки, которые не предвещали ничего хорошего.
– Но ведь абитуриенты не знают, а я абитуриентка. Значит, мне простительно.
– А абитуриентам и необязательно меня знать. Они узнают меня тогда, когда станут студентами. Если, конечно, они ими станут.
Я старалась не отставать от мужчины ни на шаг и сбивчиво говорила:
– Поймите меня правильно. Я приезжая, первый раз в Москве.
– Это песню я каждый день слышу. «Мы сами не местные. Мы приехали издалека», – язвительно произнес он и пошел дальше.
– Так говорят, когда денег просят, а я у вас ничего не прошу.
– А что же ты тогда за мной идешь?
Я не смутилась, несмотря на то что этот вопрос был задан крайне недоброжелательно.
– Я вообще ничего не прошу. Я просить не умею. Я просто хотела извиниться.
– За что?
– За то, что я подумала, что вы аферист.
– Значит, теперь ты меня аферистом не считаешь?
– Нет, – замотала я головой.
– Быстро же меняется твое мнение!
– В этой Москве голова кругом идет. Можно сказать, что на каждом углу поджидает опасность. Я как только шагнула на московскую землю, сразу принялась искать гостиницу. Зашла в первую попавшуюся гостиницу, а там мест нет. В холле стоит один солидный мужчина и, видя мое расстройство, предлагает мне переночевать у него в номере. Говорит, мол, не беда. Все мы люди. В тесноте, да не в обиде. Он в номере один, а места много. Ну я, по своей наивности, в номер к нему пошла. Иду и думаю: надо же какой человек добрый, так ко мне по-отечески отнесся. Сейчас таких людей мало, но хорошо, что они еще есть. Я еще говорю, что ему за полномера суточные платить буду, а он отнекивается и заявляет, что ничего ему не надо. Я в номер пришла, а там всего одна кровать. Стою, как вкопанная, и спрашиваю: «А где мне спать-то?» А этот тип в лице изменился и сказал, что мы запросто можем уместиться на одной кровати. Меня как молнией шарахнуло. Вы можете себе эту картинку представить? Разве два незнакомых человека могут лечь спать на одной кровати? Он усмехнулся и сказал, чтобы я прекратила пургу гнать. Так и сказал. Мол, ночуй в номере и плати натурой, тогда никто внакладе не останется. Мне так обидно за себя и больно стало, ведь я думала, что у него сострадание заиграло, а оказалось, у него просто похоть разыгралась. Я же не похожа на девушку легкого поведения, почему он решил так со мной поступить? Я ведь и повода ему не давала… Просто расстроилась, что ночевать негде, а он сразу решил извлечь из этого выгоду. Вот так здесь на безвыходном положении других людей наживаются. Я сумку схватила и бегом из этого номера, а мужчина мне вслед давай кричать, что Москва меня уму-разуму научит. Обозвал дурой деревенской и спросил, из какой деревни я приехала. Так и состоялось мое первое знакомство с Москвой. На душе такой неприятный осадок остался, будто меня хотели извалять в грязи. Хорошо, что в другой гостинице места были и я осталась там на ночлег. Я после этого с людьми поосторожнее стала. Поняла, что тех, кто искренне хотел бы мне помочь, почти нет. Вокруг только те, кто искренне хотел бы мной воспользоваться. Петр Степанович, да остановитесь же вы, наконец. Я же вам объяснила, что совсем недавно я чуть было не вляпалась в неприятную историю. Теперь вы понимаете, почему я отнеслась к вам с таким недоверием?
- Предыдущая
- 7/64
- Следующая
