Эльфийский клинок - Перумов Ник - Страница 28
- Предыдущая
- 28/31
- Следующая
Обогнув остатки древней стены, Фолко внезапно замер. Спиной к нему у костра под уцелевшей стеной стоял человек. Стоял, крепко и уверенно расставив ноги; его голова была склонена, он смотрел на свои руки, что-то делавшие у него перед грудью. Рядом смирно стоял чёрный конь.
В этом человеке чувствовалась исполинская, древняя сила, такая же древняя, как окружавшие их развалины, – и Фолко сразу же вспомнились Могильники. Он не знал, откуда пришла эта уверенность, но знал, что это именно так.
Что-то заставило Фолко оглянуться, и он увидел смутное движение в тумане. Вскоре из мглы выступили две тёмные фигуры – массивная, коренастая и небольшая, стройная, хоть и не очень уступавшая первой в росте. Вторая фигура сжимала в руках серебристый лук.
– Стреляй! Стреляй же! – раздался громовой голос, шедший, казалось, сразу со всех сторон и одновременно ниоткуда, и он увидел, что фигура с луком вскинула своё оружие…
Фолко пришёл в себя от ударившего в лицо яркого солнечного луча. Ставни были распахнуты, чуть потрескивая, горел камин, а за столом у окна сидели Рогволд и гном. Ловчий правил свой меч, гном полировал топор. Было невыразимо приятно нежиться так под тёплым одеялом, давая отдых натрудившемуся телу. Хоббит прикрыл глаза. Ловчий и гном не заметили его пробуждения и продолжали неторопливую беседу.
– И всё же скажи, Торин, – говорил Рогволд. – Как случилось, что ты идёшь вместе с хоббитом? Странная вы всё же пара. Я удивился этому ещё в Пригорье – чудно, думаю, драку затеял хоббит, а защищает его гном.
– Да уж вышло так, – отвечал Торин. – Приглянулся он мне. Не такой, как все его родичи. Тем главное пузо набить, а он – нет. Ему многое нужно и многое дано – я так чувствую. И он не трус – вспомни, как он в призраков стрелял, пока мы с тобой глаза протирали да соображали, что к чему. Да и вообще, мы, гномы, – народ привязчивый. У нас если уж друг, то до самой смерти. Поэтому у нас так мало друзей.
– Да-а-а, – протянул Рогволд, и снова наступила тишина.
Фолко решил, что пришла пора просыпаться. Он сел, потянулся, зевнул. Гном и человек повернулись к нему.
– Силён же ты спать, друг хоббит! – весело сказал Торин.
– Диковинный сон мне сегодня снился, – задумчиво сказал Фолко.
Приводя себя в порядок и умываясь, он рассказал друзьям, что помнил из своего удивительного ночного видения. Его слушали молча, не прерывая.
– Привидится же такое! – Фолко попытался обратить всё увиденное в шутку, однако Торин и Рогволд остались очень серьёзны.
– Погоди смеяться над своими снами, Фолко. – На затылок хоббита легла широкая бугристая ладонь сотника. – Бывает, что в них является наше будущее. Судьба любит играть с нами, показывая иногда отдельные картинки ещё не случившихся событий, и мудрый может выбрать правильную дорогу или же остеречься от опрометчивых поступков. Холм, говоришь. Лысый холм в Зелёных лесах? А не тот ли это знаменитый холм, на котором стояла какая-то крепость Врага? Мне доводилось слышать подобные сказки.
Торин вопросительно глянул на хоббита.
– Если верить Красной Книге, в тех краях действительно должен где-то быть замок Дол-Гулдур, точнее, то, что от него осталось, – припомнил Фолко.
– А что это был за замок? – спросил Рогволд.
– Обитель назгулов, самых страшных слуг Врага, орки оттуда напали на Лориэн. Знаешь, что это такое?
– Слышал, что так называлась страна эльфов неподалёку от Туманных гор, а так ничего толком тоже не знаю, – отвечал ловчий.
– Орки трижды штурмовали Золотой лес, но эльфы отбились. А потом сами пошли вперёд, переправились через Андуин и дали бой! Вражьи прислужники были разбиты, и сама Владычица Галадриэль обрушила в прах стены того замка. Так говорит Красная Книга.
– Заладили – Дол-Гулдур, замок, Враг! – буркнул гном. – Мало ли что привидится! Сны, конечно, бывает что и сбываются, и отмахиваться от них нельзя, но тут всё слишком неопределённо.
– Ну что ж, поживём – увидим, – вздохнул Рогволд. – Давайте-ка в дорогу, друзья. У меня этот бой под Пригорьем из головы не идёт. Как они осмелели? Собирают полтысячи копий посреди королевства, ничего не боясь и даже особенно не прячась! – Он озабоченно покачал головой. – Худые времена настают, чует моё сердце.
– А что, нельзя было поднять на ноги всю округу? – вдруг спросил Торин. – В одном Пригорье тысячи две бойцов наберётся! А окрестные деревни! Да вы их просто задавили бы, ни один бы не ушёл.
– Что ты, что ты! – отмахнулся Рогволд. – Подумай сам, куда этим селянам в бой идти?! Это ж для них верная смерть, там же никто меча держать не умеет. На это дело дружина есть, она и должна воевать. Она – воевать, а пахари – пахать, кузнецы – ковать, и ткачи – ткать. Каждый должен своё дело как следует делать, а в чужие не вмешиваться. Так есть, так было и так будет. Нет, людей уже не переделаешь.
– Ну, тебе виднее, – не стал спорить гном. – Только у нас бы, ежели кто такой вот завёлся и разбой стал бы чинить, все бы работу побросали да навалились всем миром, пока врага бы не прикончили.
– Наверное, поэтому вы, гномы, и не создали Соединённое королевство, – усмехнулся Рогволд. – Не обижайся, конечно, но каждому всё-таки своё.
– Чего ж обижаться, – проворчал гном. – Королевства мы и впрямь со времён Дьюрина сколотить не можем.
– Ну так в дорогу? – поднялся Рогволд. – Ты готов, Фолко? Карлика своего покормили?
– Кормил я его, кормил, – отмахнулся гном, вставая. – Лопает, прорва, куда только лезет!
Они ехали почти весь день; наконец тракт нырнул вниз, в очередную долину между цепями холмов, протянувшихся с юго-запада на северо-восток. Дорога пересекала котловину в широком её месте, справа и слева, в отдалении, гряды вновь сближались. Плоское дно долины покрывали поля и сады, чуть дальше влево виднелись ещё одна деревня и луга вокруг неё, а ещё за ней – новые поля, новые сады. Повсюду стояли многочисленные сараи и сарайчики, долину в разных направлениях пересекали десятки дорожек и тропинок. Предвкушая отдых и славный обед, друзья пришпорили коней.
Однако деревня встретила их неожиданной пустотой. Ворота многих домов и постоялого двора были распахнуты настежь, но людей видно не было, лишь дворовые псы, верно исполняя свой долг, встретили приехавших дружным лаем.
– Куда они все провалились? – недоумённо пробормотал Рогволд, когда они подъехали к широким дверям трактира.
Внутри просторного зала было пусто, столы повалены, стулья опрокинуты, под ногами хрустели черепки разбитой посуды. На стойке сидел здоровенный котище, неторопливо пирующий подле расколотой крынки со сметаной.
– Похоже, все куда-то сбежали, – пожал плечами гном.
– Но куда? И почему? Нет, тут что-то неладное. Давайте ещё по улице пройдёмся, может, кто и остался.
Ведя коней в поводу, друзья запетляли по деревенским улочкам. Всюду их встречала одна и та же картина – всё настежь и всё пусто. Они не заметили, как оказались на околице. За огородами тянулась неширокая полоса садов, дальше снова должны были начаться поля. Путники остановились в нерешительности, и тут порыв ветра донёс до них какие-то ожесточённые, гневные крики. Они раздавались как раз за садами.
– Туда! Скорее! – крикнул ловчий и вскочил в седло.
Гном и хоббит поспешили последовать его примеру.
Продравшись по узкой тропе сквозь яблоневые сады, они очутились на длинном, узком поле. На нём-то и отыскались «пропавшие» жители деревни.
Там шла драка, отчаянная и беспорядочная. Невозможно было понять, кто на какой стороне, – всё смешалось в общей свалке. Вздымалась пыль, трещала одежда, в воздухе мелькали колья.
Масла в огонь подливали женщины: сперва истошным визгом, а потом две их довольно большие группы, осыпавшие до этого друг друга проклятиями и ругательствами, перешли от слов к делу и вцепились друг другу в волосы.
– Клянусь бородой Дьюрина… – оторопело пробормотал гном.
Он изумлённо смотрел на Рогволда, но и лицо старого сотника выражало лишь безмерное удивление. И тогда Торин больше мешкать не стал. В десяти шагах от них на землю рухнул молодой парень с раскроенной ударом лопаты головой; это и вывело друзей из полного оцепенения. Торин взревел, точно тридцать три медведя сразу, он выхватил свой топор и устремился в самую гущу, щедро раздавая тычки и пинки, от которых сцепившиеся драчуны разлетались в разные стороны. Рукоятью топора гном вышибал из рук дерущихся колья; самым неугомонным добавлял ещё и слегка по ребрам. Он шёл сквозь воющую, рычащую толпу, словно нож сквозь масло, оставляя за собой настоящую просеку; его огромные кулачищи так и мелькали. Появление гнома ознаменовалось было новым взрывом негодования, но за Торином в просвет между людьми бросился Рогволд с обнажённым мечом, а потом и Фолко. Внутри у хоббита всё заледенело от страха, сердце билось где-то в пятках, но лук был у него в руках, и когда какой-то могучий бородач с воплем занёс было над гномом увесистую дубину, Фолко аккуратно всадил стрелу точно в дерево у него между кистями. Бородач ошалело уставился на вонзившуюся стрелу, и в тот же миг Торин обезоружил его.
- Предыдущая
- 28/31
- Следующая