Творцы миров - Никитин Юрий Александрович - Страница 39

• Предыдущая
• 39/104
• Следующая

Секира прервал весело:

– Три четверти женских персонажей в игре – мужчины! Это проверено.

– Вот видите? Хотя и мужчины в Линейке все хороши: с хорошо прорисованной мускулатурой, с красивыми благородными лицами, прекрасной осанкой, достойной анимацией… Это всех так ошеломило, что вон даже монолитный Близзард дал трещину: в последнем аддоне «The Burning Crusade» там расы созданы под явным влиянием Линейки!

Секира тут же вставил:

– Это, точно, шеф, говорю, как главный подхалим. Я поиграл малость, чтобы, аки лазутчик, подсмотреть у конкурента… смотрю, а они сами слизали этих персов у Линейки!

– Не слизали, – уточнил Скоффин, – а создали, так сказать, под сильным влиянием.

Я развел руками.

– Спасибо за понимание. Вы забываете, что местность и монстры меняются, но со своим персонажем вы будете постоянно! И если там будет хоть одна черточка, что раздражает вас, то в конце концов это выльется в желание оставить игру.

Ворпед возразил:

– Это ты перегнул… В игре главное – геймплей. Интересность. Увлекательность!

Я покачал головой:

– Уже нет. То время прошло, когда мы гоняли шарик по лабиринтам. Вот тогда, кроме геймплея, ничего и не было. А теперь персонаж должен быть не просто… четким, как фотография, но и, главное, красивым. Шарик погоняешь десять минут и всю игру проходишь. А в онлайновые играем годами. Да никто год не будет играть уродом!

Аллодис, которому явно не хотелось вступать в неприятный спор, да и на Ворпеда жалко смотреть, сказал, морщась оттого, что приходится говорить неприятные вещи:

– Не только фигуры и морды. Даже одежда… Казалось бы, на покрой должны обращать внимание разве что женщины, да и то прибитые. Которые не играть пришли, а повыначиваться… Так нет же, я вот, играя эльфом, надел блю Вульф хэви, посмотрел на это уродство и… снял. Несмотря на прекрасные боевые характеристики доспеха. Лучше уж в плохоньком аваддоне, зато в нем смотришься таким гордым красавцем! А вот, помню, попробовал играть в Сагу о Ризоне, там прекрасный мир, хорошо проработано дерево умений и крафта, все здорово, но… фигуры несколько… недоработанные. Мир доведен до совершенства. А персонажи – нет. Разработчики не врубились, что каждый из нас именно себя считает целым миром! Потому в первую очередь человек должен быть красив и вообще… понятно, потом уже мир.

Николай почесал в затылке, сказал задумчиво:

– Гм, теперь понимаю, почему я попробовал играть в ДоД, но быстро бросил… а вот в Линейку, хоть и допотопная, если сравнивать с ДоД или ГВ, играл долго… Там и мир такой красивый, почти как на Украине. И мобы, будто прямо из рады выбежали…

Ворпед вздохнул и с трагическим видом опустился за свой стол. Самый мягкий и чувствительный из команды, даже самый деликатный, он почти никогда не спорил и постоянно прислушивался к мнению других, но сейчас я видел на его лице упрямое выражение.

Я вернулся к своему генеральскому месту, Ворпед согнулся перед дисплеем, что-то быстро менял, убирал, перетасовывал. Наконец Николай не вытерпел, поднялся вроде для того, чтобы размять кости, очутился за спиной Ворпеда. Через минуту к Николаю присоединился Кулиев.

Я слышал, как Николай подбодрил ворчливо:

– Давай-давай, так их! Сиськи побольше-побольше! Чтоб как на Украине. Красота должна спасти мир от засилья интеллекта.

Кулиев сказал так осторожно, словно шел с шестом в руках по туго натянутой проволоке:

– Только наши компы не потянут, помните?

– Рассчитываем на некст-ген, – напомнил Ворпед, не поворачивая головы. – Интель обещал к Рождеству выпустить уже восьмиядерные.

От своего стола бросил реплику Скоффин:

– А может, рассчитывать на еще более следующее поколение? Там вообще обещано что-то невероятное..

– А что? – спросил Николай.

– Да промелькнул где-то анонс, что фирма «Интел» после выпуска чипов Pentium I, Pentium II, Pentium III и Pentium IV решила выпустить чипы «Pentium возвращается» и «Pentium жив».

– А-а-а, – протянул Кулиев, – ну тогда мы точно сделаем в баймах искусственный интеллект! Разумеется, если у некоторых в нашей фирме появится естественный.

Ворпед проворчал с подозрением в голосе:

– Ты на кого намекиваешь?.. И что ты вообще знаешь об интеллекте, если о нем пока еще никто ничего не знает?

Кулиев дипломатично промолчал, зато Скоффин, как же утерпеть, когда есть возможность вдарить, с довольным видом погладил себе по голове и сказал веско:

– Интеллект – это то, что иногда встречается и у других. Но тебе этого не понять, ты рисуй, рисуй. Людям искусства интеллект даже вреден. У вас вдохновение впереди планеты всей!

К обеду те же девчонки из кафе напротив принесли в алюминиевых судках еду на весь коллектив. На этот раз, осмелев, они доставили, на свой страх и риск, наваристый борщ, которого мы не заказывали. Николай пришел в восторг, сказал, что пахнет ридной ненькой Украиной, ребята тоже жадно двигали носами, принюхиваясь.

Девчонки довольно хихикали, Скоффин спросил с подозрением:

– Вы что же, закрываете кафе на это время?

– Мы еще одну взяли, – объяснил старшая. – Расширяемся!

– Благодаря вам, – добавила вторая.

Когда они ушли, Аллодис придвинул к себе тарелку и сказал с грустным вздохом:

– А все-таки жаль, что в нашем мужском коллективе ни одной юбки!

– Слава богу, – проворчал Скоффин желчно, – что мы в России. Были бы в Европе, пришлось обязательно держать пару женщин и платить не меньше, чем нам, иначе нас затаскали бы по судам за антифеминизм.

– Гм, – сказал Аллодис, – ну это смотря каких подобрали бы…

– Да они все сперва овечками прикидываются! – сказал Скоффин злобно. – И вообще мы парой крашеных дур не отделались бы. А негра забыли? Тоже обязательно. А так как мы страна многоконфессиональная… мать, язык сломишь, даже для русского языка многовато, надо его в немецкий… да, так вот из-за этой… этой… ну, словом, мусульманина обязательно, а то припишут антиисламские настроения, а мы мирных террористов должны поддерживать, чтобы отделить их от немирных шахидов…

– Буддиста, – добавил Николай солидно. – А что? Их уже полно. Вон по Тверской в желтых халатах, будто сбежали из палаты номер пять…

Скоффин сказал раздраженно:

– Надеюсь, евреев среди нас хватает?

– Надейся, – ответил Николай загадочно и начал очень внимательно измерять взглядом лицевые углы его черепа, присматриваться к носу, нет ли следов пластической операции, вроде бы в этом году быть евреем снова невыгодно, а эти гады быстро меняются и маскируются. – Но все равно мы их вычислим!..

– Ну хоть антисемитизм не припишут, – вздохнул Кулиев. – В России это самое страшное обвинение. Хуже только, если патриотом обзовут. А женщин не надо, не надо… Она же всех затаскает по судам за харрасмент! Это я вам как недоучившийся юрист говорю.

– А если харассмента не будет?

– А ты докажи!

– Я? А разве не она должна доказывать?

– Ну знаешь, такие вещи даже доказывать смешно. Как будто добровольно и перед всем залом признаться в импотенции! Лучше уж в харассменте…

Я подсчитал на планшетке, прикинул и спросил:

– Кто-нибудь помнит, что через две недели исполняется год, как мы затеяли это дело?.. По всем прикидкам в сроки укладываемся, первый тест сумеем начать именно тридцатого мая. Всем выспаться, завершить домашние дела, разделаться со всеми неприятностями. Учтите, с того момента, как хоть кто-то из посторонних получит доступ в нашу игру… половина наших тайн будет раскрыта. А в этом мире дальше не зевай: успевай продукт выбросить на рынок побыстрее. Иначе сопрут и продадут, как свою разработку.

Аллодис сказал оскорбленно:

– Движок не так легко спереть!

– Я не о движке. Как только увидят наши находки, тут же постараются ввести их у себя. А когда коллектив большой, а денег у них много, то могут и опередить.

Кулиев сказал с нервным смешком:

– Какие домашние? Я уже месяц как ночую в офисе.

• Предыдущая
• 39/104
• Следующая