Заря Амбера - Бетанкур Джон Грегори - Страница 14
- Предыдущая
- 14/51
- Следующая
Она взяла меня под руку и повела к большим двустворчатым дверям, сквозь которые тек теплый, прогревшийся за день воздух. А еще через них тек поток слуг.
– Но если я ему понадоблюсь...
– Если ты ему понадобишься, он тебя найдет, когда сможет. Обычно он так и делает.
Я не стал спорить. Я до сих пор слишком мало знал, чтобы принимать решения. Но все же достаточно, чтобы понять: Фреда – пока мой единственный ключик к загадочной двойной жизни Дворкина. Надо как-то умудриться побеседовать с ней наедине и попытаться ее обаять и еще что-нибудь разузнать, пока дядя не пожелает повидаться со мной. В конце концов, я хорош собой и всегда пользовался успехом у женщин. Быть может, если закрутить роман...
Двустворчатая дверь привела нас в большой зал для приемов. Правая стена была изрезана высокими узкими окнами. Витражи в окнах изображали сцены охоты и битв. Прочие стены были увешаны гобеленами с изображениями того же рода. Впереди на невысоком помосте стоял трон, а по сторонам – полдюжины деревянных кресел. Все они сейчас были пусты – чего отнюдь нельзя было сказать о комнате; не менее десятка слуг бежали куда-то с поручениями, тащили какие-то коробки, кипы свитков и пергаментов, подносы с едой и еще всякую всячину. Еще несколько слуг спустили из-под потолка огромную хрустальную люстру, подвешенную к центральной потолочной балке, и теперь хлопотали над ней, стирая пыль и заменяя свечи.
– Нам сюда, – сказала Фреда и направилась к двери, расположенной слева от помоста. Я заколебался на миг, потом двинулся следом.
Тут в зал влетел Дворкин со своей свитой, причем его спутники так и продолжали говорить одновременно. Мне послышалось, будто кто-то из офицеров назвал Дворкина принцем. Я оглянулся, потрясенный, но они уже втянулись в другую дверь.
Мы же прошли в широкий коридор. Я отметил про себя, как изменилась Фреда, очутившись в замке. Она постоянно улыбалась и кивала попадающимся по дороге слугам и солдатам. А они называли ее «леди» и кланялись. На меня они посматривали с любопытством, но никак не приветствовали. А Фреда никак не показывала им, кто я такой.
Мы свернули, свернули еще раз и поднялись по широкой винтовой лестнице на второй этаж. Здесь слуг было меньше, но они были постарше и казались более вышколенными. Они тоже кланялись, но говорили при этом не просто «леди», а «леди Фреда», словно привыкли общаться с ней.
В конце последнего коридора обнаружилась гостиная, устеленная коврами и заставленная удобными креслами и диванами. Большую часть западной стены занимало большое витражное окно – тоже с охотничьими сценами, – и закатное солнце наполняло комнату теплым, уютным светом.
– Фреда! – воскликнула сидевшая на одном из диванов женщина.
Я присмотрелся к ней. Она казалась старше Фреды, но они вполне могли быть сестрами. В обеих проглядывало неоспоримое сходство с Дворкином.
– Пелла, ты вернулась! – радостно поприветствовала ее Фреда. – Когда ты добралась сюда?
– Вчера вечером.
– Трудности были?
– Ничего, заслуживающего упоминания.
Они обнялись, а затем Фреда вытолкнула меня вперед.
– Это Оберон.
Пелла приподняла изящно очерченные брови.
– Тот самый, давно пропавший Оберон? Я думала, отец...
– Нет, – с нажимом произнесла Фреда. – Оберон, это моя родная сестра, Пелла.
«Давно пропавший Оберон?» Интересно, что она имела в виду? Такое впечатление, будто она обо мне слыхала. Но откуда? Разве что Дворкин что-то рассказывал... Но зачем бы это ему?
Я решил пустить в ход все свое очарование, а потому поцеловал Пелле руку.
– Зовите меня Обере, – сказал я и обворожительно улыбнулся.
– А он сообразителен, – заметила Пелла. – Думаю, он еще заставит Эйбера побегать.
– Эйбер? – переспросил я. – Так он тоже здесь?
– Конечно, – откликнулась Пелла.
– Думаю, он вот уж год как не покидал стен Джунипера, – добавила Фреда.
– Как, совсем?
Я был озадачен. Конечно, замок казался красивым и удобным, но мне бы все равно не хотелось безвылазно сидеть здесь целый год. Я бы тренировался вместе с солдатами. А нет, так охотился бы или патрулировал леса, или просто исследовал неизведанные края.
– Он был слишком занят – ухлестывал за служаночками.
Я лишь моргнул в ответ и промычал нечто невнятное. Признаться, я был искренне удивлен.
– Он такой невинный, – заметила Фреда, обращаясь к Пелле. – Понимаешь, он вырос в Тени... Он совершенно ничего не знает ни об отце, ни о нашем семействе.
– Не такой уж я невинный! – возмутился я. Женщины дружно рассмеялись, но смех был добрым, и я на них не обиделся.
Тут сзади кто-то кашлянул. Я обернулся и обнаружил еще одну женщину. Она стояла, прислонившись к дверному косяку. Выглядела незнакомка весьма обольстительно. На ней было мерцающе-белое платье, с глубоким декольте, демонстрировавшим изумительную ложбинку на груди. Она была младше, чуть-чуть пониже и намного привлекательнее, чем Фреда с Пеллой – хотя и они были хороши. У женщины были коротко подстриженные каштановые волосы; макияж подчеркивал высокие скулы, бледную кожу и безукоризненно белые зубы. Она была красива и знала это.
Но когда она смерила меня хищным, оценивающим взглядом, я понял, что она мне не нравится.
– Оберон, это Блэйзе, – сказала Фреда.
В голосе ее появились отчетливые ледяные нотки. Очевидно, мы испытывали к этой женщине одинаковые чувства.
– Представляем друг друга? – раздался за спиной у Блэйзе веселый мужской голос. – Что, у нас кто-то новенький?
Мужчина шутливо подтолкнул Блэйзе, улыбнулся в ответ на ее негодующий взгляд и проскользнул мимо нее, словно красный вихрь.
– Эйбер? – спросил я, изумленно уставившись на него. Он был одет в точности так же, как на карте, – весь в красном с головы до ног.
– Совершенно верно! – Он рассмеялся, шагнул вперед и крепко пожал мне руку. – А ты, я полагаю, давно потерянный Оберон...
– Именно. Зови меня Обере.
– Если не возражаешь, братец, я тебя спасу от этих старых клуш.
И он подтолкнул меня к стене – точнее, к ручной тележке, уставленной бутылками с разнообразными крепкими напитками.
– Выпить хочешь?
– С удовольствием!
Я взглянул поочередно на Фреду, Пеллу – ну, и на стоящую за ними Блэйзе.
– Не желаете присоединиться? – вежливо спросил я.
– Эйбер знает, что я люблю, – отозвалась Блэйзе. Похоже, она все еще слегка дулась.
– Яблочное бренди, – с усмешкой произнес он и подмигнул мне. – Фреде с Пеллой – красное вино. А тебе, братец Оберон?
Опять этот «братец». Почему они называют меня так? Я совсем уж было хотел спросить, но вместо этого сказал:
– На твое усмотрение.
– Виски? Неразбавленное?
– Прекрасно. Для нынешнего дня – в самый раз.
Эйбер проворно наполнил бокалы, а я их раздал. Все уселись полукругом вокруг тележки с напитками. Пелла с Фредой болтали о каких-то неведомых мне людях, Блэйзе делала вид, будто внимательно их слушает, а Эйбер рассматривал меня сквозь бокал. Я пригубил свое виски и ответил ему таким же взглядом.
– Хорошее виски, – сказал я.
– Оно доставлено из одной удаленной Тени, ценой великих усилий и риска... Я лично его доставил. Лучшее виски, какое мне когда-либо встречалось.
– Можешь поверить ему на слово, – подала голос Пелла. – Он бродит по Теням больше любого из нас. И всегда возвращается с чем-нибудь вкусненьким.
– Все ради тебя, милая сестра! – рассмеялся Эйбер. А затем он вскинул бокал, словно собираясь провозгласить тост. – За короля и семью!
Все прочие последовали его примеру.
– За Дворкина, который меня спас, – сказал я. И лишь теперь я заметил наши отражения в длинном зеркале, висящем на дальней стене. Я был выше любого из присутствующих на голову; затем шли Эйбер и Пелла. Но мне бросилось в глаза не это – а наше сходство с Эйбером. Глаза у нас были разного цвета, а вот овал лица и форма носа – совершенно одинаковые. И что-то в нас наводило на мысль о семейном сходстве. Пожалуй, скулы, высокие и широкие. Такое сходство не могло быть случайным.
- Предыдущая
- 14/51
- Следующая
