Странник - Резанова Наталья Владимировна - Страница 32

– Вот тоже еще вопрос. А у тебя какая цель? Ты не рискуешь?

– Здесь нельзя сравнивать. Я – мужчина.

Она ухмыльнулась.

– Я на службе, – сердито сказал он.

– И я на службе, о чем уже было говорено. И, кстати, твой отец, когда посылал меня за помощью во время осады, спрашивал меня не о том, мужчина я или женщина, а о том, хватит ли у меня сил и храбрости, чтобы дойти.

– Об этом ты мне не говорила. – Он задумался. – Значит, отец… он знал тебя лучше…

– Оставим это. Скажи прямо – что тебе от меня надо?

– Все эти два дня, Адри… но мы ведь только встретились позавчера, а на самом-то деле мы знаем друг друга давно и дружили в детстве…

– Неправда, Даниель. Никогда мы не были друзьями – просто соседями.

– Ну, пусть так. Все равно. Ты должна выслушать меня. («Должна» ей тоже не понравилось, но она смолчала.) Не тем ты занимаешься, Адри. Того и гляди, убьют… или опозорят… И болеешь к тому же… Выходи за меня замуж, Адри. Не думай, я не шучу – мол, только встретились, и вот… Лучше тебе все равно не найти. Я тебя буду любить. Королю все расскажу, он меня ценит…

– Вот что, земляк, давай условимся. Ты мне этих слов не говорил, я их не слышала. И вообще, как ты до третьего дня не помнил, что я есть на свете, так забудешь и теперь.

– Ты все никак не можешь поверить. Я не обманываю тебя, правда! Мое слово крепкое, если я что говорю, так оно и есть…

– Даже если я и поверю тебе, так повторю то же самое.

– Почему?

– Я не хочу.

– Почему… не хочешь?

– Просто не хочу. С какой стати я должна хотеть?

– Так ведь это лучше для тебя! Вот у тебя голова уже седая, и глаза ввалились… А у меня деньги есть, и земля, я говорил тебе…

– Я сама знаю, что для меня лучше, а что хуже. И кончим этот разговор. По-хорошему.

– Значит, у тебя есть другой?

– Что-о? – Она задохнулась. – Спятил, малый?

– Потому что иначе…

– Вот оно. Ты глухой? Тебе сказали… И не зли меня. Это, – она усмехнулась, – лучше для тебя.

– Если так… у тебя нет любовника… тогда я подожду. А если ты мне соврала… – он помолчал, что-то обдумывая. – Но долго ждать я не собираюсь. Имей в виду – ты у меня в руках. Я обещал не выдавать тебя, и ты должна быть благодарна… – внезапно он ощутил укол между лопаток.

– Еще одно слово, и ты отправишься вниз кормить монастырских карпов. Здесь очень крупные карпы, я знаю…

– Я не боюсь… но я прошу, Адри… Ведь я…

Чей-то слуга бежал по берегу, чертыхнулся, подвернув ногу, и увидел их.

– Эй, люди добрые! Тут какого-то Странника ищут, не знаете, где он?

– Ну, я Странник, а что?

– Король требует!

Адриана убрала руку с кинжалом, поднимаясь на ноги, просвистела сквозь зубы:

– Жить хочешь – забудь!

Она с большим трудом удержалась, чтобы не пнуть его в спину носком сапога. Это было бы низко и просто глупо, но что поделать – Даниель был ей неприятен. Адриана чувствовала с самого начала в нем что-то противное себе, и, хотя до конца еще не уяснила природы этого чувства, оно утвердилось довольно прочно. Ей хотелось оскорблять этого человека.

– Ты, что ли, Странник?

– Точно. Веди, приятель!

Конечно, его следовало бы убить, и немедленно. Это самый безопасный выход. Любовь у него, видите ли! Пятнадцать лет эта самая Адриана жила у него перед носом, и ему не было до нее никакого дела, а как стала она запретной, он сразу распалился. Ишь ты, осчастливить меня захотел! Конечно, его надо убить. Но мешает мысль о Николасе Арнсбате. И к тому же сейчас король отправит Странника обратно, а обратно он не вернется, и больше никто никогда его не увидит. И пусть хоть сто Даниелей распускают свои длинные языки. Все! Нет Странника. Он сорвался со скалы, его подстрелили гернатовцы. Будем жить своей волей… и летом ходить босиком, а не в сапогах, которые мне, в конце концов, осточертели…

В этих приятных размышлениях Странник обогнул здание аббатства и поднялся по лестнице. Короля он нашел прогуливающимся по наружной галерее. В стороне виднелись квадратные плечи телохранителей. Странник отвесил низкий поклон, на что Генрих ответил милостивым наклоном головы.

– Не скоро же тебя нашли. Ты и впрямь странник. Где ты странствовал на этот раз?

– Неподалеку. Всего лишь у пруда.

– А! Ловил рыбу?

– Нет. Я, скорее, ловец человеков. Да и тем уловом не могу похвастать.

– Отдохнул ли ты?

– Вполне, мой добрый государь. Готов немедленно отправиться в путь.

– Вот как. Готов. А если я прикажу тебе остаться? Если я дам тебе место при себе?

– Зачем смеяться над бедным человеком…

– На сей раз я не смеюсь, хотя вообще люблю посмеяться. Переходи ко мне на службу, Странник.

Это был удар посильнее того, что нанес Даниель.

– Большая честь для меня, государь. Но, – он поднял опущенные глаза, – я над собой не властен. Я принес вассальную клятву Аскелам. Решать за меня может только сюзерен.

– Похвально, похвально, что ты умеешь говорить не только дерзости. Я думаю, что Вельф, радея о твоей будущности, сам отпустит тебя. А пока что я приказываю тебе остаться до выступления войск. Ты хорошо знаешь горы, судя по твоему знаменательному переходу, и можешь пригодиться нам в походе. А там ты увидишь своего господина, и судьба твоя решится.

– За что такая милость мне, бедному, безродному?

– Я уже стар, Странник, и давно понял, что из всех удовольствий наилучшее то, которое доступно и старикам, и молодым, хотя ценить его умеют лишь старики. Это – беседа. Ты развлекаешь меня.

– Твое величество дает мне при себе место шута?

– А ты еще и горд к тому же, не только дерзок.

– Отнюдь. Просто мне кажется, что, прибыв в аббатство, я все время занимаю чужое место. Из кельи, которая мне предоставлена, выселили какого-то монаха – где он ютится, бедняга? И сейчас я, может быть, отнимаю кусок хлеба у человека, имеющего призвание к шутовству.

– А у тебя другое призвание?

– Да. Я – Странник.

– Что ж, Странник, своим красноречием ты невольно повышаешь себе цену. Пока все будет так, как я сказал. А место для тебя приищет другой человек. Вот он идет.

Действительно, на галерее за спиной Странника послышались шаги. Лазутчик обернулся, ожидая увидеть палача. Но это был Раймунд-законник.