Жмурки с маньяком - Нестеров Михаил Петрович - Страница 38

• Предыдущая
• 38/75
• Следующая

– А что насчет журналиста? – спросил Бакерия.

– Ты знаешь, Наркис, они дураки, эти белухи и губенки. Они хотели поиметь крышу в верхах власти, посадили, грубо говоря, на иглу мэра с прокурором. Что это им дало? Все равно они имеют дело с нами. Не спорю, выгода от этого есть, есть и польза. Ладно, можно посчитать, что это даже нормально. Но куда они от нас-то денутся? Мы что, дураки покупать у них «отраву» и терять деньги? Да я лучше переломаю ноги этому Белухе, а доктора Ли посажу на цепь. Ты как считаешь?

– Отличная идея, – одобрил Двали.

– Давай, Наркис, не тяни с этим делом, – попросил Тимур. – Пусть они там потратятся, а когда придет последняя партия товара… Когда должен товар прийти? – спросил он.

– Белуха обещал через полтора месяца.

– Придет товар, Наркис, Ли посадить на цепь, пусть работает под присмотром. Губенку и этого дурака Белуху сделаем донорами.

– Хорошо, Тимур. – Наркис снова улыбнулся и вынул из кармана пачку аспирина. – Специально для тебя.

– Брось в камин. Неужели они и впрямь такие болваны, что подумали, будто я буду глотать это говно?

– К ним в голову не залезешь. Что мне передать Карлу?

– Карлу, Карлу, – Двали громко почесал ногтями голову. – Карлу… Сам-то он что говорит?

– Его мнение совпадает с твоим.

Босс на минуту задумался.

– Ну да бог с ним, пусть сам и решает. Ему на месте виднее. Правда, Наркис?

Бакерия молча согласился с боссом. Тот довольно улыбнулся:

– Слышал, «Динамо» Тбилиси в товарищеском матче напялило немецкую «Боруссию»? У Карла, наверное, понос!

Мельник недолго думал, где ему можно укрыться на эту ночь. Гостиницы он отбросил сразу. Перед глазами стоял начальник УВД. Ты-то как попал в нашу компанию? Одна компания. Береженого бог бережет. «Только дома, – решил он. – Где-где, а там меня искать не будут».

За день он успел посетить ветеринарную лечебницу, навестил семью погибшего в прошлом году пациента Корнеева Никиту Баландина. Он утонул в реке в «безобидно-болезненной ситуации», как сказала вдова покойного. «Ах, о каком аспирине вы говорите! – воскликнула она. – Разве я могу об этом вспомнить!»

Был еще один, четвертый и последний пациент Корнеева – Александр Шапиро, рок-музыкант, основатель самой знаменитой в Климове и довольно известной в России рок-группы «Нежная атака». После его смерти группа распалась. Его родственников Павел не нашел. Надежды, что аспирин может до сих пор храниться у кого-то из близких Шапиро, у журналиста практически не было. А было бы просто здорово, если бы они сохранились. Мельник нашел бы более мощную лабораторию, оснащенную по последнему слову техники, где в таблетках смогут обнаружить излучение смерти. В двух случаях из четырех – это почти удача.

К вечеру он позвонил Людмиле Паршиной. Ничего странного в смерти Яна Гудмана следствие не нашло. Биолог застрелился, сидя за письменным столом, пустив пулю в рот. Коллега Мельника тоже не видела в этом деле интересных деталей. Павел поблагодарил ее.

Да, доктор Ли работает профессионально. Его люди побывали у Гудмана дома и вынули пленку из автоответчика. Они просчитали, что Мельник может позвонить ему и оставить сообщение. Следствие наверняка будет искать мотивы, и, если натолкнется на магнитофонную запись автоответчика, может отпасть версия о самоубийстве. Они бы стали искать его, Павла, оставившего предупреждение Гудману. А это никому не на руку, даже ему, Павлу Мельнику.

Таксист остановил машину за два квартала от дома журналиста. Мельник перешел на параллельную улицу, чтобы зайти с тыльной стороны дома.

У него перехватило дух, когда он взобрался по пожарной лестнице на крышу. С многометровой высоты ночная улица была очень красива. Внизу нарядными светлячками чинно двигались машины, от сочных цветов рекламы дорога и тротуар отливали изумрудной зеленью. Голова невольно закружилась, и Павел почувствовал слабость, едва не потеряв сознание.

Он посмотрел на часы; сейчас он придет домой, выпьет пива и упадет в кровать.

Мельник открыл дверь, похожую скорее на корабельный люк, над которым нелепо нависла будка суфлера, и спустился в подъезд по металлическому маршу.

Далеко внизу щелкнула замком дверь парадного. Мельник прислушался. Лифт никто не вызвал, шагов на лестнице не слышно. Значит, кто-то вышел из подъезда. Успокоившись, он спустился на свой двенадцатый этаж.

Слава богу.

Открыв дверь ключом, Павел шагнул внутрь.

Белуха сурово глядел на Хейфеца. Он только что вернулся из Москвы. «Хоть никуда не уезжай», – злобно думал он.

– Что ты предпринял? – спросил Белуха.

– Оставил там Краснова, – ответил Карл. – У него отличная позиция.

– Там – это где? – Брови Белухи выразительно приподнялись.

– Напротив дома журналиста, – пояснил Хейфец. – Леня наблюдает за квартирой Мельника с крыши соседней двенадцатиэтажки.

– Значит, Краснов звонил в половине десятого?

– Да, босс.

– И что ты собираешься делать дальше?

– Теперь ты начальник, – вывернулся Хейфец.

– Молодец, Карл! – похвалил его Белуха с недоброй ухмылкой. – Я-то знаю, как его найти. Скажи мне, куда пойдет журналист после того, как выявит умерших пациентов Корнеева?

Хейфец пожал плечами.

– Откуда я знаю.

– Не знаешь? Он обязательно посетит каждую семью погибшего и уже у них будет выяснять подробности смерти, возможно, попытается найти оставшиеся у них таблетки аспирина. – Белуха зло качнул седоватой головой. – Я давно предупреждал Алберта, что он доиграется, если будет использовать только одно лекарство. Нет, его, видите ли, удовлетворяет результат именно с аспирином, а витамин внутривенно может привести к анафилактическому шоку.

– Будем надеяться, что журналист пока не сделал ни одного визита, – сказал Карл.

– Надеются только тяжелобольные, – ответил Белуха. – А мы будем действовать. Слава богу, у меня где-то записаны все четыре адреса. Четыре адреса – это четыре поста, понятно? – Он строго посмотрел на Хейфеца. – Ты можешь разорваться на части, Карл, но завтра…

На столе зазвонил телефон. Белуха снял трубку.

– Алло? Да, это я, Леня… Что?.. Ты не ошибся? Он действительно дома?

– Да, – ответил Краснов. – На окнах квартиры журналиста только тюлевая занавеска, и я довольно отчетливо видел его. Правда, он осторожен, свет не включает, но на улице полнейшая иллюминация и в квартире достаточно светло.

– Что делает Мельник?

– Мне могло показаться, но пять минут назад он что-то наливал из бутылки. Может быть, пиво или вино. Выпил, ходит, спотыкается. Похоже, парень надрался и собирается лечь в кровать.

– Отлично, Леня. Встречай Карла, Лучникова и Мирзу.

Белуха положил трубку и в упор посмотрел на Хейфеца.

– Ну, Карл, не упусти его на этот раз. Пообщайся с его компьютером, раз уж вы там будете. Собери все дискеты, сотри все с жесткого диска. А лучше отформатируй его, чтобы восстановить информацию было невозможно. Поинтересуйся, что лежит на книжных полках и в шкафах. Когда все сделаете, позвонишь. И только после этого займешься женой журналиста.

Хейфец молча кивнул таджику, и они вышли из конторы.

Дмитрий Лучников быстро и совершенно бесшумно справился с замком парадной двери. Правда, лязг запора, откинутого мощной пружиной, все же был достаточно громким. Рядом стояли Мирза и Карл. Они прошли мимо лифта и начали подниматься по ступенькам. Мирза, постоянно курящий анашу, задохнулся уже на седьмом этаже. Возле квартиры журналиста его свистящее дыхание запросто могло выдать их присутствие. Остановившись на одиннадцатом этаже, Хейфец и Лучников терпеливо ждали, когда дыхание таджика придет в норму. Он сам дал знать об этом Карлу, подняв большой палец.

Они преодолели последние двадцать ступенек.

Дмитрий присел на колени, осмотрел замок и вынул из специального кожаного пояса отмычку. Работая, он глядел в сторону, помогая себе языком. Через несколько секунд он показал рукой на дверь.

• Предыдущая
• 38/75
• Следующая