Проходящий сквозь стены - Никитин Юрий Александрович - Страница 73

• Предыдущая
• 73/96
• Следующая

Она слушала, малость ошалев, зато народ на троллейбусной остановился, прислушиваясь, начались между ними разговоры, первой подала голос женщина:

– Девушка, да простите его!.. Семью нужно беречь…

– Спасибо, – крикнул я с чувством и, не вставая с колен, попытался поймать руку Лины и поцеловать. – Прости, не будь такой жестокой! Давай сохраним семью!..

От остановки послышались нерешительные голоса:

– Да, семья… это сила…

– Девушка, да с кем не бывает…

– Простите его, вы ж сами его погнали на ту вечеринку…

– Простите парня!

– Он же не свободе радуется, а за вами бегает…

Голоса становились все настойчивее, я изображал такое раскаяние, что у меня в самом деле навернулись слезы. Одна даже выкатилась и побежала по щеке. Лина посмотрела изумленно, вздохнула и сказала сухо:

– Хорошо. Но я проеду только в сторону универа… и то не до конца.

Обливаясь счастливыми слезами, я поймал ее руку и успел поцеловать пальцы. Она выдернула, словно обожглась, с большой неохотой опустилась на правое сиденье. Я послал благодарную улыбку собравшимся на остановке, обежал машину и, плюхнувшись на сиденье, рванул с места, пока Лина не передумала.

– Ну и актер, – сказала она с отвращением. – Какое представление! Тебе бы в депутаты…

– А что делать, – сказал я, – мне очень хотелось тебя заполучить в машину.

Она слегка насторожилась.

– Зачем? Я и так оценила твою тачку. Обстановка внутри ничего не добавит.

– Думаешь? – спросил я и открыл портативный бар.

Она равнодушно скользила взглядом по бутылкам с затейливыми наклейками.

– Пьешь за рулем?

– Я вообще не люблю пить, – признался я неожиданно. – Это так, для гостей….

– Для девочек, – подсказала она. – А зачем? Ты парень видный, машина шикарная. Подпаивать никого не нужно, и так любая раздвинет ножки. Или отминетит по полной. Так зачем?

Она спрашивала холодновато, с брезгливостью хирурга, которому приходится оперировать пьяного обосравшегося бомжа, сбитого машиной в три часа ночи.

Я пробормотал:

– Ну… так принято. Ты же сама сказала, что в квартиру с таким полом и обоями не завозят шикарную мебель. Я это запомнил.

– Ценю, – ответила она несколько удивленно. – Вот уж не думала, что изрекаю мудрости. Но… ты куда едешь?

– Здесь проходной двор, – сообщил я. – Хочу доказать, что на машине быстрее, чем в объезд на троллейбусе.

Она напряженно следила, как я лавирую между домами, детской площадкой и супермаркетом, а когда снова выскочил на знакомую ей магистраль, заметно расслабилась.

Когда за деревьями поднялся шпиль универа, она сказала решительно:

– Высади здесь.

Я удивился:

– Целая остановка еще!

– Мне лучше сойти здесь, – сказала она.

Я изумился еще больше:

– Ты что же, не хочешь подкатить с шиком, чтобы все твои подружки увидели, на какой ты тачке?

Она усмехнулась одними уголками рта, произнесла уже намного резче:

– Останови. Останови машину!

Вздохнув, я начал медленно подавать к правому краю, все время делая вид, что мне мешают, наконец прижался к бордюру, здесь умники его называют поребриком, заглушил мотор.

Лина взялась за дверцу, я сказал вдруг:

– Как насчет вечера?

Она с удивлением оглянулась, брови взлетели на середину лба, в серых глазах безмерное удивление.

– Что?.. Ах, вот ты о чем… Прости, но мне есть чем заниматься вечером.

– А завтра? – спросил я. – А послезавтра?

– И послепослезавтра, – отрезала она. Открыв дверцу, вышла, повернулась ко мне: – Спасибо, что подвез.

Я сделал последнюю попытку, чувствуя, что вообще-то выгляжу не так уж и круто, как старался:

– А вообще… выбери для меня как-нибудь свободный вечер?

Она уже с тротуара ответила резко:

– Забудь об этом. У тебя свой круг.

Я брякнул:

– Ну и что? Ты легко в него войдешь..

Кровь бросилась в лицо еще до того, как ощутил, что сказанул что-то не то, а Лина ответила почти враждебно:

– Ни за что.

В ее холодном голосе было столько презрения, что я застыл, как превращенный в глыбу льда. Она уходила по серому вытертому тротуару, в таких же серых вытертых джинсах, и сумке за ее плечами копейка цена, и кроссовки китайские, но держится как королева, которой прийти на вечеринку ко мне – вступить в говно.

Я приткнул машину перед входом в ресторан, швейцар почтительно распахнул дверь, а метрдотель тут же заспешил навстречу.

– Слушаю вас?

– Что бы у вас перекусить? – спросил я.

Он с самым серьезным видом поклонился.

– Желание клиента для нас закон. Старый телевизионный кабель подойдет?

– Годится, – решил я. – Я так голоден, что к кабелю добавьте еще лучший бифштекс, салатики, птицу и чего-нить сладкого.

Он провел меня к столику, официант появился мгновенно, буквально через пять минут принес и мясо, и салатики, сообщив виновато, что кабель еще не готов, ему нужна специальная обработка для изысканности вкуса.

Бифштекс просто сказочный, я вообще только первые пару месяцев жрал экзотическую дрянь, пока не врубился, что лучше обыкновенного куска мяса ничего нет. А если еще с лучком, перчиком, соусами…

Мясо тает во рту, слабое вино просто чудо, однако странная горечь во рту, или не во рту, но все равно как-то все не так, как раньше. Как она отрезала… Будто я враг. Нет, еще хуже. Как будто я нищий пьяный бомж, предлагающий леди в парке что-то насчет минета.

Не понимаю. Дура какая-то. Хоть и заканчивает универ. Мало ли дур с дипломами? Даже тех, кто в самом деле закончил, а не купил диплом.

Официант принес кофе с пирожными, голос снизил до вкрадчивого шепота:

– Вами наши девушки интересуются…

– Вон ту и ту, – сказал я. – Рыженькую и брюнетку.

Он улыбнулся.

– У вас прекрасный вкус.

Через минуту к столу подошли рыженькая и брюнетка, я жестом указал на места напротив. Официант тут же принес им по бокалу шампанского, две шоколадки. Я допил кофе, поднялся и кивком пригласил их идти со мной. Рыженькая смолчала, но брюнетка заметила осторожно, то ли одобрительно, то ли осуждающе:

– А ты крутой. Времени не теряешь.

– Время – деньги, – сообщил я новость.

• Предыдущая
• 73/96
• Следующая