Черепашки-ниндзя. Бэтмэн против Двудушника - Автор неизвестен - Страница 3
- Предыдущая
- 3/32
- Следующая
Микеланджело подумал, что если он начнет разговаривать с этими людьми, если они его будут продавать, то его действительно могут съесть. Во что бы то ни стало следовало удрать.
– А как вам удалось поймать эту черепаху? – спросил толстяк.
– Чудовище вышло из тьмы, – пробормотал негр. – Мы решили забросить сеть ночью. Оно спало, иначе ушло бы. Ведь черепаха была вооружена ножом…
– Чепуху мелете, – сказал хозяин, – где это видано, чтобы черепахи были вооружены ножами?
– Истинный Бог, хозяин, – твердил негр, – у нее был вот этот нож.
– Да, нож замечательный, – вздохнул хозяин, – таких я раньше никогда не видел.
– Да и повязки на черепахе странные, – задумчиво произнес белый. Люди осматривали черепашку, переворачивали на спину, трогали руками голову, маленькие зеленые пальцы, которыми Микеланджело, пытался разорвать веревку.
– Это какой-то морской урод, – решил, наконец, толстяк. – Отвезу-ка я его в Нью-Йорк. Может, действительно, удастся отхватить за это чудо солидный куш.
Удовлетворив любопытство, рыбаки ушли. Они оставили для Микеланджело еще несколько бананов. Когда открывали люк, Микеланджело заметил, что была ночь. Он предполагал, что его заключение продолжалось не менее двух дней.
Судно прекратило движение, и люк снова открылся. В трюм спустились люди, завернули черепашку в мокрую сеть и потащили наверх.
Он пересчитал боками ступеньки лестницы. Затем его бросили на палубу. Потом его погрузили в шлюпку и повезли на берег.
На берегу его бросили в автомобиль. Еще была ночь. Через маленькое окошечко автомобильного фургона Микеланджело видел, как мелькают едва освещенные деревья.
Выгрузили его через несколько часов в каком-то другом городе и, что было самое невероятное, бросили в холодный сырой подвал, не развязав рук. Ничего не оставалось, как снова уснуть.
Солнечный свет пробился через мутное окошко, забранное решеткой. Свет вернул Микеланджело бодрость и положение показалось ему не безнадежным. За этим окошком была свобода. Он постарается ее завоевать.
Долго и безуспешно Микеланджело искал способ освободить руки. В этом подвале, служившем ему тюремной камерой, он заметил у стенки нечто вроде железной полосы, которая, выходя из пола и поднимаясь к потолку, вероятно, скрепляла доски обшивки. Это полоса образовала в одном месте выступ, о который можно было если не перерезать веревку, то постепенно перетереть ее. По крайней мере, стоило попытаться. Подобравшись к этому выступу, Микеланджело тотчас начал тереть о него веревку. Дело это было не простое. Движения рук, производимые только с толчками всего тела, имели очень короткий размах. Мало того, что работа двигалась медленно, она крайне утомляла, и уже через пять минут черепашке пришлось прерваться для отдыха.
В минуты отдыха Микеланджело вспоминал то время, когда он был вместе с Эйприл, вместе с Донателло, Лео, Рафом. Какое это было замечательное время! Неужели оно не повторится?
Микеланджело поклялся самому себе, что приложит все усилия и найдет своих друзей.
Когда полностью рассвело, пришел хозяин. На этот раз он был обут в мягкие домашние туфли, из чего Микеланджело решил, что находится в подвале дома этого толстяка.
Вместе с толстяком пришел высокий поджарый человек, который сказал, обращаясь к хозяину:
– Ну, где твое морское диво?
Тощий любитель морских чудищ внимательно рассмотрел черепашку, удивился почти человеческим рукам и ногам Микки, постучал по панцирю ногтем и сказал с совершенно равнодушным выражением лица:
– Ну, долларов десять это пресмыкающееся стоит!
– Как? – воскликнул хозяин. – Всего десять долларов?
Микеланджело тоже несколько обидела низкая цена, за которую его хотели купить, он не выдержал и сказал поджарому:
– А тебя, жердь, и за доллар никто не купит!
Нет нужды рассказывать о том, что его слова произвели ошеломляющее действие. Длинный тотчас хлопнулся в обморок, а толстяк-хозяин, вытаращив глаза, бросился наутек.
Когда первый испуг прошел, толстяк осторожно спустился в подвал и прошептал:
– Говорящая черепаха! Да я за тебя выручу тысячу долларов!
Микеланджело понял, что сглупил и что впредь не следует разговаривать при людях. Иначе его затаскают по разным представлениям, или чего доброго еще ученым отдадут на исследование.
Толстяк привел в чувство тощего и сказал ему:
– Ты что, вчера рому перебрал?
– Нет, нет, я слышал, что она разговаривает, – бормотал побледневший покупатель, – я тебе дам двести долларов за говорящую черепаху.
– Нет, нет, – сказал толстяк, – обойдемся без твоих долларов. Я раздумал, черепаха не продается.
После визита для Микеланджело снова принесли бананов. Ему надоели бананы, он уже не мог на них смотреть. Впрочем, он понимал, что ему нужно набраться сил и поэтому с отвращением на лице ел бананы.
Когда все ушли, Микеланджело снова принялся перетирать веревку.
К концу дня веревка все-таки лопнула. Микеланджело попытался пошевелить освободившимися руками. Сначала это оказалось невозможным. Остававшиеся неподвижными несколько дней, его руки стали точно деревянными. Мало-помалу способность двигаться все же вернулась к ним. И тогда Микки кое-как развязал ноги.
Микеланджело был свободен, по крайней мере сделал первый шаг к свободе. Второй шаг еще предстояло сделать – выбраться наружу через окно, до которого он теперь мог достать и через которое он видел траву. Обстоятельства ему благоприятствовали, никто больше не приходил.
Вечерело. Когда наступит ночь, кто поймает его, если ничего не видно в десяти шагах? Впрочем, в подвал вернутся только завтра. Когда заметят его исчезновение, будет уже поздно.
Серьезная трудность, даже более чем трудность, совершенная невозможность остановила первую попытку. Дело в том, что окно оказалось слишком узким, чтобы пропустить панцирь. И Микеланджело, напрасно истощив силы, должен был признать препятствие непреодолимым. Задыхаясь он упал на бетонный холодный пол.
Неужели ему не суждено выйти отсюда? Неужели его друзья останутся без помощи?
Микеланджело долго созерцал темный квадрат окна, потом, решившись на новые условия, разогнался и отчаянным броском устремился в зияющее отверстие, решив прорваться во что бы то ни стало.
У него из ссадин текла кровь. Панцирь, который был защитой во многих случаях, сейчас мешал ему.
После настойчивых усилий Микеланджело наконец протиснулся в проем. Теперь ему было необходимо выломать решетку снаружи окна. Изодрав руки в кровь, Микеланджело расшатал решетку и сбросил ее. Но получилось так, что панцирь крепко застрял в проеме окна.
Микеланджело не мог двинуться ни вперед, ни назад. Напрасно он бился, все было бесполезно. Микеланджело попался в ловушку.
Он перевел дыхание. Никогда еще отважный ниндзя не попадал в такой переплет. Что его могло спасти?
Микеланджело оставался в идиотской позе уже несколько часов. Скоро начнет светать. Тогда люди обнаружат, что он хотел убежать, и уж точно засадят его в такую тюрьму, откуда он уже не выберется.
Микки внимательно всматривался в полумрак и обнаружил, что окно выходило во внутренний двор, в котором двигались какие-то странные животные. Прислушавшись, Микеланджело сообразил, что это были обыкновенные быки. Микеланджело начал чмокать, приманивая животных к себе. Его попытки оказались безуспешными.
Микеланджело чмокал и так, и этак, сюсюкал, мяукал, однако ленивые животные шумно вздыхали и монотонно пережевывали жвачку.
Неожиданно одно из животных поднялось сначала на задние, затем на передние ноги, с удовольствием потянулось и, все-таки привлеченное черепашкой начало приближаться к окну.
– Ну иди сюда, миленький бычок, иди сюда, радостный мой, хороший ты мой, – шептал возбужденный Микеланджело, предчувствуя скорое освобождение.
Круторогий бык остановился в нескольких шагах от черепашки и удивленно мигнул. Еще несколько минут понадобилось, чтобы подманить быка ближе. Удивленное животное обнюхало руки черепашки, потянулось понюхать его панцирь.
- Предыдущая
- 3/32
- Следующая
