На Темной Стороне - Никитин Юрий Александрович - Страница 6
- Предыдущая
- 6/100
- Следующая
– Дима, а почему нет? Эти черные вовсе Россию затопчут. Я бы тоже им взялся колеса прокалывать. Метнуть под колеса клок колючей проволоки…
– Славка, ты вовсе молчи, – отмахнулся Дмитрий. – Даже Филипп плохо представляет, о чем говорит, а он хоть воевал. Ты же вовсе… Ладно, оставим пока само прокалывание. Давайте посмотрим, что стрясется с машиной. Сразу отбросим всякие там запоры с их торсионной подвеской, эти ребята не во всякий жигуленок сядут! Итак, жигуль. Это самая уязвимая машина, хуже ее уже и придумать нельзя, так что давайте смотреть, что с нею сделает Филипп. Все уязвимые, начиная с копейки и заканчивая навороченными девятками. Там нет гидроусилителей руля, там примитивненькая червячная система рулевого управления. Словом, если проколоть переднее колесо, то при большой скорости… ну, за сотню, можно и опрокинуться.
– А я что говорил? – спросил Филипп.
– Прокол одного из колес, – продолжал Дмитрий невозмутимо, – заставляет руль резко уйти в сторону проколотого колеса. Ну, не буду объяснять, что такое критический угол, надо будет рассказать и про клиренс, а вы больше спецы по климаксу да коитусу. Словом, в жилегунке одно накладывается на другое: низкий вес, высокий клиренс, высокий центр тяжести. А червячное рулевое не удерживает сворот колес, тут все и летит… Погоди, не расправляй плечи! Джигиты на жигулях не ездят, это во-первых. А на иномарках стоят гидроусилители руля. А гидроусилитель не имеет обратной тяги. Даже если моментально сдуть переднее колесо на любой скорости, то колеса не уйдут в сторону. К тому же критический угол для иномарок вообще немыслим.
Филипп раздраженно прогудел:
– Не свисти! У мерса вон как колеса выворачиваются, хоть на месте крутись!
Дмитрий выставил блестящие от жира ладони:
– Прав, прав, кто спорит? Но прав насчет угла поворота, но не насчет моего свиста. Дело в том, что при массе около трех тонн, очень низком клиренсе, специально утопленном центре тяжести, сверхнадежной системе поперечной устойчивости критический угол для этих машин практически равен девяноста градусам. Так что буржуины и тут нам нагадили! Не переворачиваются их дорожники от прокола переднего колеса. Хоть ты тресни, хоть лоб расколоти об асфальт, хоть разбей бинокль, две радиостанции и намотай себе вокруг шеи фрагмент колючей проволоки. Не переворачиваются.
Слава, профессорский сынок, буркнул:
– Зараза, что этажом ниже, ездит на джипе. У него твой клиренс выше пупа!
– Вот джип, – согласился Дмитрий, – положить на бок можно. И нужно бы, да есть одно «но». Резина… Современной внедорожной резине плевать на любые проколы. А если взять эти навороченные внедорожники, то там ламинированная резина, ее и зубами не прогрызешь. Ну да ладно, что это я вас так? Как ты сказал, метнешь клок колючей проволоки? Ладно, берем не простую проволоку, а что-то особое… Или особенное, как хочешь. Ну, созданное в особой лаборатории по спецзаказу. Чтоб не гнулось, не ломалось…
– Да пошел ты…
Дмитрий улыбнулся:
– Хороший ответ. Исчерпывающий! Значит, так. Значит, метаем свою особо прочную колючку под коляску джигита. Конечно, не на шоссе, там восемь полос, а тебе надо, чтоб две, не больше. Итак, швыряешь… ну, метров с двух-трех. Промахнулся? Сто-о-о-оп! Повтор, первый бросок не засчитывается. Джигит, сдай-ка назад и повтори маневр. На бис. Ага, попал! Точно под переднее колесо, а главное, под одно. Легированные шипы с наслаждением впиваются в мягкую, теплую, как женское тело, резину, протыкают тонкий слой, погружаются в прогретый, воняющий тальком сумрак внутриколесного пространства. И что? Да ни фига! Точно так же они из этого сумрака вылезают, отброшенные центробежной силой вращения колес, отлетают далеко за обочину. Ну, если джигит заметит, то остановит машину, выйдет к тебе разбираться. Или на бабки ставить.
Филипп нахмурился:
– Да ладно тебе… Я сам могу с кем угодно разобраться. А почему машина не летит кувырком?
– А теперь везде бескамерная резина. Тут же запирает любые пробоины.
Филипп поморщился:
– Все равно свистишь. Я хоть не служил в тех местах, где служил ты, но знаю, что существует спецсредства «Еж» и «Скорпион» для принудительной остановки автомобилей! Значит, работает системка-то!
Дмитрий рассмеялся:
– А вот фигушки… «Еж» не колючка, а металлический трак! Там трубочки с отверстием примерно в 8–9 миллиметров. Трубочки срезаны наискось и надеты на специальные выступы в траке. Надеты не намертво, а так, чтобы легко отрывались от трака, оставаясь в колесе. Трубочки пробивают колесо, остаются в резине, и через них почти моментально вылетает весь воздух. Иначе ничего не выйдет. Увы, Филипп! Даже «Ежом» не перевернешь автомобильчик. Иначе киллеры уже давно перестали бы использовать автоматы, а перешли бы на более дешевую, простую в переноске «колючку». А ведь таскают АКСУ, АКС и АКМ, которые так не любит Слава. А ведь трудно, жутко трудно таскать эти пушки по городу, но таскают… Потому как по точности, скорострельности, мощности и цене они им наиболее симпатичны. Как профессионалам. А быстро-сборно-разборно-офигительные прибамбасы оставляют теоретикам и Джеймсу Бонду. Хотя то, что ты использовал блокиратор затвора (я бы до такого изврата просто не додумался) и длинный патрон, действительно увеличивает дульную энергию настолько, что пробивание бронированной двери становится возможным… Словом, где-то ты идешь верно, но все равно, убей меня, все равно не пойму, как это может повысить авторитет попов!
– Я не поп, – огрызнулся Филипп.
– Ну священников, – поправился Дмитрий.
– Я не священник! – заорал Филипп. Он выкатил глаза, грохнул по столу огромным кулаком. – Я богослов!.. Богослов, понятно?.. Бо-го-слов!!!
Дмитрий отодвинулся, двумя руками удерживал подпрыгивающую кружку, в то время как Филипп мерно колотил по столу, расчленяя слова для доходчивости.
Слава сказал примиряюще:
– Филипп, не кипятись… Не видишь, он нарочно тебя заводит. Наверное, пиво кончается. Мне до лампочки, как ты себя называешь. Лишь бы не гомосеком, этих гадов я все равно не приму за людей.
Дмитрий усмехнулся:
– Неужели за свою долгую жизнь тебе уже тридцать есть?.. Ого, тридцать два, так и не трахнул ни одного мужика? Ни в жизнь не поверю!
Слава поморщился, глаза стали серьезными:
– Это другое дело. Я и срать хожу в туалет каждый день, но не кричу об этом на улице. И даже делаю вид, что вообще только ручки хожу мыть и ничего больше… А вот с гомосеками и катакомбниками… Филипп, не бей, это я пошутил неудачно. Все равно для меня любое православие… гм…
Филипп рывком встал, лицо белое, перекошенное, в глазах ярость. Метнулся к холодильнику, открыл дверцу так, что чуть не слетела с петель, а холодильник чуть отодвинулся от стены. Долго шарил, Дмитрий и Слава видели только широкую спину, Филипп явно выдыхает злость, затем оба услышали раздраженный голос молодого богослова:
– Пиво есть, это рыба кончилась!.. Вот и злится.
Дмитрий сказал торопливо:
– Там икра в черной банке.
– Это? – спросил Филипп недоверчиво. – Ого!.. Не подумал бы.
– Тащи, – велел Дмитрий. – Как раз просолилась.
Филипп с осторожностью поставил на стол трехлитровую банку с черной икрой. Слава засуетился, большой ложкой выгреб на тарелку, вопросительно взглянул на Дмитрия. Тот кивнул, Слава добавил еще, получилось с горкой.
Филипп все еще с недоверием взял руками маленький комок, отправил в рот, пожевал, глаза прищурились. Слава неотрывно смотрел в рот, громко сглотнул.
– Просолилась, – сказал наконец Филипп. – Можно бы еще соли чуток… но и так хорошо. Везет тебе, Дима! Связи с браконьерами – это не всегда плохо.
– Налегайте, – ответил Дмитрий. – Хоть и не таранька, но какую гадость не станешь жрать под пиво?
Филипп и Слава засмеялись, а Дмитрий отводил глаза, стараясь не видеть ни голодных глаз Славы, ни его выступающих под ветхой рубашкой острых лопаток. На самом деле эта икра из валютного магазина, приготовлена лучшими поварами и мастерами. Он купил за баксы, затем вскрыл банки и переложил в трехлитровую стеклянную, поддерживая легенду, что покупает по дешевке краденую икру у браконьеров, сам умело солит и добавляет специи…
- Предыдущая
- 6/100
- Следующая
