Птицелов - Остапенко Юлия Владимировна - Страница 5

– И кто победит? – вполголоса спросил Лукас – он не сомневался, что патрицианцы это уже решили.

– Сначала – герцогиня.

– А потом?

Дерек скрестил руки на груди. В его голосе повеяло далёким холодком.

– Лукас, ты прекрасно понимаешь, что для твоего собственного блага тебе следует знать об этом как можно меньше.

– Я и не настаиваю. Просто не могу понять, зачем ты назначил мне эту встречу. Только, прошу, не говори, что хотел меня повидать. Мы с тобой оба уже не мальчишки.

– Да, – медленно кивнул Дерек и добавил: – А знаешь, я иногда об этом жалею.

– Ну ещё бы, – усмехнулся Лукас.

– Мы тогда… ни в чём не сомневались.

– А теперь ты сомневаешься?

Должно быть, удивление в его голосе было слишком явным: Дерек напрягся и, кажется, лишь усилием воли заставил себя не обернуться.

– Мне порой кажется, что магистром патрицианцев должен был стать ты, а не я, – проговорил он.

– И дать обет целомудрия?! – возмутился Лукас. – Вот ещё. А денег у меня и так больше, чем мне надо.

– Денег… Да, я знаю. Более десяти тысяч у ростовщиков по всей стране. Несколько земельных наделов. Дома в разных городах, хотя родовым замком ты так и не обзавёлся. Почему, кстати? Тебе ведь давным-давно пожаловали титул.

– Родовой замок тянет слишком много средств, – коротко сказал Лукас. – Я вижу, ты наводил обо мне справки, Дерек. Что ещё расскажешь?

– Ты так и не женился, хотя наплодил немало бастардов. Никем из них не интересовался. Кстати, если захочешь, я расскажу тебе о некоторых. Они уже подросли.

– Благодарствую, – холодно ответил Лукас. – Если бы я хотел, я бы сам выяснил. Что ещё?

– Успокойся, – Дерек обернулся, продемонстрировав свою патрицианскую улыбку – уголками губ. – Я не собираюсь на тебя давить. По правде говоря, на тебя и не особо надавишь. Ты в самом деле умудрился построить свою жизнь так, что у тебя почти не осталось слабых мест…

– Не почти, мессер магистр.

– У всех есть слабые места, – мягко сказал Дерек.

– Тогда почему ты всё ещё не заставил меня сделать то, что тебе нужно?

Дерек вздохнул, но тут же улыбнулся снова.

– А ты и впрямь почти не изменился. Седина не в счёт.

– Если ты говоришь о моём подходе к жизни – то, разумеется, нет.

– Ты когда-то неплохо служил ордену.

«О, – с раздражённым облегчением подумал Лукас, – наконец-то к делу».

– Да, – терпеливо сказал он. – И орден неплохо мне платил. Но теперь мне ничего не нужно.

– Лукас, я могу задать тебе личный вопрос?

– Ты ещё спрашиваешь, – рассмеялся Лукас – и смех вышел почти не натянутым.

– Ради чего ты живёшь?

Лукас знал, что его лицо не изменилось – умением контролировать внешние проявления своих чувств и мыслей он овладел давно. Но он подумал, что совершенно не зря давным-давно избавился от пагубной привычки иметь друзей.

– Это и есть твой вопрос? – любезно поинтересовался он.

– Спасибо, – кивнул Дерек – так, будто получил ответ, и эта мысль неприятно покоробила Лукаса.

– Ты хочешь, чтобы я участвовал в этой войне, – резко сказал он. – Причём на стороне герцогини. И не собираешься говорить, зачем. Я и прежде никогда не делал того, цели чего мне не удосуживались объяснить, и ты это прекрасно знаешь.

– Ты всё равно не поверишь, если я назову тебе причину.

– Уверен?

– Я просто забочусь о тебе, – прохладно сказал Дерек. – Эта война перевернёт всё с ног на голову, и не один раз. Не зная подноготной, будет трудно сделать правильный выбор. А от него зависит многое.

– Что именно, Дерек? Если ты печёшься о моём состоянии, которое может отобрать новый монарх, – так для меня это не столь уж страшная утрата.

– Но это будет страшной утратой для меня, – вполголоса сказал тот.

Лукас сухо усмехнулся.

– И слова эти принадлежат магистру патрицианцев, а вовсе не Дереку Айберри?

– Да, – легко согласился Дерек.

Лукас улыбнулся – на сей раз без тени иронии.

– Сразу бы так и сказал. Но это напрасная забота, Дерек. Я… не тот уже. Поверь на слово.

– Прости, но не поверю. Просто ты устал.

– Я никогда не устаю.

– Значит, утратил азарт.

Лукас приподнял уголки губ, копируя усмешку Дерека. Сходства, видимо, удалось достичь, потому что тот слегка нахмурился.

– Полагаешь, сможешь мне его вернуть? – поинтересовался Лукас, и тут уж Дереку нечего было ответить.

Сквозняк вдруг опротивел окончательно. Лукас поёжился, потёр ладони и отошёл к балюстраде, туда, где горели огни факелов. Там он приник к поручням, лёг на них верхней половиной тела, крадя тепло нагретого камня.

– Ты даром потерял время, Дерек, – бросил он, не оборачиваясь. – Я благодарен тебе за заботу, но передай своим братьям, чтоб на меня не рассчитывали.

– Ты можешь потерять всё.

– Пусть. Не впервой. А если и так – награблю новое, вот и появится охотничий азарт, о котором ты толкуешь.

Дерек за его спиной вздохнул. Лукас легко улыбнулся и окинул взглядом нижний ярус Большого тронного зала. Ага, они уже и забаву начали. Королеве Ольвен снова неймётся испить кровушки. Жертвой на сей раз стал молодой человек, видимо, из рыцарей Годвина – всклокоченный и неважно одетый. Похоже, его вытащили прямо из-за стола.

– Бедняга, – посетовал Лукас вслух, на деле не испытывая ни малейшего сочувствия. Королева Ольвен, конечно, бабёнка вздорная, но, прямо как Дерек, всегда бьёт в уязвимое место. И если казнит, то за дело.

– Кто? – Дерек подошёл к нему, тоже взглянул вниз. – А! Снова судилище устроили. Но этому парню повезёт.

– Откуда ты знаешь?

– Это же Марвин из Фостейна. Ему всегда везёт.

– Правда? – Лукас посмотрел на рыцаря. Тот стоял к балюстраде вполоборота, лица его Лукас различить не мог, но видел, что рыцарь молод – совсем ещё щенок, высокий, светловолосый, хорошо сложенный. Не слишком крупный, но и не тщедушный – золотая середина, идеальная для битв с противником почти любой комплекции, гарантирующая к тому же успех у большинства женщин. Лукас смотрел на него с симпатией – пятнадцать лет назад он сам был таким.

– А за что его?

– Кажется, девицу обесчестил.

– Наш человек, – одобрительно кивнул Лукас. – Ольвен его казнит.

– Вряд ли. Он как раз в её вкусе.

– Значит, отымеет, а потом казнит, – усмехнулся Лукас и, потеряв к мальчишке интерес, развернулся к залу спиной. – Я был рад видеть тебя, Дерек.

– Я тоже. – Он помолчал, потом как бы между прочим добавил: – Ты завтра будешь участвовать в турнире?

– Единый сохрани! – передёрнулся Лукас. – Делать мне больше нечего.

– Ты бы побил их всех.

– Конечно. Ну и что?

– Тебе не любопытно проверить свою форму?

– Дерек, – вздохнул Лукас. – Ты же вроде бы согласился, что мы уже не мальчишки.

– Это да, – вздохнул тот в ответ. – Прости. Ты прав. Турниры, как и войны, выигрывают молодые щенки.

– И это их право.

– Согласен. К слову, можешь обернуться и посмотреть на щенка, который победит завтра.

Лукас бросил беглый взгляд через плечо.

– Этот Марвин? Думаешь?

– Знаю. Он всегда выигрывает.

Лукас снова посмотрел вниз. Судилище, похоже, завершилось: нежная блондиночка повязывала на шею рыцаря свою ленту. Что бы это значило? Всё-таки женили, небось. Ну, не худший вариант.

Рыцарь принял дар своей месстрес, почти насильно поцеловал её ладонь и встал с колен. Лукас увидел его лицо.

Будто почувствовав это – хотя сейчас за ним наблюдало не меньше сотни человек – Марвин поднял голову и встретился с Лукасом глазами. На одно мгновение, не задержав взгляда, – но Лукасу хватило этого мгновения.

– Какой занятный… волчонок, – проговорил он, глядя, как юный рыцарь под всеобщее шушуканье идёт к двери – с победной ухмылкой и гордо расправленными плечами. – Расскажи мне про него.

– Ничего интересного. Вассал Годвина, средней знатности и достатка. Родных нет, не считая семьи невесты – тоже какая-то мелкота, из южной доли, кажется. Горячая голова, быстрая рука, много гонора, много спеси. Вряд ли доживёт до двадцати пяти.