Операция «У Лукоморья…» - Шелонин Олег Александрович - Страница 28
- Предыдущая
- 28/50
- Следующая
– Как скажешь,– вновь пожал плечами нечистый,– но есть у меня предчувствие, что это не последняя наша встреча.– Он щелкнул пальцами и исчез в блеске молнии под громовые раскаты.
Кощей тоскливо оглядел опустевшие стены замка.
Саламандру, вывалившуюся из огня с огромным мешком, встречали в посаде как героя. Обеспечили почетное место в сковородке, пододвинули свежее ведро, освободили от железной одежки и принялись расспрашивать.
– Кощея не видала?
Саламандра отрицательно тряхнула головой. Вид у нее при этом был какой-то странный, нездоровый.
– Картины все собрала?
На этот раз кивок был утвердительный. Затем, не дожидаясь дальнейших вопросов, Саламандра макнула морду в ведро, сделала длинный глоток, облегченно вздохнула и подала наконец-то голос.
– Старый козел!!!
– Это ты о ком? – подозрительно спросил Никита Авдеевич.
– Кощей,– зло буркнула ящерка,– ловушку устроил, гад.
– Рассказывай! – приказала Центральная.
Оказывается, пока Кощей прятал по подвалам свои магические свитки, Саламандра занималась дегустацией его коллекционных вин. Содрав со стены первое и единственное в малом зале полотно, ящерка обнаружила нишу, заставленную бутылочками всевозможных видов и размеров. Любопытная ящерка схватила первую попавшуюся и, недолго думая, выжгла из горлышка пробку. Понюхала. Запахом жидкость чем-то смахивала на «эликсир». Легкомысленная и не очень трезвая Саламандра, не заботясь о последствиях, направила рубиновую струю в пасть и взвыла от боли. «Эликсир» Кощея был не того качества, нежели «эликсир» «папы». Челюсти ящерки захлопнулись и прикипели друг к другу в таком положении. Разгневанная Саламандра устроила в баре погром, затем, вспомнив, зачем ее сюда прислали, покидала картины в мешок, влепила стрелу в сиденье трона, насадила на него послание Чебурашки и переместилась обратно в посад. К счастью, «эликсир» «папы» вернул ей способность говорить. Это преисполнило сердце маленькой ящерки великой благодарностью, о чем она и сообщила своим новым друзьям.
– У меня глаз наметанный,– довольно сказал Никита Авдеевич.– Берем ее в команду.
– Берем,– согласились головы,– папа, правда, ей и сам какое-нибудь испытание назначить может.
– Выдержит,– уверенно заявил петух.
– Лично перед папой ходатайствовать буду,– пообещал Чебурашка.
Из мешка вытряхнули картины и занялись изучением трофеев.
– Вы думаете, ему это понравится? – засомневался воевода, рассматривая полотна Кощея.
– Нет,– уверенно сказал домовой.– А вот эту ему вообще показывать нельзя… – Старый плешивый козел,– взорвался вдруг прораб, увидев хозяйку посада на коленях Его Бессмертия.– Нет, ты представляешь, папа на коленях на полу, а Василиса на коленях у Черепа!
– Да-а-а,– протянула Левая,– с подарком накладочка вышла.
– Хорошо, Саламандра не слышит,– вздохнула Правая. Утомленная ящерка, закончив курс лечения «эликсиром», закопалась в горячие угольки и мирно посапывала в костре. Огонь весело пожирал остатки терема очередного боярского недруга воеводы.
– Есть идея,– сказала Центральная.
– Ты гляди – опять у нее идея,– громогласно прошептала Правая Левой.
– Наша работа,– гордо ответила Левая.– Подкорку на совесть отделили… от души…
– Мы, драконы, подревнее Кощея будем,– продолжила меж тем Центральная,– кое-что из магии я еще помню…
– Ой, я тоже,– обрадовалась Левая, сообразив, о чем идет речь.
– И я… – расплылась в счастливой улыбке Правая.– Подать сюда Кощееву живопись!
Картины расставили вдоль стен терема Василисы. Изображения на них едва заметно шевелились в такт мерцаниям костра. Казалось, они вот-вот оживут…
– Чур, эта моя,– кивая на картину с коленопреклоненным Иваном, потребовала Центральная,– с остальными делайте что хотите.
Правая и Левая не возражали, у них было широкое поле деятельности.
– Поехали,– по-гагарински скомандовала Центральная, и изображения ожили…
Василиса спокойно скинула руку Кощея со своего стройного стана, флегматично залепила ему пощечину, спрыгнула с бессмертных колен, непочтительно зажала его костлявый нос между двумя пальцами и потянула вниз. Кощей, не удержавшись на вершине трона, кубарем покатился по ступенькам. Навстречу ему уже поднимался Иван. Деликатно уступив дорогу зеленоватому клубочку, богатырь взгромоздился на трон, и радостная Василиса прыгнула в его объятия. Кощей же занял место Ивана и валялся в ногах у подножия трона, раболепно согнув спину.
– Ну как? – гордо спросила Центральная.
– Здорово! – оценил ее искусство воевода, только вот папа здесь какой-то… не такой.
– Верно,– согласилась Центральная.
Расписная рубаха Ивана позеленела и покрылась темными пятнышками.
– Так пойдет?
– Что надо! – удовлетворенно кукарекнул петух.
У Правой и Левой дела шли гораздо хуже. Они гоняли своих Кощеев по полотнам, не зная, куда их пристроить. Центральная пришла им на помощь.
– Закапывай! – скомандовала она.
Кощей, пытавшийся спрятаться за грудой черепов вместе с конем, нелепо взмахнул руками и провалился вниз.
– Это другое дело,– удовлетворенно крякнула Левая.
– Пейзаж мрачноватый,– подал голос Чебурашка.
– Поправим!
Из пустых глазниц и оскаленных ртов выползли ярко-зеленые ростки, набухли бутоны, лопнули, и груда желтоватых черепов превратилась в холм, густо поросший праздничными алыми маками.
– Вот это другое дело!
С Кощеями на других полотнах тоже не церемонились. Их безжалостно закапывали, затаптывали и даже топили. Преображенные полотна осторожно, дабы Илью не разбудить, расставили вдоль стен горницы и вернулись к догорающему костру. Выпили, кто сколько осилил, за успех новобранца, потом за «папу», потом…
До лавки Никита Авдеевич и Чебурашка доползти не смогли. Левая и Правая заботливо подсадили их на крыльцо, где они и забылись в хмельном беспокойном сне. Комплекция Горыныча позволяла дракону более успешно сопротивляться чарам «эликсира», а потому головы еще долго полемизировали о поэзии, о рифме и современных способах ловли вдохновения. Догорел костер. Замерзшая Саламандра выползла из золы и получила свою дозу для «сугреву». Затем Правая и Левая занялись военной подготовкой новобранца, обучая его снайперской стрельбе по неподвижным мишеням. В качестве мишени использовали кол, вывороченный из плетня, окружающего гостиный двор. Правая заколотила его в землю, используя свою морду в качестве кувалды, а Левая очень доходчиво объяснила Саламандре, что такое мушка и прорезь. Мишень была установлена между кузницей Вакулы и гостиным двором. Первые же выстрелы дали прекрасные результаты. Кол стоял цел и невредим, зато от кузни осталась только плавильная печь, а от гостиного двора куча головешек. Решив, что новобранец достаточно подготовлен для несения караульной службы, приняли еще по одной, после чего отправились на заслуженный отдых с приятным чувством до конца выполненного долга, оставив на Саламандру заботы по защите их бренного тела.
- Предыдущая
- 28/50
- Следующая
