Человек с топором - Никитин Юрий Александрович - Страница 69
- Предыдущая
- 69/111
- Следующая
Красное солнце опустилось к горным пикам. Черная тень, неправдоподобно глубокая, будто на Луне, протянулась к ногам Мрака. Мраку захотелось отступить в сторону, словно в этой черноте, как в ядовитой кислоте, исчезает само пространство. Он сдержался, но, когда тень, приближаясь со скоростью ползущей ящерицы, подкралась к ногам, не выдержал и шагнул в сторону.
Острый черный нож пошел дальше, но тень раздвигалась, и Мрак сказал нервно:
– Ну, пошли?.. Чего стоишь?.. Расстоялся здесь, понимаешь…
Черная тень была похожа на глубокую расщелину, что рассекла планету. Сами горы искрились красноватым огнем, раскаленные, дышащие жаром. Верхушки барханов выглядывали из тени, и казалось, что парят над ночью.
Олег шел быстро, Мрак некоторое время летел сверху, потом пробовал пробежаться рядом, но мешали крылья. И, озлившись, вернулся в человечью личину. Правда, в нынешнюю. После биотрансформации все тело зудело и чесалось, он фыркал, посматривал на Олега. Тот шагал без всякой спешки, без заинтересованности попирал песок совсем чужой планеты, более чужой, чем Юпитер, Сатурн или Плутон, там все-таки свои, из Солнечной системы, а эта… эта ж родилась под лучами совсем другого солнца!
Песок дважды или трижды чуть взметнулся перед шагающим Олегом. Мрак сообразил, что волхв все-таки берет анализы чужого грунта, разлагает, всматривается, но на его лице ни удивления, ни смятения.
– Ну хоть что-то новое? – спросил Мрак, не выдержав.
– Пока нет.
– Но мы под другой звездой!.. Олег, мы совсем в другом мире!
– Но лепились они по одному проекту… Мрак, все это в пределах нормы.
– Какой нормы? – заорал Мрак. – Ты что прешь с чугунной мордой? Я за тебя буду удивляться, да?
Олег напряженно всматривался в далекий горизонт.
– Мрак… сейчас для меня надо уж очень большое отличие, чтобы я заметил. Впереди что-то страшное…
Мрак подумал. Признался:
– Знаешь, я так давно не встречал опасности! Расслабился. Умом понимаю, что иду на смертельный бой, а вот…
– Все-таки понимаешь?
– Ты бы видел себя! Я и то держусь в сторонке, не заметил? А то укусишь, боднешь или в морду дашь.
Да и сам я начинаю трусить, сказал себе Мрак честно. В полете трясся, когда опускался в этот мир, едва не помер, сейчас вот чуть отошел, и тут на тебе: смертельная опасность. Ведь не трусил же или почти не трусил, когда по векам и эпохам шел с секирой в руках?
Я сам, напомнил он себе, теперь суперзвездолет. Весь в суперброне, у меня шкура, которую не пробьет ничто на свете… из того, что знаю. Я могу выплеснуть энергию, что равна ста тысячам атомных бомб, и обрушить ее в то место, куда укажет мой палец. Или куда укажу взглядом и мыслью. Да что там атомные бомбы: я могу обрушивать удары, сравнимые только с мощью Тунгусского метеорита, что сотряс целую планету. Вот этот песок я могу сжечь, превратить в пар до самого горизонта… Но все-таки под ложечкой противно сосет, а в желудке большой и тяжелый кусок льдины. Это не родной Лес. Это не Степь, Горы, Пески или большие или малые города…
– К счастью, – сказал Мрак, – жизнью и не пахнет.
– Похоже, – согласился Олег. С удивлением посмотрел на Мрака. – Почему, к счастью?
– Не знаю, – ответил Мрак и посмотрел в сторону. – Что-то мне не захотелось с ними встречаться.
Мне тоже, подумал Олег. Странно. Ведь все последние века стремились к встрече с инопланетянами. Еще Вольтер писал о пришельцах с Юпитера и Сириуса, до сих пор помнит, как эти книжки выхватывали из типографии еще тепленькими, читали взахлеб… А вот сейчас идет, а в черепе стучит трусливенькая мысль: хоть бы их не было, хоть бы их не было…
– Встретимся, – сказал он себе назло, будто взял за горло собственную трусость. – Здесь все звезды старые, втрое старше нашего Солнца. И – близко одна к другой. Если хоть на одной из миллиона появится жизнь, то она наверняка освоила уже все…
– Здесь их сто миллиардов!
– Больше, Мрак, больше. Около ста пятидесяти.
– Тогда где величественные строения? – спросил Мрак. – Где небоскребы в тысячу этажей? Где египетские пирамиды, тадж-махалы?.. Где летающие такси? И продавцы сувениров?
Глава 22
Солнце медленно опускалось к зазубренным пикам горного хребта, Мраку инстинктивно захотелось взлететь, чтобы не оказаться в этой черной пугающей тени. На закате солнце стало вдвое крупнее, как случается и на Земле, но здесь можно смотреть на него спокойно, не слезя глаза.
Но смотреть страшно, ибо горы теперь иссиня-черные, с металлическим оттенком. По ободку быстро-быстро, словно велосипедная цепь, бежит нескончаемая огненная змея. Она медленно тускнеет, но еще не погасла, а по небу уже выступили большие звезды. Не то чтобы большие, но их в самом деле миллиарды, и слишком многие из них видимы простым глазом. Все небо страшно блистает серебристым пламенем, от звездного света тени смешались и пропали вовсе. Было странно и жутко идти вот так по освещенному, но без теней. Словно в каких-то древних преданиях, где обреченные… или чем-то отмеченные люди теряли свою тень.
Мрак не спрашивал, почему они пешком, «как все люди», хотя могли бы с легкостью облететь всю планету на любой высоте. У него самого было ощущение, что прижался бы к земле пузом и ползком, ползком…
И – почему в человечьей личине. К сожалению, оба они могли только совершать длинные вычисления в интервалах наносекунд, могли даже принимать решения в пределах, укладываемых в нано– или пикосекунды, но… быстрое решение – не всегда самое верное. Чаще же, увы, бывает наоборот. К тому же при переходе на скоростной перебор вариантов и поисков решений отключается инстинкт, просто не успевает, а без него, как убедились, не всегда удается решить верно.
Ноги увязали в песке. Мрак уже определил его состав, присвистнул: слишком много тяжелых металлов, даже редкоземельных, это же можно жрать в три горла, да еще и с собой взять, взглянул на следы, что оставляет за собой Олег, присвистнул снова. Глубокие, с оплавленными краями, зияют, как маленькие кратеры. Поднимаются струйки перегретого воздуха. На самом дне светилась красным, быстро остывая, почва. В одном месте он даже успел увидеть, как земля все еще кипит.
– Ну, хитрый, – сказал он пораженно. – Мог бы сказать!
Он сосредоточился, пытался сам перестроить атомную решетку в ступнях, чтобы успевали усваивать тяжелые металлы в пределах досягаемости. И, конечно, за эти бесконечно долгие интервалы времени, что для атомного мира равны целым ледниковым периодам, плиоценам и миоценам, когда на сушу вылезали кистеперые рыбы, превращались в динозавров, а затем в мелких ящериц, уступая место под солнцем млекопитающим.
Орбита планеты, похоже, странновата, ибо солнце, помедлив за горизонтом, снова вылезло оттуда же, на западе. От горных пиков побежали пугающе длинные черные тени, рассекли серое пространство клиньями. Потом солнце поднялось выше, тени укоротились, а они двое шли под лучами этого багрового солнца.
Пустыня тянулась однообразная. Мрак несколько раз глубоко вздохнул, воздух наполнил легкие, насытил кровь кислородом, прочистил мозг и добавил бодрости. Что этот воздух содержит углекислоту и водород в убийственной концентрации, это ерунда, на то и носоглотка, чтобы все сконвертировать в нужное, зато вот он, человек из Леса, шагает по пескам дальней планеты, кровь стучит в висках, а в груди ни следа от недавнего малодушного страха.
Из барханов, что не достигали теперь и высоты колена, торчали каменные плиты. Олег остановился подле одной, покачал головой и пошел дальше. Мрак тоже пошел, но холодок вернулся. На плите заметны круги, эллипсы, а их трудно объяснить естественным происхождением. Но ведь этим плитам… дай-ка посчитать… ага, не меньше миллиарда лет…
– Ладно, – сказал Олег, – это ничего не значит. Здесь четыре планеты. Прыгнем на соседнюю, посмотрим там…
– Снова прыгнем?
– Полетим, – поправился Олег. – На такие расстояния прыгать опасненько. Я пока что… не совсем точен.
- Предыдущая
- 69/111
- Следующая
