Список донжуанов - Полякова Татьяна Викторовна - Страница 5
- Предыдущая
- 5/15
- Следующая
– Негусто, – вынесла вердикт Элька и просветила меня. Лучше бы ей этого не делать. В добавление ко всем моим несчастьям выяснилось, что муж у меня тип с криминальным прошлым. Жулик, одним словом. Правда, фирма у него настоящая, но это ничего не меняет.
– Господи, – простонала я, а Элька принялась сочувствовать:
– Ты правда не знала? Ну надо же. А я еще гадала, чего это ты за него замуж поперлась.
– Слушай, он обещал меня убить, – забеспокоилась я. Все бандиты, которых я видела в кино, были скоры на расправу.
– Брешет. Из-за любви давно не убивают, только из-за денег. Ты ведь у него денег не требуешь?
– Не требую.
– Тогда живи спокойно.
Ей хорошо говорить, а что мне делать без работы? Сидеть в четырех стенах, теперь еще и без денег? Вот уж счастье. К мужу вернуться и то веселей. «Надо полагать, он этого и добивается», – озарило меня, и я решила быть стойкой.
С Элькой мы договорились, что некоторое время я поработаю на дому, таким образом и волки будут сыты, и овцы целы. Это мы так думали, но у муженька на этот счет было свое мнение.
На следующий день я вышла из дома и смогла убедиться, что у моих «Жигулей» (деньги на машину я одолжила у мамы) спущены все четыре колеса, кто-то не поленился их продырявить. Неужто сам Сергей? Я уже видела мысленным взором, как он в дорогом костюме и белоснежной рубашке орудует гвоздем. Впрочем, теперь-то выяснилось, что самому орудовать необязательно.
Я огорчилась, потом позвонила в автосервис, и проблема с колесами была решена, но это оказалось лишь началом. Поздно вечером мне позвонили по телефону, и грубый мужской голос заявил:
– Вернись к мужу, или головы лишишься.
Муженек точно ее где-то потерял, кто ж так жену домой возвращает?
– Идиот, – ответила я и бросила трубку, но занервничала.
Ночью позвонили еще трижды, и каждый раз угрозы становились все красочнее. Я подумала и позвонила сама, мужу я имею в виду, но, должно быть, выбрала неудачное время.
– Это только начало, – лаконично сообщил он, не желая прислушаться к голосу разума. Я подумала, что надо переехать к маме, но проблему это не решит, лишь подвергнет мамину нервную систему серьезному испытанию.
В девять утра я пила кофе на кухне, когда в дверь позвонили. На всякий случай я уставилась в «глазок» и увидела веснушчатую девицу в джинсовой куртке и косынке. Она таращила глаза и нервно кусала губы. Встречаться ранее нам не доводилось, но от девиц ничего опасного не ожидалось, и я открыла дверь.
– Вы Симона? – спросила она, вытаращив глаза еще больше. – Симона Вячеславовна Алексина?
– Да.
– Я пройду, – заявила девица, вошла, закрыла дверь и привалилась к ней спиной, прижимая к груди тетрадь в красной обложке. Девушку слегка потрясывало, и вообще она выглядела немного нездоровой, я имею в виду душевное здоровье. Я пожалела, что открыла дверь.
– Вы, собственно, по какому вопросу? – забеспокоилась я, и тут она выдала:
– Ваш муж собирается вас убить, я это слышала собственными ушами. – Она стащила косынку, должно быть, для того, чтобы продемонстрировать, что уши у нее точно есть. Они и были, большие, оттопыренные и тоже веснушчатые.
– Я тоже слышала, – пожала я плечами. – Но ведь это чепуха. Не может же он в самом деле меня убить?
– Еще как может, – комкая косынку, не унималась девица. – Ведь он совершенный зверь.
Хоть я мужа и не любила, а теперь даже опасалась, но с определением «зверь» была все-таки не согласна. На самом деле он довольно милый и покладистый парень, по крайней мере до недавнего времени он уступал мне охотно и даже с удовольствием.
– Не выдумывайте, – осадила я ее и вдруг вспомнила Элькины рассказы. А что, если не милый и не покладистый, а искусный притворщик?
– Это вы мне говорите? – возмутилась девица. – Да я знаю этого мерзавца как облупленного. Я потратила на него лучшие годы своей жизни.
Я нахмурилась, приглядываясь к ней. На вид ей было лет двадцать, ну, может, чуть больше, потому заявление о потраченных годах показалось мне явным преувеличением.
– Чего вы от меня хотите? – совершенно растерялась я.
– Как чего? – удивилась девица. – Перед лицом опасности мы должны объединиться.
– Вас он тоже хочет убить? – догадалась я.
– Убил бы с удовольствием, уж можете мне поверить, просто я не такая дура, чтобы ему это позволить.
– Вас не было в альбоме, – подумав, сказала я.
– В альбоме? – не поняла девушка. Пришлось объяснить. – Вы поймали его с поличным? Здорово! – К тому моменту она как-то незаметно дошла до кухни и даже устроилась там в кресле возле окна. Вдруг вскочила и пересела на стул. – На всякий случай, – пояснила торопливо, – вдруг следит.
– Кто за вами следит? Мой муж?
– Объясняю еще раз: он решил вас убить. А у такого парня слово с делом не расходится. Все, кто с вами в контакте, подвергаются опасности. Я, к примеру. Приходить к вам было рискованно, но не могу же я стоять в стороне, раз в заповеди сказано: «Не убий». И если ты сам не убиваешь, а просто стоишь рядом и помалкиваешь, так это ничего не меняет. Я готова пострадать за правду. Как первые христиане. Вы в бога верите?
– Не знаю, – растерялась я. – Не думала об этом.
– Да вы с ума сошли, как это о боге не думать? Особенно когда вас собираются убить. У вас теперь все надежды на господа, так что начинайте верить немедленно.
– Хорошо, начну, – согласилась я, стараясь ни в чем девице не перечить, потому что к тому моменту была убеждена: она и впрямь сумасшедшая.
– Вот я вам тетрадку принесла, – продолжила она, оторвала тетрадь от груди и положила на стол. – Здесь молитвы на все случаи жизни. От убийц и грабителей я красным фломастером пометила, видите?
Я заглянула в тетрадь, почерк у девицы оказался на редкость красивым и разборчивым, да и оформлена тетрадь была с любовью.
– Это я в монастыре от нечего делать, – вздохнула она, – телика нет, а книжки читать я не люблю, читаю только божественные, ну еще про сирот или каких-нибудь инвалидов. Одному человеку отрезало руку…
– Подождите, – заволновалась я. – Дело в том, что я собиралась уходить. Вы застали меня совершенно случайно. Если честно, у меня совсем нет времени и…
– Я могу подождать, – сказала девушка, – у меня полно времени. Идите по своим делам, а я тут у вас пока похлопочу по хозяйству. Господь учит помогать ближним. Я хорошо готовлю, хотите жареной картошки?
– У меня нет картошки.
– Жаль. Очень есть хочется. Я сутки ничего не ела. Если бы в пост, то хоть в пользу, а так за что страдаю? Если вам не трудно, покормите меня ради Христа. – Тут она вскочила и торопливо поклонилась.
– Ну, хорошо, – пожала я плечами и стала готовить завтрак, а девица читать вслух молитвы.
– Перед принятием пищи обязательно надо молиться. И после. Здесь у меня зеленым фломастером подчеркнуто.
– Вас как зовут? – поинтересовалась я со вздохом, поняв, что быстро от нее не избавишься.
– Мария. Как Богородицу. Вот мамка-то угодила. – Она опять вскочила, поклонилась чуть ли не до пола и сказала нараспев: – Мария Никитична Лукина.
– Очень приятно, – кашлянула я, помешивая кашу в кастрюльке. – А как давно вы знакомы с моим мужем? С бывшим, я хотела сказать.
– Да я его всю жизнь знаю, класса с третьего. А уж любила как… Он во двор выйдет, а у меня сердце в пятки. А когда на гитаре играл…
– Мой муж играет на гитаре? – не поверила я. По моему глубокому убеждению, медведь отдавил ему оба уха.
– А то… не часто, но иногда играл. Никому не нравилось, а я прямо сама не своя, встану в сторонке, глаза зажмурю и слушаю, слушаю. Конечно, он по моему малолетству внимания мне не уделял, зато я каждую свободную минуту посвящала ему.
– Вы в одном дворе жили? – озарило меня.
– Ага. Но недолго. Он-то вырос быстро, я еще в восьмом классе училась, а он сначала тачку купил, потом квартиру и съехал. Правда, к родителям иногда заезжал, потом они умерли, и мне вовсе жизни не стало. Я школу бросила и пошла к нему в курьеры. Еще брать не хотел, мерзавец, но я сказала: батя пьет, а мамке не до меня, надо работать. Договорились, что по вечерам трудиться буду, а днем в школе. Все-таки не совсем его душа потеряна для бога, – заявила она. – Способен иногда на благородный поступок.
- Предыдущая
- 5/15
- Следующая
