На Темной Стороне - Никитин Юрий Александрович - Страница 28

• Предыдущая
• 28/100
• Следующая

Созданная группа долгое время не была пущена в ход. Сталин испугался собственного изобретения. Отряд был расформирован, его учебная база перешла в ведение ГРУ. Однако через несколько лет о ней вспомнили. Вновь собранных курсантов по ускоренной программе подготовили к выполнению особых заданий за линией фронта. Ликвидация нескольких разведшкол абвера, физическое устранение английской спецгруппы коммандос, готовящих вывоз из Норвегии золотого запаса. Благополучный провал «заговора генералов» и, как следствие, казнь наиболее опасных для СССР военных и политических деятелей в Германии, в их числе адмирал Канарис, английский агент, вполне способный добиться организации сепаратных соглашений между верхушкой Третьего рейха и союзниками, талантливый разведчик, составивший меморандум, на основе которого была написана знаменитая речь Черчилля в Фултоне, знаменующая начало «холодной войны». Провал попытки покушения на Сталина в Тегеране, инспирирование казни Муссолини, предание гласности истории высадки союзников на Сицилии, кража архивов и материалов института Анненербе, не такая уж бесполезная вещь.

После смерти Сталина «Каскад» попал под каток «чисток», и наряду с многими профессионалами тайной войны, которые не умели «каяться» и «признавать ошибки», «каскадеры» оказались в опале.

Во время корейской войны, когда термин «геополитика» вновь стал звучать в коридорах власти, о «Каскаде» вспомнили. Подготовка бойцов стала проводиться с учетом возможного региона применения, в список учебных дисциплин прочно вошла этнология, создавались жестко территориально ориентированные группы. В обход 10-го управления Генштаба, традиционно занимающегося военной помощью потенциальным союзникам, «Каскад» стал напрямую вмешиваться в ход событий, корректируя их создаваемыми «многоходовками». В ход шли и прямые устранения, как в случае самоубийства Макнамары, и разоблачения через прессу – Уотергейтский скандал. Провоцировались вооруженные столкновения – Пак Чжон Хи и внутренние разборки – генерал Чомбе. Проводились операции по стимулированию выдвижения наиболее управляемых лидеров с одновременным устранением их конкурентов. Закреплялись лидеры движений с невозможностью их замены.

Одним из главных критериев отбора стал IQ, который у кандидата в «мальки» должен быть не ниже 150% от средней нормы, для кандидата в командный состав этот показатель должен быть не менее 250% от средней нормы. Обязательно для всех кандидатов высшее образование, желательно гражданский вуз и отменное здоровье. При этом обращали внимание на то, чтобы кандидат не был профессиональным спортсменом.

Дмитрий хмыкнул, вспоминая свои многочисленные стычки с мастерами спорта по боксу, каратэ, борьбе, не говоря уже о клоунских восточных единоборствах. Всегда повергал их с такой легкостью, что иной раз думал, что обыкновенный мальчишка из подворотни дал бы отпор круче… Увы, спортсмен ориентирован на имитацию ударов, приносящих очки, на выпендривание перед судьями и зрителями.

– Здесь не Олимпийские игры, – сказал он вслух. – Прижатый к стене имеет право бить насмерть.

Он несся на скоростном мотоцикле, перепрыгивал через канавы, упавшие деревья, а когда впереди блеснула гладь воды, прибавил газу и полетел над рекой, широкой, как тихий Днепр, до середины которого не всякая птица, а его двухколесный зверь смог, а потом наконец колеса коснулись воды, но скорость настолько сумасшедшая, что он так и несся по поверхности, погрузившись не больше чем на ладонь…

Грубый толчок заставил мгновенно вернуться в казарму:

– Эй, вставай!.. Люди, плюйте на него!.. Вчера спал, позавчера спал…. и сегодня снова начал спать, спячник!

Над ним высился гороподобный Тарас. Снизу он казался вовсе великаном, страшным и подпотолочным.

– Ты чо? – просипел Дмитрий спросонья.

– Дуй к полковнику.

– Черт, сейчас же ночь…

Тарас сказал быстро:

– Вообще-то можно не идти.

– Да? – спросил Дмитрий сонно. – Тогда я приду утром.

– Ура, – ответил довольно Тарас. – Тогда спи. На чем-нибудь другом постажируешься.

Он хлопнул его по плечу, Дмитрий свалился в постель. Тарас уже удалялся к выходу, весь настолько широкий, что задевал спинки кроватей по обе стороны. Неведомая сила вышвырнула Дмитрия из постели. Тарас на мгновение появился в светлом прямоугольнике освещенного коридора, слышно было, как хлопнула дверь, в казарме стало темно, как в церкви с погашенными огнями.

Тарас дошел до выхода из казармы, когда сзади послышался топот, словно его догонял молодой слон. Лицо Дмитрия, все еще припухшее от сна, было злым, как у химеры на соборе Парижской Богоматери.

– Ну и шуточки у тебя!

– А чо, – отозвался Тарас довольно, – спал бы… дело ж добровольное.

– Ну да, другому скажи. Опять пацанам пальцы ломать?

– Насчет пальцев… гм, наверное. Только на этот раз не пацанам, не пацанам. Это точно, не пацанам. Иди побрейся, приведи себя в порядок. Я соберу остальных.

Стараясь не будить спящих, Дмитрий поспешил в бытовку. Хотя «каскадники» спят как бревна, но любой шорох слышат даже в самом глубоком сне, уже убеждался…

Он зябко повел плечами, ноги понесли навстречу белому кафелю, как пушинку, воду открыл чуть-чуть, шумит, а сам с недоверием всматривался в засиженное мухами зеркало, висевшее над раковиной. Лицо вытянулось и загорело, делая его похожим на Хозе из оперы «Кармен», других жгучих испанцев он не знал. Густые черные волосы торчат, как у пьяного ежа, кончики уже закручиваются, из-за чего с детского сада звали Кудряшкой и Кудрявчиком. Черные как смоль брови, длинные и чуть поднятые на концах ресницы делали его похожим на красавца цыгана, и тем неожиданнее была пронзительная синева глаз.

Он начал намыливать лицо, пена на фоне темно-коричневого загара выглядела ослепительно белой, сказочной. Под блестящей кожей вздулись на миг и тут же растворились тугие желваки, а по всему телу точно так же вздувались и опадали, просыпаясь и встряхиваясь, тугие мышцы.

На тренировках его заставили, помимо пробежек со штангой на плечах, еще и выучить язык жестов, мимики, кучу секретных кодов, и если от тренировок в зале стонали все мышцы, то от усиленных занятий по мнемонике трещал череп, а мозги вылезали через уши. В зале его учили метать все, что попадалось под руку, а если уж мелочь вроде зубочистки, то ею должен был уметь как открывать любой замок, так и попадать в выключатель с трех шагов с такой силой, чтобы погасить свет.

Только сейчас заметил, что мышцы увеличились на треть, все тело стало еще жестче, словно вытопилась не только последняя капля жира – ее и не было, – но ушло и все мясо, а его место заняли тугие жилы, толстые и твердые.

Он вздрогнул от густого рева за спиной:

– Ну? Долго будешь прыщики рассматривать?

– Заканчиваю, заканчиваю, – сказал Дмитрий торопливо. – Уже все, закончил…

Ладони подхватили струю воды, а глазами следил за отражением в зеркале. Тарас остановился в картинной позе в дверях, перегородив ее целиком. Голая голова блестела, словно смазал маслом. Остроконечные уши торчали как пики, готовые повернуться в сторону врага.

Он, как понял Дмитрий из разговоров, прослужил в «Каскаде» не меньше десяти лет. Вернее, уже десять лет принимает участие в боевых операциях, а сколько вообще в спецназе и что делал раньше, никто не знал. Уже здесь обнаружилось, что этот здоровяк, помимо родного украинского и русского, говорит свободно на польском – странно бы, живя на Украине, не познакомиться с родственным польским, а затем уже с чешским и словацким. Английским овладел здесь, в спецназе, а потом еще и испанским. Говорят, собирался выучить японский, но смекнул вовремя, что за японца выдать себя будет трудно.

Что удивительно, уже в спецназе он сумел закончить программу универа и даже защитил кандидатскую. Для спецназовца он чересчур умен, даже среди «каскадеров», куда отбор велся не только по умению ломать кости.

– Все, – сообщил Дмитрий торопливо, – я готов.

• Предыдущая
• 28/100
• Следующая