Чужое наследие - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 15

• Предыдущая
• 15/91
• Следующая

Договорить он не успел. Десантный транспорт вздрогнул и вместо плавного снижения начал падать. Желто-зеленый шар планеты перевернулся вверх ногами, затем еще раз, и еще… Транспорт летел к поверхности Моситы, ввинчиваясь в ее атмосферу гигантской пулей и даже не пытаясь выровнять свой опасный полет.

Трошкин изо всех сил вцепился в кресло и, пытаясь перекрыть вой аварийной сигнализации, заорал:

– Антиграв! Запасную цепь антиграва врубай!

– А то я не пытаюсь?! – крикнул пристегнутый к соседнему креслу капитан. – Нам влепили ракету прямо в силовой отсек! Кто-то подкрался с тыла!

– Черт! Кто это мог сделать?!

– Какая разница?! Сейчас важнее, как нам выкрутиться!

– Если не сработает автоспасатель – никак!

– А когда он должен сработать?

– Кто тут капитан?!

– Это мой первый рейс на военном транспорте!

– А-а… черт! Не знаю, когда. Но не позже чем за десять секунд до финиша!

А финиш близился. Поверхность планеты, видимая в красных тонах сквозь окутавшее корабль пламя, приближалась с головокружительной быстротой. До нее оставались считаные километры, когда вой сигнальной системы сменился не менее душераздирающим кваканьем и на смену невесомости свободного падения пришли тормозные перегрузки. Автоматика все же сработала, но, видимо, не в штатном режиме. Посадка получилась исключительно жесткой. Трошкин услышал оглушительный грохот удара о грунт, скрежет сминающихся корабельных конструкций, затем посыпались желтые искры и наступила темнота…

– …Это земляне, правитель, – сквозь вату полузабытья донеслось до слуха майора.

– Вижу. Кто-нибудь выжил?

– Трое солдат и вот этот офицер…

Майор почувствовал, как кто-то пнул его в бок. Боли он не ощутил. Все тело будто онемело. Трошкин попытался открыть глаза, и с третьей попытки это ему удалось. Он полулежал все в том же кресле, среди умеренно дымящихся обломков корабля. В огромную пробоину, зияющую на месте обзорного экрана, ему виделись снующие вокруг чиниды. Черные балахоны, расшитые вензелями личной охраны Тирана, боевые шлемы с узкими щелями визоров, длинные, особо мощные винтовки. Определенно, майор оказался прав в своих недавних предположениях. На тайную встречу с загадочным «нелегальным эмигрантом» прибыл сам Ергелан. Или кто-то из его ближайшего окружения. Трошкин перевел взгляд в сторону. Точно, он!

– Спецназ. Каллисто, – прочел на шевроне майора стоящий рядом с Тираном человек. – Личная гвардия Единственного. Вам не кажется это странным, правитель? Зачем лучшим офицерам Преображенского понадобилось шпионить здесь, на Мосите?

– Зачем – вопрос второй, – недовольно проскрипел Ергелан. – Важнее, как он посмел нарушить договор?! Он захотел новой войны?

– А разве он прекращал «старую»? Все ваши трехсторонние пакты были для него тактической уловкой. Способом выиграть время для перегруппировки сил… Эти разведчики – убедительное тому доказательство. Великий Князь не прекращал войну.

– Он за это заплатит, – прошептал Тиран. – Клянусь тенью Сунджи. Будь князь трижды Единственным! Тот, кто нарушает священные договоры, не может быть избранным. И недостоин владеть главным сокровищем вселенной…

– Я бы на вашем месте думал не о перстне, а о более полезных вещах. Например, о новых силовых агрегатах для ваших кораблей. В условиях дефицита чистой энергии это вопрос вопросов.

– Ты чужак, Андрей, – Ергелан поморщился. – Тебе не понять всей стройности бытия и места в нем каждого элемента. Перстень Тирана – это вершина пирамиды мироздания!

– Хорошо, – легко согласился Андрей. – Если вам ближе такая мотивация, извольте… Перстень – главнейшая ценность Вселенной. Но владеет им Преображенский. Разве это правильно?

Майор закрыл глаза. Телу потихоньку возвращалась чувствительность, а вместе с ней приходила боль. И не только физическая. Он оказался самонадеянным глупцом. Бравым кретином! Ослом в портупее! На самом деле враги были более искушенными не только в тактике космического боя, они переплюнули майора по всем статьям. Этот неведомый Андрей явно играл на чувствах и предрассудках чинидов, чтобы раскачать их на новую войну с землянами. Это главное. А зачем – действительно второй вопрос. И кто стоит за этим землянином, тоже несущественно. Скорее всего, Бородач. Хотя, может быть, и кто-то более серьезный, чем взбалмошный князь. Ведь недаром Тиран выслал для прикрытия нелегального переговорщика целую эскадру крейсеров…

– Я приглашаю тебя в свой шатер, – Ергелан кивнул на выход из полуразрушенного корабля. – Это в получасе полета отсюда. Там разговаривать будет удобнее.

– Благодарю за приглашение, правитель, – вежливо ответил Андрей. – Приму его с огромным удовольствием и… облегчением.

– Почему с облегчением? – удивился Тиран.

– Да потому, что тут все может взлететь на воздух в любую минуту, – землянин усмехнулся. – Знаете, что бывает, когда взрывается реактор?

– Грохочущий огненный зонтик?

– Зонтик, – Андрей рассмеялся. – Это точно… Или гриб-поганка. Или медный тазик. У кого на что хватает фантазии.

– Летим, – Ергелан приостановился у выпавшего наружу люка и подозвал одного из своих офицеров. – Темник! Распорядись забрать выживших воинов.

– Зачем они вам? – спросил Андрей. – Оставили бы их здесь. Пустыня Каралл вполне подходящее место для медленной смерти от жажды.

– Они воины, – строго заметил Ергелан, – а значит, достойны лучшей смерти. К тому же пленные земляне будут доказательством нарушения Преображенским принципов тройного союза.

– Диверсанты – не воины, – фыркнул Андрей. – На них правила не распространяются. Но дело ваше.

– Ты не любишь землян еще больше, чем я, – заметил Тиран. – Почему? Ведь ты сам землянин, Андрей Щукин.

– Долго объяснять.

– Когда придет время, убить их я позволю лично тебе.

– Они же пленные, – человек хитро прищурился. – Воины.

– Ну и что? – Тиран пожал плечами. – Воинам не пристало подыхать от жажды посреди пустыни, а умереть от клинка или луча – это почетно.

– А если я задушу их голыми руками?

Ергелан немного подумал и кивнул.

– Годится…

Трошкину их намерения не показались ни страшными, ни даже серьезными. Так, дешевый треп от нечего делать. По-настоящему его волновало лишь одно: как, хотя бы частично, исправить то, что он натворил…

Наземные учения не проводились на Ромме с тех пор, как в распоряжении технократов появилась первая колония – Сетта. Уже в те времена столица Технократии была плотно заселенной планетой, и найти на ней достаточно просторную площадку под полигон было невозможно. Сетта заселялась быстро, но в течение двадцати лет военные чувствовали себя на ней вполне вольготно. А когда паутина дорог и воздушных трасс опутала колонию почти так же плотно, как метрополию, разведчики обнаружили не занятую никем Тессу, а затем Семри, Суллу… и везде, уже традиционно, первыми обосновывались военные. Полигон, военный городок, инфраструктура, требующая присутствия гражданских лиц, постепенное увеличение численности населения до критической массы и в финале – лавина освоения: интенсивное строительство новых районов и развитие транспортных и информационных сетей. Таким был сценарий освоения всех девяти колоний.

Был… Теперь у Технократии осталась только полуразрушенная столица и все приходилось начинать с нуля. Полигоны для обкатки новых систем обороны, городки, инфраструктура… Главный инженер Кноппус не стал выдумывать новые алгоритмы, ведь прежние были верны, просто они не учитывали фактора агрессии из-за Рубежа. Теперь в схему развития внесены соответствующие коррективы, с зарубежным правителем заключен мир, и Технократия восстает из радиоактивного пепла.

Без ресурсов колоний полностью восстановить хозяйство трудно, но ничего не поделаешь; кроме Роммы, из девяти планет более-менее уцелела лишь Семри, да и та частично захвачена чинидами. В трехстороннем договоре о мире не нашлось места для пункта о спорных территориях. Этот вопрос подвешивался в воздухе до лучших времен. Вернее – до худших. До того момента, когда государства накопят силы и смогут ими снова помериться.

• Предыдущая
• 15/91
• Следующая