Битва аферистов - Шелонин Олег Александрович - Страница 32
- Предыдущая
- 32/57
- Следующая
– Повелитель, позвольте напоследок проведать ваших птичек, которых так любила ваша дочь! – взвыл Гасан, яростно стуча головой об пол.– Я так к ним привязался!
Шах сентиментально шмыгнул носом.
– Ладно уж, прощайся. Слабый я человек,– пожаловался он Алеше,– ни в чем не могу отказать человеку перед смертью.
– В смысле как перед смертью?! – заволновался Елисей.
– Так я ж его уволил,– пояснил Горбас аль-Баиндур, удивленно вскинув брови.– Что тут непонятного?
– Ну нет, Ваше Шахское Величество,– возмутился Алеша,– так дело не пойдет! Если за каждое опоздание на работу так резко,– юноша чиркнул себя ребром по горлу,– увольнять, да еще без суда и следствия… а может, у него колики открылись, грыжа, геморрой? Радикулит пробил так, что он через жену перелезть не смог? У тебя есть жена? – Он носком сапога толкнул в пятку распростертого ниц визиря.
– Есть!!! И не одна!!! – завопил визирь.– Такой радикюль пробил, что пока через каждую перелез…
– Вот видите, Ваше Шахское,– обрадовался Елисей,– причина-то уважительная!
Шах с любопытством переводил взгляд с одного побратима на другого. Он уже полностью успокоился, и теперь его раздирал чисто спортивный интерес, так как побратимы не стояли на месте, а, размахивая руками в такт своим мыслям и словам, ходили по его покоям.
– Ладно, я его восстановлю в должности. При одном условии.
– Каком?! – хором вопросили Алексей и Елисей.
– Если вы мне объясните, как ваша мама вас различает.
– В смысле как? – ошалело спросил Алеша.
– Ну вы так похожи.
Алексей и Елисей уставились друг на друга.
– Да нет!!! – взревели они хором, одинаковым жестом откидывая длинные волосы назад.– Мы друг на друга совсем не похожи!
– У нас даже мамы разные! – привел веский аргумент Алеша. Вопрос шаха настолько выбил его из колеи, что он начисто забыл о целях своей миссии.– У меня мама с метлой, а у него… Слушай, у тебя мама с чем?
– Без метлы,– уверенно ответил Елисей.
– Вот видите, мы совсем не похожи! – опять-таки хором провопили они.– Мы просто побратимы!
– Гы-гы-гы…– закатился Васька.
Стараниями портных оба царевича были одеты в абсолютно одинаковые парчовые халаты, на них были абсолютно одинаковые зеленые сапоги, стараниями Бабы-яги, волновавшейся за свое чадо, волосы что у Елисея, что у Алексея абсолютно одинаково волной ниспадали до плеч.
– Все-таки неудобно. Этикет, понимаете ли,– вздохнул шах,– как я различу, кто из вас Алексей, а кто Елисей?
– Ваше Шахское,– чуть не рыдая от смеха, мяукнул Васька,– хотите, помогу?
– Ой, киска говорящая! – уставился на него шах.– Ну помоги.
– Пусть поближе встанут.
Очень недовольные, Алексей и Елисей встали вплотную к друг другу. Плечом к плечу. Васька что-то содрал с розового шатра жениха, одним прыжком взлетел на плечи побратимов и принялся их метить.
– Теперь разберемся, кто есть кто.
Наглый котяра с ехидной усмешкой спрыгнул с царевичей, сел напротив них и задрал голову. Они были абсолютно одинаковы. Даже две капли воды хоть чем-то, но отличаются. Размерами, уровнем замутненности…
– Значит, мама у тебя, говоришь, с хвостиком? – Кот тряхнул когтями за полу халата царевича справа.
– С метелкой, болван! И не у меня, а у него! – Царевич справа ткнул пальцем в царевича слева.
– Не с метелкой, а с метлой! А за хвостик ты у меня сейчас отдельно получишь.– Царевич слева потянулся к коту.– Мало я тебя за него таскал?
Васька отпрыгнул.
– Запоминайте, Ваше Шахское Величество: голубенький – это Алеша, розовенький – Елисей.
– Что?!! – взревели царевичи и дружно ринулись к венецианскому зеркалу, стоящему в глубине покоев шах-ин-шаха Ирана.– Убью!!! – хором завопили они оттуда.
К волосам Алеши был прилеплен аккуратный голубой бантик, к волосам Елисея – розовый. Царе-вичи сорвали свои банты с голов и замерли. Теперь уже и они не могли определить, где в отражении зеркальной поверхности Елисей, а где Алексей.
– Ты бантик-то не выбрасывай,– посоветовал Алеша брату,– а то запутаемся.
– Я его на волосы не нацеплю! – уперся царе-вич.
– А давай на шею,– предложил Алеша.– Я где-то читал: награда такая была – Анна на шее. Вместо галстука нацепим – ни в жисть не запутаемся. Я голу… слушай, давай меняться. Розовый цвет мне больше к лицу.
– Да пошел ты! – Царевич швырнул бантик на пол.
– Слюшай, мы будэм жэниться илы нэт? – Виновник торжества выпал из шатра, не выпуская из клюва мундштук кальяна.
– Падажды,– Вано поставил его на лапки,– нас ищо нэ прэдставилы.
Братья-побратимы переглянулись.
– Два идиота,– выразительно сказал Алеша Елисею,– вместо того чтоб делом заняться – невест своих спасать,– бантики делим. Ну точно голубые!
– Ваше Шахское, или как вас там…– Алексей решительно двинулся к возвышению, на котором восседал Горбас аль-Баиндур.
– Его надо называть повелитель! – Восстановленный в должности великий визирь грозно выпятил грудь.
– Завянь, пока опять не уволили,– осадил его авантюрист.
Гасан испуганно сжался в комочек.
– Мы с побратимом не только царевичи – у меня, чай, тоже замок есть, так что за царевича, а то и королевича вполне сойду,– но и главные птицеводы, зоологи, животноводы и ориенто… тьфу! орнитологи стран северного сияния, тундры и лесотундры. Редкие породы разводим. Вот перед вами ценнейший экземпляр, выведенный в заповеднике Магриба – говорящий всякие пакости попугай Ара! Слушай, Вано,– пришла вдруг в голову авантюристу мысль,– а почему ты назвал его Ара? Эта порода вроде только в джунглях Амазонки водится. В Америке.
– Друг у мэня был. Армянин. Очэнь похожи. Клюв одынаковый,– пояснил Вано.
– Ага,– сообразил юноша и продолжил ездить по ушам шаху: – Наш главный селекционер,– он простер в сторону джигита руку,– в целях научного эксперимента решил скрестить его с огненной птицей, по слухам обитающей в твоем дворце.
– Интересно, интересно,– шах заерзал на подушках,– у него есть какой-нибудь план? Моя птичка горячая. Сколько павлинов к ней не подсовывал – все без толку. В последнее время я их солью посыпаю и специями. Они после ночи любви такие вкусные получаются, поджаристые!
– Наша птычка,– внушительно сказал Вано,– с вашэй рядом нэ стояла! Этот горный горячый орол…
Все посмотрели на «горного горячего орла», покачивающегося на нетвердых лапках. Из-под лихо заломленной на хохолке папахи гордо сверкали мутные косые глаза. Именно так: мутные, косые – и все-таки сверкали! Чалма валялась рядом.
– Слюшай, Вано, дай мэшок,– Ара выплюнул мундштук кальяна и начал отнимать у друга бурдюк, из которого ученик магрибского колдуна еще не все успел выхлебать,– атдай, гаварю!
– Ара, нэхарашо!
– Харашо! Ты мой кунак?
– Кунак,– тряхнул головой Вано. С этим спорить было трудно.
– У нас в горах,– перед мысленным взором абсолютно никакого жениха возникли лианы, по которым он когда-то, наклевавшись перезрелых, забродивших плодов, карабкался, как альпинист, вверх,– нэвэст для жэнихов кунаки воруют. Дэсять минут тэбэ даю!
Ара шлепнулся на хвостик, вытянув лапки вперед, для устойчивости оперся крылышками о мраморный пол и застыл в ожидании мешка с невестой.
– Нда-с, вот такое у нас трудное было детство,– ни к селу ни к городу ляпнул Алеша.
К выходкам Ары он уже давно привык, но как объяснить шаху, что наглое требование жениха украсть его личную собственность, да еще в присутствии хозяина, есть милый грузинский обычай? Алексей исподлобья посмотрел на Горбаса аль-Баиндура и поразился произошедшей в нем перемене.
– Картли? – едва слышно прошептал шах. Глаза владыки Ирана подернулись томной поволокой.
– Картли,– согласно тряхнул головой Вано.
– Гиви? Эристави?
– Вано…– джигит захлопал глазами,– Эристави. Гиви мой отэц.
– Сыно-о-ок!!! – Из глаз шах-ин-шаха Ирана брызнули слезы. Он поднялся с подушек, просеменил к джигиту и зарыдал на его груди.– Картли… царица Тамар… ты ее давно видел?
- Предыдущая
- 32/57
- Следующая
