Баймер - Никитин Юрий Александрович - Страница 24

• Предыдущая
• 24/108
• Следующая

– Хорошо-хорошо, – сказал я. – Не дергайте ее, она посуду сама уберет…

– Но там мухи! – сказала Светлана Васильевна с тихим ужасом. – Мухи над тарелками!

– Она там… – сказал я и поправился: – вы там сами уберете.

На экране уменьшенная копия Светланы Васильевны остановилась, подняла руку, понюхала под мышкой, поморщилась.

– Что с ней? – встревожилась Светлана Васильевна.

– Увы, на дезодоранты пока нет средств, – сказал я сочувствующе. – Придется мыться чаще…

Мне показалось, что Светлана Васильевна дернула локтем, словно намереваясь поднять руку и понюхать у себя в реале, но сумела удержаться, кое-как с третьей попытки послала себя виртуальную в душевую кабину. Я торопливо объяснил, что когда станет зарабатывать больше, то сможет купить ванну, а потом и вовсе всякие там джакузи, а пока вот так…

На экране фигурка разделась донага, вошла в душевую и закрыла дверь. Здесь был опасный для меня момент, так как я убрал цензурный блок, затемняющий нагие тела, но Светлана Васильевна смолчала. Да и вообще-то объяснимо: хоть я выбрал из набора самую полную фигурку, но все же это полная фотомодель, а не располневшая домохозяйка. Сейчас Светлана Васильевна с удовольствием ждет, когда она домоется и выйдет, чтобы еще раз посмотреть на себя…

Где-то через час в комнату заглянул Сергей.

– А, вы здесь… Там Нюрка уже накрыла стол.

Светлана Васильевна сказала торопливо:

– Вы, Андри…ша, Андрий, идите-идите. У меня, увы, диета. Лишний вес, знаете ли. Мне даже смотреть нельзя на все эти… А как выйти в режим покупки? Ах да, вспомнила…

Я тихонько попятился. Сергей покачал головой, молча вышли в коридор. Сверху с лестницы просторный холл во всей красе: два камина, мебель и картины на стенах, а посредине немалый обеденный стол. Во главе стола уже сидел Конон. Его брови удивленно поднялись, когда увидел только двоих.

– А где же Светлана?

Сергей ответил почтительно:

– Они сказали, что у них диета. Доктор запретил ей даже смотреть на все жирное, а так как мы с вами толстые…

Конон поднял взгляд на меня. Мое сердце тряслось, как овечий хвост, ибо за последние десять минут были мгновения, когда его жена готова была все бросить и никогда к компу не возвращаться, сейчас вроде бы заинтересовалась, но интерес еще не перешел в стадию увлечения, вдруг да споткнется на каком-то камешке за мое отсутствие…

– Осваивает комп, – ответил я кратко.

– Комп?

– Через игру, – пояснил я. – Все с игр, все с игр…

– Как все звери, – подсказал Сергей. – И птицы. И рыбы… Вот у меня кошка, так вот она…

Конон покачал головой, в глазах было сильнейшее недоверие.

– Ей и не надо осваивать… Пусть освоит хотя бы то, что относится к играм. Я не хочу, чтобы она звала тебя выключить его или включить. Но, честно говоря, ты меня ошарашил. В тебе спит великий педагог!

Сергей хмыкнул, предложил мне деловито:

– Разбуди и выгони. Или бери квартплату.

Нюрка, покачивая горячими бедрами, у нее свои игры, поставила передо мной тарелку с половинкой курицы в окружении парующей гречневой каши. Ухитрилась прижать бедром мне руку к столу так, что я ощутил ее крепкое жаркое тело. Сергей гадко заулыбался, глядя, как я неуклюже попытался выдернуть пальцы. Дергал я не сильно, не хотел привлекать внимания, но при желании мои судороги можно было истолковать и по-другому.

Конон смотрел на меня неотрывно.

– Уверен, что она сейчас не на диване с розовым романом в руках?

– Не уверен, – признался я. – Но если не лежит, то она… попалась.

Сергей хихикнул:

– Илья Юрьевич, придется яйцеголовому повышать жалованье.

– Пока не проверю, – сказал Конон, – пока не проверю…

Но обед закончил быстрее, чем обычно. Я не видел, как он обедает обычно, но сейчас явно торопился.

Когда мы вдвоем заглянули в ее комнату, Светлана Васильевна суетливо двигала мышкой, ругала, но не комп, а себя, ту себя, которая там ходит бестолково и натыкается на мебель, застревает, не успевает в туалет, вот снова уписалась, ревет…

Я подошел на цыпочках, сказал негромко:

– Все хорошо, все отлично! Вы все делаете восхитительно правильно. Но только не мучайте там себя, доверяйте больше… Вы там внутри сами накроете себе стол, сами сходите в туалет, помоете руки или примете душ. Только не мешайте отсюда сверху, не загружайте другими заданиями. Мебель расставили хорошо, со вкусом. У вас хороший вкус! Только оставьте здесь проход пошире… Просто передвиньте стол. Ей и так хорошо, но, когда придет мужчина, они могут застрять…

– А что, придет и мужчина?

– Если позовете, – объяснил я. – Знакомых будет много… А телефон вы уже повесили на стенку. Хорошо повесили, близко к ванной. И к кухне. Только еще один можно будет в гостиной…

– А не дорого? – спросила она тревожно. – Я, знаете ли, только что устроилась на работу официанткой… Зарплату еще не получала!

Конон вышел на цыпочках.

Светлана Васильевна то и дело останавливала игру, заново переставляла мебель. Деньги она экономила отчаянно, умело. Похоже, ей в самом деле пришлось испытать и крайнюю бедность, и работу в две смены, и придирки хозяина, у которого они с Кононом снимали квартиру.

Наконец я тоже покинул ее, наговорив кучу комплиментов умению так быстро схватывать принципы управления. В коридоре пусто, воздух прохладный. Из окна виден зеленый, как бильярдное поле, двор, Козаровский что-то втолковывает Антону, тот виновато разводил руками. Вот Козаровский рявкнул, Антон вздрогнул и вытянулся в струнку, руки по швам. Черт, да тут еще та команда…

Я попятился, а то еще и меня вот так по струнке, спустился по лестнице. Справа по холлу, он же коридор, вроде бы голоса, я добрался к двери, из-за которой не только голоса, но и запахи украинского наваристого борща, жареного мяса, картошки.

Раскрасневшаяся Нюрка сидела на коленях Сергея. Тот развалился в небрежной позе на широкой деревянной лавке с широкой спинкой, в одной руке бутылка с пивом, другую небрежно забросил на дерево лавки. Я бы попятился, но, кроме них, здесь же на кухне Антон и Гриць, один присосался к горлышку бутылки, запрокидывая ее кверху донышком, другой раскачивается на массивном табурете, пытается усидеть на двух ножках.

– Заходи, – пригласил Сергей великодушно. – Говорят, Иисус умер за наши грехи. Так давайте его не разочаруем.

А Гриць бухнул:

– Добро пожаловать в клуб «Для тех, кому за $30».

Нюрка кивнула мне, нехотя слезла с Сергея, да то лишь потому, что на двух сковородках угрожающе шипело, пришлось где полить маслом, где перевернуть, где потыкать вилкой. Шипение медленно стихло. Нюрка для верности накрыла крышкой.

– Девушка не шлюха, – объяснил мне Сергей. – Она просто расслабилась. Пиво будешь? У Нюрки целый склад.

– Буду, – сказал я. – Хотя я от пива всегда тупею. Но такая жара.

Нюрка оценивающе оглядела меня с головы до ног и обратно.

– Говорят, ты новый яйцеголовый?

– Меня зовут Андрий, – сказал я. – А ты и есть Нюрка?

Она промурлыкала:

– Что в имени тебе моем, ты оцени груди объем… Что тебя еще интересует, кроме компов?

Антон повторил заинтересованно:

– Что в вымени тебе моем… Класс!

Сергей вмешался:

– Нюрка, он человек самой банальной сексуальной ориентации. Как и все мы здесь. Примитивы!.. Андрий, ты ей не поддавайся. Она любит умников. Это для нее такое извращение. Мол, чем выше интеллект, тем ниже поцелуи.

– Нюрка у нас умница, – подтвердил и Гриць. – Слона на скаку остановит.

Нюрка огрызнулась:

– То, что ты писаешь стоя, еще ничего не значит. Если бы у моей собаки была такая же рожа, как у тебя, я бы гуляла с ней только ночью.

Сергей заметил:

– В женщине все должно быть прекрасно: и ноги длинные, и язык короткий. Так что, Нюрка, ты лучше раздвинь ноги навстречу традиции… и помалкивай. А если еще и поставишь мне литру водки, ты будешь даже красивая.

• Предыдущая
• 24/108
• Следующая