На Темной Стороне - Никитин Юрий Александрович - Страница 65
- Предыдущая
- 65/100
- Следующая
Риск, сказал себе, благородное дело. Либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Бог не выдаст, свинья не съест. Авось…
Пригнувшись, он пробежал как можно быстрее по прямой к палатке, быстро обогнул ее, нырнул вовнутрь. В прохладе и полумраке трое солдат похрапывают, еще двое, поставив ноутбук с семнадцатидюймовым экраном на ящик, гоняют – один мышкой, другой тачпадом – две фигурки в зеленых пятнистых комбинезонах, что безостановочно стреляют в орущие и падающие толпы. Жертвы орут, понятно, на русском.
Без жалости он коротко и свирепо обрушил на бритый затылок ближайшего заостренную рукоять ножа. Второй даже не понял, что же хрустнуло совсем рядом, напарник не успел клюнуть носом, как Дмитрий той же рукоятью ударил второго игрока в висок.
Двое спали вверх лицами, один на боку, именно он первым открыл сонные глаза и начал поднимать голову. Дмитрий метнул нож, прыгнул и двумя страшными ударами раздробил головы спящим гвардейцам.
Сердце колотилось так, что в глазах потемнело. Он напряг мышцы, в ушах зазвенело, а пальцы стиснулись на забрызганном кровью и белесой кашицей мозгов ноже. В палатке пятеро трупов, у пораженного в горло кровь хлещет под напором, красная струя толщиной с большой палец падает по дуге на брезентовый пол, там растекается пенистой лужей.
Сквозь свист в легких услышал едва слышный треск выстрелов. На плоском, как лезвие десантного ножа, экране крохотные русские солдаты перешли в наступление.
Дмитрий усмехнулся, быстро огляделся, уже профессионально и цепко. Все пятеро были крупными и широкими парнями. Морды тупые, лобики как у дегенератов, таких хорошо посылать вышибать двери, но сами мыслить даже и не пытаются…
У входа в палатку автоматы, а в ящике ровными рядами блестят запасные диски. Дмитрий быстро побросал в ранец пакеты, которые называл для себя НЗ, взял несколько гранат, у юсовцев они легче и мощнее отечественных.
На ноутбук оглянулся с сожалением. Даже у Ермакова такого нет, зажрались, свиньи, нахмурился и, пригнувшись, вышел из палатки…
Навстречу через поляну шли четверо! Впереди капрал, еще трое крепких парней, винтовки держат небрежно, расслабленно, все-таки возвращаются после безуспешных поисков. Но в их расслабленности он ощутил профессионализм: эти успели послужить в частях покруче, чем простая пехота.
Тело застыло, словно превратилось в ледяную глыбу. Автомат за спиной, пистолет в кобуре, и за что бы он ни схватился, его изрешетят очередями, нашпигуют свинцом с головы до ног. Никто из них не успел взглянуть ему в лицо, когда он, опустив голову, вскинул руку и запустил пятерню за ворот. Один из солдат за спиной капрала хихикнул, когда он начал свирепо чесать между лопатками.
– Ага, клещи и в палатке достали?
Голос говорившего был сильным, мужественным, с отчетливым акцентом уроженца островов.
Капрал хмыкнул:
– Клещи боятся солдатского пота. Зато любят сладкие мягкие задницы!
Все захохотали. Дмитрий, продолжая чесаться, все так же приближался, считая шаги и не поднимая голову, даже застонал от наслаждения, что вызвало приступ смеха. Только капрал успел что-то заподозрить и даже бросил ладонь к кобуре, но Дмитрий уже был на расстоянии вытянутой руки, и капрал умер первым.
Солдаты вскрикивали и пытались хвататься за винтовки. Дмитрий вертелся среди них как смерч, бил руками, локтями, добивал ногами. Через полминуты на поляне корчились только стонущие, искалеченные.
Из-за дальней палатки выбежала, возвращаясь после поисков, другая группа солдат, все с ружьями на изготовку, в шлемах, с рюкзаками за спинами. Пыль покрыла их шлемы и комбинезоны, а бег был тяжел, словно заканчивали пятую милю. Он всем телом ощутил, как его тело просекают десятки пуль, рвут мясо и разбивают кости, замахал рукой, продолжая поддерживать одного под голову, закричал сорванным голосом:
– Да быстрее же!.. Пока вы там искали, они побывали здесь! Сюда! И санитара!..
Его заметили и, побуждаемые криком, понеслись со всех ног. Некоторые на ходу разрывали индивидуальные медпакеты, блеснули ампулы с болеутоляющим, сыворотками. Глаза бегущих были прикованы к окровавленному лицу молодого парня, которого он бережно поддерживал под голову.
Впереди бежал офицер с нашивками майора, закричал:
– Что с ним?
– Не знаю, – ответил Дмитрий глухо. – Я только-только вышел, там все еще спят…
Он мотнул головой в сторону палатки, где пятеро спали вечным сном, майор опустился рядом с ним на корточки, а глазами невольно повел в сторону палатки. Дмитрий резко взмахнул ножом, без разгиба ударил по ногам подбежавшего солдата, вскочил и весь вошел в вихрь движений, стремясь в считаные мгновения сокрушить всех, перебить кости, разбить черепа, вышибить глаза и порвать лица…
Они еще копошились, а он в слепой нерассуждающей ярости уже бил ногами, локтями, рассекал ножом кадыки и артерии, а когда остановился, то его затрясло от пережитого изумления: если не считать пары ссадин, он цел, даже не ранен! При всем припадке ярости тело двигалось профессионально, а ярость только высвободила все запасы…
– Черт, – прошептали его губы. – Это что же…
Поспешно нырнул в палатку. Просторно, в углу армейские ящики, пять карабинов в пирамидке, мощная спутниковая рация с дисплеем, а на легком раскладном столе офицерская сумка, два пластмассовых стакана и три листка бумаги.
Дрожащими руками ухватил и сунул в мешок офицерскую сумку, пробежал под стенкой, задевая головой низкий брезент, уже собрался выходить, как в этот момент двое вскочили в палатку и… почти одновременно вскинули карабины. Идиот, простонал он мысленно, как мог забыть, что они еще не все кончились, автомат за спиной, пистолет в кобуре…
Нож, что в руке, без размаха метнулся в ногу заднего. Лезвие ударило чуть выше края ботинка. Солдат, громко вскрикнув, невольно шагнул с раненой опорной ноги и ухватился за плечи переднего, со знаками различия лейтенанта. Ствол карабина в руках офицера дернулся вверх, прогрохотала очередь. В потолке вздулась широкая рваная прореха, словно распоротая огромной циркулярной пилой.
Пистолет в руке Дмитрия дважды дернулся. Выстрелы прозвучали странно глухо. Лейтенант отшатнулся, из отверстия во лбу сразу плеснула короткая струйка крови. Ее тут же заткнуло изнутри темно-багровой пробкой, второй солдат вовсе повис на офицере, так и свалились вниз лицом.
Дмитрий дрожащими руками пошарил по карманам убитых. Сигареты, мелкие деньги, ключи, два пакетика со жвачкой, скоты жующие…
Не переворачивая лейтенанта, он стащил с него одежду. Как манекенщица, мелькнуло в голове ироническое, все чужие наряды примеряю…
Форма сидела как на него шитая, он даже помахал руками, но в подмышках не жмет, на груди в складки не собирается, здоровый был бугай, кормят их, сволочей, как на убой… Хотя почему «как»?
Внезапно на столе захрипело, послышался сильный отчетливый голос, наглый и настолько уверенный, что Дмитрий как воочию увидел перед собой выпускника элитной военной академии:
– Вызываю отряд В-3. Доложите обстановку!
Дмитрий затравленно оглянулся, торопливо схватил автомат, дал короткую очередь в стену палатки, закричал в микрофон испуганным срывающимся голосом:
– Сэр, я на связи!.. На нас напали!..
Из микрофона раздался голос еще строже:
– Кто?..
Он выстрелил еще дважды, надеясь, что на том конце услышат, закричал еще испуганнее:
– Откуда я знаю?.. Стреляют со всех сторон!.. Трое уже убиты! Офицер тяжело ранен!.. Что делать, сэр?
Он чуть не закричал «нас предали!» или «нас подставили!», но из динамика голос прозвучал уже торопливо и встревоженно:
– Такого не может быть!.. Он один, это совершенно точно!.. Подмога… помощь уже вышла. Продержитесь минут десять, в вашу сторону пошли два вертолета.
Дмитрий вскрикнул:
– Один?.. А почему же пули летят с двух сторон?
Он выстрелил, из микрофона голос прогремел громче, с отчетливой брезгливостью профессионала к этому сброду, именуемому элитным подразделением:
- Предыдущая
- 65/100
- Следующая
