Не удержать в оковах сердце - Такер Шелли - Страница 63

• Предыдущая
• 63/64
• Следующая

— Если тебе нужны деньги…

— Деньги я и так получу, и немалые. Десять тысяч фунтов. А возможно, также и благодарность от адмиралтейства.

— Как ты узнал, что я остался жив?

— Мне не нужно было ничего узнавать. Я был на тонущем корабле и сам видел, как ваш друг-африканец вплавь тащил вас в безопасное место. Я тогда же поклялся, что, если останусь жив, посвящу всю оставшуюся жизнь тому, чтобы вы получили по заслугам. Я поклялся, что заставлю вас заплатить за все, пусть даже это будет последнее, что я сделаю в жизни.

Николас лихорадочно рылся в памяти, вспоминая события той ночи.

— Я не знаю тебя.

— Еще бы! Да и зачем вам знать? Я тогда был совсем мальчонкой. Я был юнгой на том корабле, на который вы напали в ту ночь. Я работал у капитана Элдриджа.

Николас ошеломленно молчал. Палуба вдруг покачнулась и стала уходить из-под ног, линия горизонта поплыла перед глазами, а в лицо пахнул ледяной ветер.

Боже милостивый! Он, кажется, наконец, понял. Так вот почему вымогателю потребовалось шесть лет, прежде чем потребовать выкуп? Он подрастал. Николас вдруг почувствовал огромное облегчение. Все эти годы он думал, что убил ни в чем не повинного ребенка, а тот на самом деле оказывается жив! Но… чтобы снасти собственную жизнь, он должен убить Фостера теперь.

Он отбросил нож в сторону.

— Стреляй!

— Нет! — крикнула Саманта, вскакивая на ноги.

— Не суйся! — приказал ей Николас.

Фостер растерянно переводил взгляд с одного на другого, и дуло его пистолета поворачивалось то влево, то вправо.

— Я не убью тебя, — напряженным голосом сказал Николас.

— Ах, как это благородно! — Фостер поднял пистолет, прицелившись Николасу между глаз.

— Не надо, прошу вас! — Саманта, всхлипывая, бросилась между ними. — Не делайте этого! — Разве вы не видите, что вы сами сейчас такой же, каким был он двадцать лет назад?

— Саманта…

— Прочь с дороги, мисс Делафилд!

— Нет! Вы не можете этого сделать! Он тоже был всего лишь юнгой. И так же, как вы, был ни в чем не виноват. И так же, как вы, долгие годы жаждал мести. Вы такой же, как он!

Глаза паренька вспыхнули. Он стиснул зубы.

— Когда это прекратится? — Саманта заговорила тихо, почти шепотом: — Когда вы перестанете убивать?

Прошла секунда. Потом другая.

— Прости, Фостер, — сказал Николас с искренним раскаянием в голосе. — Я не могу заставить тебя поверить, по это правда. Я не могу исправить все зло и боль, которые я причинил, но могу дать тебе то, что ты хочешь… — Николас, не надо!

— Можешь убить меня. — Он поднял руки, словно сдаваясь. — Получи свои десять тысяч фунтов. Они не принесут мира в твою душу и уж наверняка не принесут тебе счастья. Ты поймешь, что месть — это яд, который разъедает душу.

Фостер вскинул пистолет.

— Зато она приносит удовлетворение.

— В таком случае действуй, — сказал Николас твердым голосом. — Разрушь свою жизнь, как я разрушил свою. Я отомстил, как и хотел, но это принесло мне лишь многие годы страданий. — В голосе его прозвучал легкий упрек. — Стреляй, и ты станешь тем, чем был я. Ты превратишься в такого же, как я.

Пистолет в руке Фостера дрогнул.

— Колтон, — умоляюще сказала Саманта, — ты просил меня не судить о тебе по внешнему виду. Не суди и о Николасе. Ни об одном человеке не следует судить по внешнему виду. Разве можно знать, что он при этом думает? — Она перевела взгляд на Николаса. — Или что делается в его сердце?

У Фостера задрожала рука.

— Ты можешь застрелить меня, — сказал Николас, — или можешь поступить по-другому. Позволь мне дать тебе то, чего я сам не имел в твоем возрасте, — второй шанс.

— Поздно, — сказал в ответ Фостер. — Я слишком далеко зашел, чтобы что-нибудь менять. Слишком поздно.

— Слишком поздно? — печально повторил Николас, услышав два слова, которые преследовали его долгие годы. — Нет, Фостер, ошибаешься. Уж если что я и понял в этой жизни, — он взглянул на Саманту, — так это то, что изменить жизнь никогда не поздно.

Ману прочистил горло.

— Как бы далеко ни зашел ты по плохой дорожке, вернись назад, — сказал он спокойно. — Это старая турецкая мудрость.

Глаза Фостера глядели в упор на Николаса, так же, как они глядели посредине объятой пламенем палубы шесть лет назад. Потом он опустил зажатый в руке пистолет.

Николас наблюдал за этой сценой, прищурив глаза от лучей поднимающегося над волнами солнца. Он ощущал тепло, которое согревало не только его тело, но и душу, он чувствовал прощение и надежду на новую жизнь, будто ему самому предоставили второй шанс. Шанс наверстать годы, потраченные на насилие и месть.

— Ну и что, черт возьми, мне теперь делать? — растерянно спросил Фостер.

— У меня созрела идея, — сказал Николас, хотя мысль об этом только что пришла ему в голову. — Мне нечего предложить тебе — нет ничего, что загладило бы мою вину перед тобой. Я не могу дать тебе денег, не могу вернуть твою руку. Но возможно, я мог бы предложить тебе лучшую жизнь, чем была у меня.

— Что же это? — с подозрением спросил Фостер. Николас посмотрел на Саманту, потом перевел взгляд на Ману, спрашивая их согласия.

— Как насчет того, чтобы поехать с нами в Южную Каролину?

Южная Каролина, 1743 год

Яркое весеннее солнце заливало светом улицы Чарльстона. Сэм шла с корзинкой в руке по набережной, направляясь в лавку, расположенную в середине шумного торгового квартала. Многие горожане, встречавшиеся ей на улице, раскланивались с ней или останавливались перекинуться нарой слов.

Открывая дверь, она взглянула на вывеску над входом, на которой красовалась надпись: «Джеймс, Ману и Фостер, снабжение судов различными товарами».

— Прошу прощения, — сказала она, проталкиваясь сквозь шумную толпу судовладельцев, моряков и конторских служащих, — я несу кое-что для хозяина.

Хозяина она нашла в конторе. Он сидел, положив на письменный стол обутые ноги, а два его компаньона громко спорили, стоя по обе стороны от него.

— Мы не сумеем выполнить полдюжины дополнительных заказов к следующей неделе, — говорил Колтон, потрясая листком бумаги, исписанным цифрами. — Ману…

— Это самое оживленное в торговле время года, парень. Мы справимся.

— Мы справимся, мы справимся, — недовольно проворчал Колтон. — Всегда вы так говорите.

Николас с улыбкой взглянул на вошедшую Сэм.

— Ты пришла, чтобы похитить меня, жена?

— Я принесла тебе обед, — сказала она и поставила корзину на стол.

— Я предпочел бы, чтобы ты меня отсюда похитила. — Он проскользнул между Колтоном и Ману. — Кстати, зачем ты ходишь так далеко по такой жаре?

— Погода сегодня чудесная, а лавка находится не более чем в полумиле от дома. А кроме того, я уже полтора года делаю это каждую пятницу, это традиция.

Изумрудно-зеленые глаза заблестели, Николас взял ее под локоть и повел в смежную комнату.

— Это было традицией, пока ты не носила под сердцем моего ребенка, — нежно сказал он.

Сэм улыбнулась ему в ответ, все еще не привыкнув к своему новому состоянию, о котором они узнали всего несколько дней назад.

— Николас, у меня всего два месяца беременности, и я не такое уж хрупкое создание.

— Кажется, мы с тобой уже говорили на эту тему. — Он поцеловал ее. — Позволь мне напомнить тебе… — Он снова поцеловал ее и, щекоча бородой щеку, сказал на ушко: — …что ты чуть сознание не потеряла в моих объятиях прошлой ночью.

Она взглянула через его плечо на окно, соединяющее две смежные комнаты.

— Николас, мы не одни, — напомнила она ему.

— Они, черт возьми, так поглощены спором, что и не заметят, если я тебя поцелую украдкой. Я без тебя соскучился, — пробормотал он. — За последние шесть недель я буквально не вылезал из этой конторы.

— Такова расплата за то, что ты владелец самого известного магазина корабельных товаров на всем Юге. Покупатели убеждены, что у тебя продаются самые лучшие товары. Не говоря уже о том, что здесь всегда можно получить советы специалиста.

• Предыдущая
• 63/64
• Следующая