Земля наша велика и обильна... - Никитин Юрий Александрович - Страница 65
- Предыдущая
- 65/114
- Следующая
Я разделся, кобуру с пистолетом повесил возле двери, прикрыв халатом, если вдруг разбрызгаюсь, открыл дверь душевой кабины. У меня почти такой же конструкции, только телефон серого цвета, а здесь красненький, веселенький, еще бы цветочки на нем нарисовать…
Стоя под тугими горячими струями, думал и о том, что бюджет – это то, что собирается с миллионов и разворовывается миллиардами, и что демократия и демагогия – слова не только одного корня, но и одного значения и что безопасный секс по-русски – это когда морду не бьют, мысль бродила вяло, разнежилась, ни на чем не хотела сосредотачиваться, обрадовалась возможности побалдеть, оттянуться, расслабиться, повалять дурака, чтобы от нее не требовали постоянно отдачи…
Наконец вымывшись так, что кожа скрипит: никогда не пользуюсь гелями, после них все равно как будто грязный, выключил воду и вышел, как можно бережнее прикрыв полупрозрачную дверцу. Закрылась мягко и бесшумно, захочешь хлопнуть – не получится, я посмотрелся в зеркало, хорош мужик, даже не мужик, а лихой казак, сало нарастать не успевает, все еще видны тугие жилы…
Набросив на плечи халат, уже взялся за дверь, как вдруг услышал испуганный вскрик:
– Кто вы такие?.. Как вошли?
Я застыл, как огромная сосулька, узнал голос Юлии. Руки бездумно сорвали с крючка кобуру, пальцы стиснули рукоять пистолета. Я тихонько поставил на боевой взвод, осторожно приоткрыл дверь. Не скрипнула, в щель увидел двух мужчин, один повалил Юлию на диван и зажимал ей рот, а второй сбросил на пол рюкзак, порылся и торопливо вытащил шприц. Первый оглянулся, поторопил:
– Давай быстрее!
– Держи крепче, – ответил тот нервно.
Он насадил на шприц иглу, Юлия смотрела распахнутыми от ужаса глазами. Я застыл, в первом, что зажимал Юлии рот, узнал Володю Гвоздева, нашего верстальщика. Сейчас Гвоздев показался мне и крупнее, и звероватее в движениях.
Я машинально оглянулся на телефон в кабинке, но в душевых работают только на прием, мобильник остался в верхнем кармане пиджака, милицию не вызвать…
Гвоздев там в офисе милейший и покладистый сотрудник, под завязку набитый шуточками, анекдотами, приколами, в боевики я привлекать его и не собирался.
Юлия сквозь пальцы, зажимающие ей рот, прошептала с усилием:
– Что… что вы хотите?
– Не волнуйся, – успокаивающе сказал первый, этого я не знал, – насиловать не будем.
– Насиловать?
– Ну да, мы не демократы сраные. Но умрешь ты, сучка, как демократка! От передозировки наркотиков.
Она вскрикнула, Гвоздев сдавил ее крепко, вытянул руку. Второй приблизился со шприцем. Я тихонько выбрался из ванной комнаты, сердце гупает с такой силой, что слышно и на улице, а пистолет прыгает в руке, как циркач на батуте. Вообще-то в таких случаях зачем-то окликают, чтобы стрелять в грудь, но кто знает этих двоих, вдруг да умеют стрелять и без разворота, на звук голоса. Я прицелился в того, что со шприцем, нажал на спусковую скобу.
Выстрел грянул чересчур громко, руку подбросило, я тут же вернул ее в прежнее положение и выстрелил еще дважды.
Бандит не упал, только изогнулся, словно в спину вонзили копье, начал поворачиваться, но я уже торопливо перевел пистолет на Гвоздева. Тот моментально захватил горло Юлии так, что в мою сторону смотрит только острый локоть, крикнул:
– Одно движение – я сверну ей шею!
Первый медленно повалился на пол. Я старался не выпускать его из поля зрения, вдруг да поднимется или сумеет вытащить пистолет, ответил задыхающимся голосом:
– А что мне, по-твоему, делать?
– Дай мне уйти! – крикнул он.
Он смотрел на меня, как на чужого, да и я видел в нем не предателя, не изменника, а просто чужака, инопланетянина. Смотрел не столько в лицо, как следил за его другой рукой, если потянется за пистолетом, надо стрелять, он тоже понимал, мне ничего не останется, как выпустить оставшиеся три патрона, Юлия хрипела, лицо начало синеть, он чуть отпустил, заметив нехорошесть в моих глазах:
– Мы уйдем, а там отпущу!
– Откуда я знаю?
– Ты дурак? Нас прислали за тобой. Мы женщин не убиваем.
Я спросил:
– Да? А что такое смерть от передозировки?
Он огрызнулся быстро и нервно:
– Чтобы повесить на тебя! Посмотри, что там на столе! Не узнаешь?
– Нет, – ответил я, потому что следил за его движениями. – Что там?
– Твой блокнот! И твоя знаменитая ручка. Мы их подбросили, чтобы свалить на тебя. Кто ж знал, что ты сюда явишься!
Я подумал, спросил с колебанием в голосе:
– И что, на улице отпустишь?
Он сказал так же быстро:
– Конечно! Там смерть от передозировки не сделаешь.
– Да ну?
– Но на тебя не свалишь, – пояснил он. – А нужен только ты!
– Иди, – велел я.
Он медленно двинулся к двери, продолжая сжимать ее горло. Не знаю, как на самом деле, но в кино постоянно вот таким сжимающе-небрежным движением всякие вандаммы да сигалы сворачивают шеи даже здоровенным спецназовцам, охраняющим секретные базы, так что какая-то правда в этом есть, но одно дело успеть нажать на курок, это можно сделать даже в предсмертной судороге, другое дело ломать позвонки…
Он прошел в двух шагах, я все еще держал на прицеле его лоб, а когда они оказались в трех шагах, он нащупывал за спиной дверь, мой палец плавно нажал спусковую скобу. Пуля ударила ему в глаз, он даже не дернулся, это не в сердце, когда можно еще какое-то время жить и даже драться, опустился на пол грязной кучей, словно выдернули все кости. Юлия расцепила его руки и, всхлипнув, бросилась мне на шею. Я погладил по голове, усадил на диван и тут же схватил телефонную трубку. Пальцы дрожали, дважды промахивался и начинал набирать номер снова.
– Глеб, – сказал я торопливо. – Я у Юлии. Приезжай срочно, захвати двух-трех ребят.
– Что-то случилось?
– Не теряй времени, – попросил я.
Положив трубку, я тут же позвонил в милицию и лишь тогда обхватил и прижал к себе дрожащее и всхлипывающее тело.
Рано утром меня разбудил телефонный звонок. Чертыхаясь, я нащупал трубку, едва не уронив аппарат, поднес к уху:
– Зброяр слушает!
– Борис Борисович, – послышался четкий голос, – это Уваров, если помните, председатель Союза промышленников. Мы уже знаем о случившемся, есть кое-какие предложения. К вам в офис заедет мой заместитель по проблемам безопасности, фамилия его Куйбышенко. Полковник ГРУ, начальник оперативного отдела, очень знающий компетентный человек, а также глубоко порядочный, ему можно доверять целиком и полностью.
– М-м-м… – ответил я. – Да, конечно, напою чаем…
– Вот и прекрасно, – ответил он отечески. – До свидания, Борис Борисович!
– До свидания, – ответил я, тщетно стараясь вспомнить, как его зовут.
Наскоро позавтракав спортивными добавками, взболтал в воде три ложки коричневого порошка – и все, поел, по крайней мере это быстро, насчет полезности проверим, я выскочил в холодное хмурое утро, ветер навстречу злой, зимний, небо серое, добежал до гаража и с облегчением вломился в машину.
По дороге все те же проклятые пробки, мусор из окон автомобилей, в отсутствие гаишников не соблюдают правила, я стиснул челюсти и пробирался, пробирался через нелепый загаженный город, пока не замаячили ворота во двор нашего офиса.
На этот раз я приехал раньше всех. Не было даже Лысенко, что имеет привычку иногда вообще ночевать здесь, включил комп, поработал с полчасика, как раздался стук в дверь, заглянула Юлия.
– Здравствуйте, Борис Борисович!.. К вам прибыл один товарищ. Говорит, что с вами договорено.
– Кто? – спросил я.
– Он назвался Куйбышенко…
– Проси, – ответил я. – Да, я его жду.
Юлия исчезла, через минуту появилась снова, уже с высоким подтянутым мужчиной, в котором не столько выправка, сколько нечто неуловимое причисляло то ли к военной касте, то ли к рыцарям плаща и кинжала.
Он сел в предложенное ему кресло, мне почудилось, что в глубоко посаженных глазах таится неприязнь, но не понял причины, ведь эти люди хорошо умеют скрывать чувства, а если и выказывают, то лишь те, которые нужно выказать.
- Предыдущая
- 65/114
- Следующая
