Предпоследний день грусти - Сазанович Елена Ивановна - Страница 17
- Предыдущая
- 17/31
- Следующая
– Ты сегодня такая печальная, Люсенька, – Вадим прикоснулся горячей ладонью к моей щеке. – Что случилось? Ты такая красивая – и грустишь. Я так люблю тебя, а ты печалишься.
А я думала, скольким девушкам он говорил такие нежные слова? А я думала, сколько раз он вот так же прикасался горячей ладонью к чьей-то щеке. А потом безжалостно предавал их. И, наверняка, смеялся над очередной женской глупостью. И почему я уверена, что он и впрямь в меня влюблен? Нет, со мной этот номер не пройдет.
Вадим приблизил свое красивое лицо к моему. И крепко поцеловал в губы. Мне ужасно не хотелось с ним целоваться. К тому же сегодня он меня раздражал как никогда. Но мне было лень сопротивляться в такую духоту. К тому же я помнила о своей роли. И я достойно выдержала этот нежный поцелуй.
– Ну что, милая. Ты успокоилась?
Я пожала плечами.
– Ты знаешь, Вадим… Я тут подумала и…
– О чем? – он не на шутку встревожился. И его глаза пробежались по моему безжизненному лицу.
– Не пора ли нам… Расстаться, Вадим…
Он слегка зажал мой рот ладонью.
– Не говори так, Люся… Не смей. Но почему? Я не понимаю? Что случилось? Я что-нибудь не то сделал, сказал? Я тебя обидел?
Ну, и прохвост! Мы с ним одинаково прекрасно играли свои роли. И я во что бы то решила его переиграть.
– Понимаешь… Не знаю, поймешь ли ты меня… Ты такой богатый. Ты никогда не знал ни в чем нужды. Ты наверняка избалован вниманием. И разбалован судьбой.
– Это так плохо?
– Не знаю…
– Ты – первая девушка, которая не довольна, что у нее такой парень.
Это я прекрасно знала. И поэтому продолжала изголяться, как могла.
– Понимаешь, Вадим. Мне в жизни нужен не просто мужчина, набитый деньгами. И не просто обожающий меня. Хотя я это ценю. Мне еще нужен просто мужчина. Человек, на которого я бы могла положиться в любую минуту. Человек, который мог бы меня защитить не только от подонков, но и неприятных сюрпризов судьбы. Например, нужды. Понимаешь.
Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами и ни черта не понимал.
– Я не хочу жить с белоручкой. Я даже не знаю, можешь ли ты вбить в стену гвоздь. Или, к примеру, зарабатывать на жизнь физическим трудом. Пойми меня, Вад. Я хочу жить рядом с сильным, уверенным человеком.
– Я умею вбить гвоздь в стену, Люся. И физической работы я не боюсь, – твердо сказал он. Достаточно твердо, чтобы я поверила.
Но я отвела взгляд в сторону. Всем своим видом показывая, что не совсем доверяю его словам.
Он перехватил мой взгляд. И посмотрел в ту же сторону. На корабль, на котором по-прежнему в поте лица трудились рабочие. Он все понял. И резко поднялся с места.
– Я сейчас, Люся. Ты меня подожди. Я сейчас.
И он размашистой походкой. В своем светлом легком костюме. Утонченный красавец с внешностью рекламной звезды. Прямиком направился к гавани.
Я видела, как он о чем-то поговорил с рабочими. Сбросил с себя белый пиджак и синюю майку. И в одних брюках принялся за разгрузку. Довольно легко таская на своих широченных плечах ящики, набитые заморским товаром.
В этом кульминационном моменте моего сценария я не выдержала и громко расхохоталась. Я хохотала до слез. И посетители кафе за соседними столиками недоуменно оглядывались на меня. Я представляла собой забавное зрелище. От меня только что сбежал (по их наблюдениям) красавчик-мужчина. А я хохочу во все горло. И потираю руки от удовольствия. Не каждый день увидишь женщину. Которую бросили на глазах у всех. И которая от души веселится по этому поводу.
Но меня, естественно, никто не бросал. Мой красавчик-мужчина во всю трудился в поте лица вместе с грузчиками и матросами. Он, любитель дармовщины. Ни разу палец об палец не ударивший. Впервые в жизни работал. И это была моя победа. Это была моя месть. И как было от этого не расхохотаться! Пожалуй, я открыла сегодня его истинное призвание. И трудовое воспитание должно пойти этому альфонсу на пользу. Он еще должен быть мне благодарен.
Вадим был влюблен в меня по-настоящему. Он был мне благодарен. Он, запыхавшийся, уставший, взмокший от пота, покрасневший от жары и труда. Присел за мой столик. Его глаза сияли гордостью и удовлетворением. Сегодня впервые в жизни он оценил труд. И радость после труда. Он с жадностью, одним залпом выпил стакан холодного апельсинового коктейля. И умиротворенно прикрыл глаза, развалившись на стуле.
– Ох, Люська. Если бы ты знала, как я устал, – выдохнул он. И я поняла, что только сегодня он почувствовал себя настоящим мужчиной. И ему это было приятно.
– Ну что, отметим мой первый трудовой день?
– Надеюсь, что не последний, – с иронией ответила я. Намекая, что если он и дальше будет продолжать свою воровскую никчемную жизнь. То трудовой срок ему придется отрабатывать уже в другом месте. И не по моей воле. Но он не заметил моей иронии. Он вообще ничего не замечал. Он был уставший, влюбленный и счастливый. И я этим решила воспользоваться. И именно сегодня нанести ему последний удар.
Мы с шумом ввалились в гостиницу. Обнимающиеся, смеющиеся, вполне довольные жизнью. На нас с завистью косились служащие отеля. И приезжие. Им тоже хотелось быть счастливыми этим летним утром. И я ловила себя на мысли. Что именно сейчас. В эти минуты. Я не притворяюсь. Что мне искренне нравится это утро. Мне доставляет искреннее удовольствие обнимать этого красивого парня на глазах у всех. И еще совсем чуть-чуть. И я могу в него искренне втрескаться по уши. И мне даже стало досадно. Что на это уже нет времени.
К Вадиму я уже не могла относиться с презрением. Потому что сегодня я увидела его совершенно другим. Я видела его уставшим после работы. Я понимала, что он вполне исправим. И еще я понимала, что все-таки способна любить за поступки. А любовь с первого взгляда – это всего лишь миф.
– Это будет настоящий празник! – кричал во всю глотку Вадим, бегая по своему номеру. – Мы сегодня с тобой, Люська, его заслужили! И теперь ты приляжешь вот сюда.
Он силой потащил меня на диван. И повалил.
– Прикроешь глаза. И не откроешь их, пока я не появлюсь. Идет, милая?
– Идет, – нежно кивнула я, как и следует милой. Впрочем, я почти не притворялась.
– Ты же ненадолго? – с надеждой спросила я. Надеясь. Что не успею выполнить свой чудовищный план. Мне так не хотелось, чтобы именно сегодня случилась развязка этой истории. Придуманной мною. Но мои надежды не оправдались.
– Во всяком случае, ты успеешь вдоволь выспаться. Для того, чтобы доставить тебе истинную радость. Потребуется много времени. Ты стоишь много времени, Люся. И я его не пожалею.
– Но ты же устал, Вадим, – заклянчила я, хватаясь за последнюю соломинку. – Тебе нужен отдых. А праздник возможен и без сюрпризов. Да?
– Нет, – категорично покачал он головой. – А ты отдохнешь вместо меня.
Он низко склонился надо мной. Нежно провел ладонью по моим спутанным волосам. Нежно прикоснулся горячими губами к моему лицу.
И мне так не хотелось его отпускать. И послать к черту всех даш вместе взятых. В конце-концов, они сами виноваты. И пусть сами расплачиваются за свою дурость. Мне так надоело быть благородной мстительницей. Мне так хотелось сегодня любить этого красивого парня. Пусть даже и не дотягивающего до внешности суперзвезды. Меня сегодня вполне устравивала звезда из рекламы зубного порошка. И я со всей силы притянула его к себе.
– Вадим. Вадим… – прошептала я. Очень нежно и очень искренне. – Ну, не уходи, Вадим.
– Ты словно прощаешься навсегда, Люсенька, – прошептал он с не меньшей нежностью и искренностью в ответ. – Но ведь это неправда?
И он, словно желая это доказать. Крепко поцеловал меня в губы и, не оглядываясь, выскочил за дверь. И я. Глядя на захлопнувшуюся дверь, за которой только что скрылся человек. Которого я могла вполне влюбиться. Но у меня не хватило на это времени. Подумала, что это правда. Что мы с ним сейчас простились навсегда. И мне захотелось расплакаться. Но на слезы у меня тоже не было времени. И я принялась поспешно писать окончание нашей несостоявшейся любви. И надо сказать, оно выглядело не самым достойным образом.
- Предыдущая
- 17/31
- Следующая
