Путь с небес - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 47
- Предыдущая
- 47/108
- Следующая
Он снова указал на небо.
– Извините… – За спиной министра появился офицер внутренней охраны представительства. – Господин министр, срочное сообщение…
– Настолько срочное, чтобы мешать нашей беседе? – Лишенко был недоволен.
– Да. – Офицер перехватил его взгляд и, в свою очередь, указал глазами на сверкающее в зените солнце.
– Что? – Министр прищурился и попробовал взглянуть на светило. – Что вы мне подмигиваете? Кто-то летит?
– К звезде приближается некий объект, – торопливо прошептал офицер. – Курсом атаки!
– Атаки? – Лишенко обвел удивленным взглядом собравшихся. – Атаки чего? Марты? Гефеста?
– Нет, это скорее похоже на атаку… самой звезды.
– Что за чушь вы несете?! – возмутился министр. – Какие еще атаки?!
– Я бы порекомендовал спуститься в убежище, – ответил охранник. – Наблюдатели не могут определенно сказать, как будет развиваться ситуация.
– Вы срываете мне переговоры, – сквозь зубы процедил Лишенко. – Извольте выяснить определенно, что происходит, а уж после приходите с предложениями.
– Я…
Офицер не договорил, поскольку в ту же секунду ясный весенний день превратился в одну большую вспышку гигантского блица. Лишенко невольно прикрыл глаза рукой, а все его собеседники зажмурились. Охранник грубо схватил министра за ворот пиджака и потянул куда-то внутрь здания. Лишенко потерял равновесие и завалился на пол вместе с креслом. На помощь первому офицеру подоспел еще один, и уже вдвоем охранники поставили грузного шефа на ноги. Действовали офицеры практически вслепую. Зажмурившись, они подхватили министра под руки и потащили через холл к лифту. Когда они были уже у никелированных дверей, в спину им ударила волна нестерпимого жара. Лишенко обернулся, вытаращив покрасневшие, слезящиеся глаза, и рассмотрел, как на широком балконе дымятся корчащиеся силуэты недавних собеседников, как вспыхивают яркими огоньками рассаженные вдоль перил цветы, как пламя охватывает весь балкон и врывается внутрь здания. Казалось, что горит даже воздух. Министр задержал дыхание и прыгнул в раскрывшийся лифт. Внутри металлической коробки было еще не так жарко, но металл нагревался с немыслимой быстротой. Спустя пять секунд к стенкам лифта нельзя было притронуться. Охранники все еще прикрывали Лишенко собой, но их кожа уже начала покрываться крупными волдырями, а лица с мутно-красными невидящими глазами перекосило от боли. Министр схватил пиджак за полы и, выворачивая, накинул его на голову. Лифт закрылся, но почему-то никуда не поехал. Министр ткнул в самую нижнюю кнопку, но автоматика будто умерла. Лишенко сполз по горячей стене на пол и завыл от боли и отчаяния. В этот момент лифт вздрогнул стальным телом и быстро скользнул вниз. Остановился он так же резко, с неприятным скрежетом. Двери не открывались. Министр оттащил от дверей бесчувственные тела охранников и, ломая ногти, попытался раздвинуть створки. Металл обжигал пальцы, а перед опаленными глазами Лишенко плавали радужные круги. В душегубке стального ящика почти не осталось воздуха. Цветные разводы сменились сгущающимися сумерками. Министр почти потерял сознание, но тут левая створка подалась, и в образовавшуюся щель ворвался поток прохладного воздуха. Лишенко приник к щели, но снаружи в нее просунули какой-то железный прут, и министру пришлось отпрянуть.
– Сейчас! – пообещали снаружи.
Дверцы медленно разъехались в стороны, и в одежду Лишенко вцепились несколько сильных рук.
– Живой! – крикнул один из спасителей. – Срочно в лазарет! Носилки! Быстрее!
Министр торговли зашелся сухим надсадным кашлем, и к его лицу кто-то тотчас прижал кислородную маску. Он почти ничего не видел, цветные и темные пятна трансформировались в сплошную красную пелену, сквозь которую проступали только силуэты суетящихся вокруг людей.
– Этих в холодильник… – послышалось за спиной. – Пожарная команда готова? Ну так чего вы ждете?!
– Вода кипит!
– Тогда углекислотой тушите! Порошком!
– Перекрытия третьего этажа просели! Выше все вообще расплавилось. Несущие конструкции повело, плиты рушатся…
– Герметизируйте убежище, вентиляцию на замкнутый цикл!
– Там, может быть, еще кто-то остался.
– Там сейчас тысяча градусов в тени… если она есть!
– Генераторы не запускаются!
– Аккумуляторы используйте!
– Да сели они, почти все… А, черт! Током бьет!
Откуда-то издалека послышался характерный треск замкнувшей проводки. Искр Лишенко не видел, а запах для него теперь существовал только один – запах гари. Горелого пластика, металла, дерева, ткани, обожженной плоти и паленых волос…
– Что происходит?! – сорвав с лица маску, прохрипел он.
– Лежите, господин министр. – Его насильно уложили, и чьи-то проворные пальцы начали быстро наносить на лицо, шею и руки министра какую-то мазь. – Это солнце…
– Я получил солнечный удар?! – Министр истерично рассмеялся и снова зашелся кашлем.
Те же руки снова надели на его лицо маску. В плечо вонзилась игла, затем еще раз… Шипение баллончика, и снова пальцы наносят на лицо и открытые части тела какое-то лекарство, на этот раз в виде пены.
– Что-то случилось с нашим солнцем, – пояснил все тот же голос. Лишенко только сейчас осознал, что говорит с ним не тот, кто занят лечением. Колдовала над ожогами явно женщина, а отвечал на вопросы мужчина. – Дневная сторона Марты в огне. На ночной тоже не прохладно. Градусов пятьсот. Вся атмосфера полыхает.
– А Гефест? – промычал сквозь маску министр.
– Гефест оказался почти в разбухшей короне… Там сейчас как в мартене. Нет, одним словом, больше Гефеста.
– Но как?! – простонал Лишенко.
– Кто его знает – как? Говорят, что-то вынырнуло из гиперпространства и врезалось прямо в солнце. Не сгорело в короне, а ударило прямо в фотосферу. Ну, а там уже и рвануло… Но вы не волнуйтесь, господин министр, это надежное убежище. Его строили с расчетом на термоядерную бомбежку. Тут можно год в автономном режиме продержаться. Жалко вот людей мало спаслось. Человек сорок всего, и только одна медсестра на всех…
– Сорок?! – Министр приподнялся на локтях. – Только сорок?!
– Да. – Невидимый собеседник вздохнул. – Из сорока миллионов. На Марте шестнадцать таких убежищ, но вряд ли в них успело спуститься больше народа, чем в наше. Стихнет пожар, попробуем с ними связаться.
– О, госп… ди… – простонал Лишенко, опускаясь обратно на носилки. – За какие грехи?
Ответа на этот вопрос не знал никто…
– Главный орбитальный маяк Харона-2, прошу проводку. – Шкипер марсианского сухогруза «Энола» развернулся к экрану гиперсвязи.
– В проводке отказано, – равнодушно ответил кибер маяка.
– Не понял. – Шкипер удивленно поднял брови и обернулся к единственному пассажиру. – Как это – отказано? Зону закрыли?
– В проводке отказано, – повторил автомат.
– И что мне теперь, в гиперпространстве дрейфовать? – Спорить с машиной было бессмысленно и даже немного странно, но шкипер разговаривал скорее с самим собой. – Прошу проводку к резервному маяку.
– В проводке к резервному маяку отказано.
– Чертова железка! – Капитан озадаченно уставился на пассажира. – Что будем делать, господин генерал?
– В системе есть другие маяки? – Генерал Родионов бросил взгляд на звездную карту.
– Только военные. Но наш груз может вызвать у военных массу ненужных вопросов. Такое количество немаркированного оружия и сомнительная полетная карта… Они могут догадаться, куда мы направляемся. Ведь порталы Харона-2 ведут только в двух направлениях: в Солнечную и к Данае.
– Предоставьте это мне. – Генерал усмехнулся. – Как разговаривать с младшими офицерами-навигаторами я знаю.
– Любой каприз за ваши деньги. – Шкипер переключил частоту. – Сухогруз «Энола» вызывает базу «Черчилль».
– Дежурный по базе лейтенант Форбс, – ответил нормальный человеческий голос. В отличие от кибера главного маяка, дежурный навигатор военной базы был чем-то встревожен. – Ждите указаний, «Энола».
- Предыдущая
- 47/108
- Следующая
