Растоптанное счастье, или Любовь, похожая на стон - Шилова Юлия Витальевна - Страница 10
- Предыдущая
- 10/65
- Следующая
– Значит, рылась в моих документах.
– Вот еще! Я же тебе говорю, что визитки посыпались. А ты что, хотел, чтобы я твои портки вместе с документами постирала? Наверно, мне так и нужно было сделать. И как это я не додумалась.
– А кто дал тебе право стирать мои вещи? – тут же возмутился Илья.
– Да ведь ты весь грязный был и ободранный, как вокзальный бомж. На тебя же смотреть было страшно.
– Так это ты меня своей машиной и выпачкала.
– У меня машина была чистая. Я в мойку ездила недавно, а затем ее дождь помыл. Это ты ее испачкал…
– Надо же, я испачкал твою машину…
– Ты, а кто же еще?!
В этот момент Илья взял меня за ухо и сказал таким голосом, что у меня пробежали мурашки по телу:
– Послушай, красавица. Если ты и дальше будешь ломать комедию, то я не пожалею никаких денег и засажу тебя в тюрьму как миленькую, на хороший срок, чтобы ты поняла, что все деяния наказуемы.
– Пусти, больно.
Я попыталась ударить Илью по руке, но он сжал мое ухо еще сильнее.
– Ты мне сейчас ухо оторвешь!
– Не переживай. Если я его оторву, то ты его пришьешь.
– Ухо не пришивается.
– В наше время все пришивается.
– Я не президент, и у меня нет столько денег, чтобы делать косметические операции.
– Нужно работать, тогда и будешь президентом.
– А я никогда лодырем не была. Пусти ухо, сказала. Мне больно!
Илья сжалился и отпустил. Я потерла покрасневшее ухо и посмотрела на Илью уничтожающим взглядом:
– Что ты от меня хочешь?
– Чтобы ты сказала мне правду.
– Какую правду? – в моем голосе появились истеричные нотки.
– То, что ты меня сбила.
– Я тебя…
– Я сейчас не только возьму тебя за ухо, но и оторву его.
– Это шантаж и угроза.
– Мне нет разницы. Я хочу выбить из тебя правду любыми путями.
Немного замешкавшись, я еще раз потерла больное ухо и отвела глаза в сторону:
– А ты не думал о другом варианте? Ну, что тебя никто не сбивал. Что ты сам под машины кидаешься.
– А с чего бы это мне под машины кидаться, если у меня жизнь в шоколаде?
– Вот на этот вопрос я тебе ответить не могу. Может, шоколад горький?
– Не переживай. Сладкий.
Илья взялся за голову – видимо, он почувствовал себя плохо, – подошел к лестнице и облокотился о деревянные перила.
– Тебе плохо?
– Мутит. И капитально.
– Это потому, что ты рано ходить начал. Быстро ложись в кровать, а я за лекарствами съезжу.
К моему удивлению, Илья принял мои слова во внимание и тут же направился в сторону спальни. Как только он лег на кровать, то сразу закрыл глаза, и это не могло меня не напугать.
– Илья, ты чего? Тебе совсем плохо?
– Сейчас пройдет.
– Ты меня не пугай. Если тебе совсем плохо, то ты, пожалуйста, не молчи. Говори.
– А ты что, умеешь бояться? – не открывая глаз, спросил Илья.
– Умею.
– Что-то я не заметил.
– У тебя, наверно, что-то со зрением.
– Послушай, язва! В твоей ситуации нужно сидеть тише воды, ниже травы. Сделай доброе дело: смотайся в аптеку за лекарствами. Ты, наверно, совсем позабыла, что мне требуется лечение.
– Я не позабыла. Просто ты меня отвлек своими непонятными и совершенно беспочвенными подозрениями. И вообще, я тебе уже говорила, что у тебя постельный режим. Но вместо этого ты почти голышом разгуливаешь по дому. Неудивительно, что у тебя голову схватило. Того и гляди загнешься… Но если можно – только не на моей даче!
Открыв глаза, Илья тяжело задышал и вытер выступивший на лбу пот:
– Я думал, ты уже в аптеку уехала.
– Еду.
Выйдя из комнаты, я подошла к зеркалу, причесала волосы, взяла сумочку и направилась в сторону своей машины. В ближайшей поселковой аптеке я купила необходимые лекарства и вернулась на дачу. Зайдя в комнату, я обнаружила, что Илья поднял подушки повыше, держит в руках свой мобильный и нажимает на какие-то кнопки.
– Не знала, что у тебя есть мобильный. Хотя… Ты же у нас президент.
– Мобильные телефоны есть не только у президентов, но и у обычных людей. Ты лекарства купила?
– Купила.
Я высыпала перед Ильей все лекарства на стул и принесла стакан воды, для того чтобы он выпил таблетки, которые прописала ему Надежда Ивановна.
– Послушай, а где мои документы?
– На холодильнике.
– Неси сюда.
– Пожалуйста.
Отдав документы Илье, я слегка фыркнула и повела плечами:
– Деньги в бумажнике, можешь пересчитать. Я, между прочим, даже доллара не взяла.
– Значит, ты туда лазила.
– Ничего я не лазила!
– Тогда откуда ты знаешь, что там лежат доллары?
– А разве президент доверяет рублям?
– Сейчас время такое, что сам не знаешь, чему доверять. Ни деревянному, ни доллару, ни евро. А ты вообще-то завтрак собираешься готовить и меня кормить?
– Ты так со мной разговариваешь…
– Как?
– Как муж.
– Боже упаси! Я бы на такой в жизни не женился!
– А я бы за такого в жизни не пошла! – c ненавистью в голосе произнесла я и пошла на кухню.
– Да кто б тебя взял! Ты на себя в зеркало смотрела? – донеслось мне вслед.
– Смотрела! – крикнула я уже из кухни.
– И что ты там видела?!
– Красоту неописуемую! – в этот момент мне показалось, что мои нервы окончательно меня покидают.
– Ха-ха-ха… Никогда в жизни не встречал такое страшилище!
– Да пошел ты! – сказала я уже более тихо и почувствовала, как меня затрясло. – Тоже мне красавец нашелся. Страшный, как моя жизнь.
Я никогда не считала себя писаной красавицей и совершенно спокойно относилась к своей внешности. Не обязательно быть красавицей, чтобы все окружающие мужчины падали штабелями. Самое главное – уметь себя преподнести и вести себя так, будто весь мир крутится только вокруг тебя, как вокруг оси. И ничего, что мои формы не соответствуют параметрам модели! Если к ним присмотреться, то можно найти в них столько всего соблазнительного. Ведь эти руки так умеют ласкать, а эти губы могут таять в поцелуе. А эти каштановые волосы… Они так рассыпаются по плечам. И пусть никто в жизни не сказал мне, что у меня очень красивые глаза. Ерунда, главное, что в них есть блеск и кураж. Важно выражение глаз. Важна сущность, а не оболочка. Пусть я не топ-модель, зато у меня очень красивая, широкая улыбка, как у настоящей кинозвезды. Эту улыбку я отрабатывала у зеркала многочасовыми репетициями. Вот результат и налицо. В девушке главное не красота, а шарм и уверенность в себе. И я, кстати, никогда не обращала внимания на критику. Я прислушивалась к мнению только близких людей и научилась пропускать мимо ушей мнение толпы. Я никогда не хотела быть одной из этой толпы. Я хотела быть выше ее и мечтала научиться жить так, чтобы не считаться с ее мнением.
Сделав нехитрый салат, я достала из холодильника курицу и приготовила куриный бульон. Затем вновь прошла в комнату и посмотрела на Илью, который по-прежнему держал в руке мобильный телефон – играл на нем в какую-то игру. Увидев меня, он тут же поднял голову и отвлекся от игры.
– У тебя подзарядка есть, а то у меня телефон разряжается?
Я подошла ближе, посмотрела на модель телефона, который держал в руках Илья, и мотнула головой:
– Есть. А ты знаешь, что тебе в игры играть нельзя? – спросила я голосом строгой медсестры.
– С чего бы это?
– С того, что ты зрение напрягаешь.
Илья протянул мне свой телефон, для того чтобы я поставила его на подзарядку, и усмехнулся:
– Надо же… Какая же ты заботливая! Не хочешь в тюрьму… Оно и правильно. Женская тюрьма – страшная штука. Я там не был, но очень много наслышан. А ты что-нибудь про нее слышала?
– Про что? – мне показалось, что у меня потемнело в глазах.
– Про женскую тюрьму.
– Послушай, хватит. Это не смешно.
– А никто и не смеется. Я тебе говорю очень даже серьезно.
Собрав всю свою силу воли в кулак, я постаралась сдержать себя от взаимных упреков и перевела разговор на другую тему:
- Предыдущая
- 10/65
- Следующая
