Убить генерала - Нестеров Михаил Петрович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/93
• Следующая

– Отвези. Адрес помнишь? Смотри, не умотай в Подольск.

– А если он не возьмет? – проявил проницательность Цыганок.

– Возьмет, – уверенно ответила Мария.

Она проводила телохранителя взглядом и отправилась в демонстрационный зал, отведенный для показа ее коллекции. Престижное место. Именно там состоится презентация экипировки олимпийской сборной России фирмы Bosco Sport. Многие консультанты и менеджеры узнавали ее, и она отвечала на их приветственные кивки легкой улыбкой. Неожиданно подумала о том, что ночью позвонит Витьке: «Привет, Витька-дембель! Не спишь?» – «Нет, о тебе думаю». Но прежде наберет номер Лосева, чтобы спросить другой – «Витьки-мустангера». Настроение снова покатилось под горку. С ветерком.

Компания расступилась, давая дорогу парню лет тридцати. Крапивин тоже посторонился, отступив к двери, но инструктор остановился напротив него:

– Привет, Виктор!

Вначале он узнал его по голосу:

– Товарищ капитан...

– Просто Андрей, – улыбнулся инструктор. – Ничего, что я без приглашения?

– Да нет, все нормально...

Близнец не мог сказать себе, что его обрадовала встреча с бывшим инструктором. Он еще не остыл от армейских друзей, прощание с которыми не вылилось в клятвенные обещания обязательно встретиться. Просто для него закончился очередной жизненный этап, закончилась работа, а не служба как таковая. Потому в прощании с боевыми друзьями не было место праздности. И вообще о чем говорить при встрече? Об Ингушетии или ее соседке Чечне, что в общем почти одно и то же? Даже вспоминать об этом не хочется. Все, дверца в ту топку закрылась раз и навсегда, наглухо, теперь пора малевать мирный заслон, который отгородит даже от воспоминаний.

Одна неожиданная встреча его порадовала, оставила в груди чуть щемящее чувство: он видел Марию в первый и последний раз. Визитка и предложение позвонить – не больше чем любезность, отходная. А вот глядя на инструктора, Близнец ощутил в груди тревогу. Через капитанские руки прошли сотни курсантов, и невозможно представить, что он вот так запросто навещал каждого. Но почему не удивило письмо от Проскурина, где в самом конце он указал свой домашний номер телефона? Это раз. И почему сам Крапивин ответил ему в той же письменной форме? Хотя мог бы не отвечать, а просто позвонить: письмо капитан Проскурин получил дней пять или шесть назад, не раньше.

Снайпер уделяет большую часть времени наблюдению. Это стало второй натурой Крапивина. Он не представлял, что в сравнительно короткий срок можно переделать, сломать уже состоявшегося, получившего родительское воспитание человека. И отчего-то не было желания представить гостя «по полной программе». Вдвоем с напарником они больше суток удерживали банду боевиков, рвущуюся в Чечню из сопредельной Грузии. В одном бою Андрей Проскурин положил одиннадцать «духов». И его взвод «понес минимальные потери». Потом пришло подкрепление, налетели «МиГи», «рассеяли» банду, и по следам боевиков вышла егерская рота спецназа. Прошло два месяца, и тогда еще лейтенанта Проскурина пригласили в Кремль, где Верховный главнокомандующий лично вручил ему орден.

Странная мысль родилась у Виктора. Он подумал: может, капитан специально ходит по гостям и дожидается того момента представления «по полной»?..

Полчаса за праздничным столом пролетели незаметно. Хозяин и незваный гость вышли покурить. Вдвоем. Крапивин жестом оставил приятелей на месте.

– У тебя ко мне дело? – в лоб спросил Виктор.

– И да и нет. У тебя есть награды?

– «За личное мужество».

– Ты дорожишь своим орденом?

– Я... – Витька проглотил ком, – я дорожу своим орденом.

– Тогда у меня к тебе два вопроса. Первый: что ты думаешь об этом? – Андрей Проскурин вынул из кармана фотографию и протянул собеседнику. – Второй: не кажется ли тебе, что место твоему ордену здесь же?

Глаза у Близнеца полезли на лоб, едва он взглянул на фотографию. А инструктор уже миновал один лестничный пролет.

– Если хочешь поговорить на эту тему, позвони мне, – прозвучал его голос, размноженный эхом.

– Стой! Подожди, Андрей! Чей это орден?

– Не мой, – прозвучал ответ.

И тут же хлопнула подъездная дверь.

Близнец ворочался на постели, как медведь в берлоге. Сон не шел. Большеухая Светка мирно посапывала рядом и чему-то улыбалась во сне.

Крапивин встал, прошел на кухню, достал из холодильника бутылку пива. Не зажигая света, открыл ящик и нащупал открывашку. Хорошее пиво, холодной фильтрации, приятно пощипывает нёбо, освежает, слегка дурманит голову. Включил телевизор, стоящий на холодильнике, отключил звук. Хотя мог разбудить только Светку. Родители, словно это была свадьба, оставили «новобрачных» в квартире одних и ушли ночевать к родственникам. Неудобно, конечно, перед родителями. «Что я, зверь, что ли, изголодавшийся? – недоумевал Витька. – Рекрут, блин, отмотавший «четвертак»? Ладно, это их проблема, а не моя».

Тройной праздник вылился в четверной. В пятерной – образ Маши долго не выходил из головы. Таких красивых женщин – именно женщин, а не девушек, он видел только по телевизору и в иллюстрированных журналах. Она была упакована от и до: уверенностью, опытом, манерами, свойственными, наверное, только ей, неповторимым запахом. Одежда не в счет – тряпки они и есть тряпки. Она походила на мечту, по-юношески рассуждал Витька. Мечту, которую отогнал прочь визит инструктора, да еще фотография, которую он вручил.

Близнец зашел в туалет, откинул крышку унитаза и едва не вздрогнул. В желтоватой ложбинке, заполненной водой, он явственно различил отблески ордена. Как на фотографии.

Задает загадки капитан-инструктор. И почему Витькин орден тоже должен лежать в унитазе? Больной какой-то. Только псих может положить награду в унитаз, сфотографировать и спросить, что об этом думают другие.

Кто-то получил ее по делу, просто так боевыми наградами не разбрасываются. Осквернил орден.

Осквернил...

В своей комнате Близнец нашел тугую пачку армейских писем, отыскал письмо от капитана Проскурина с номером телефона. Закрыв дверь в спальню, прошел в прихожую. Снял трубку и набрал номер:

– Андрей?

– Да.

– Это Виктор Крапивин. Может, придурки вроде тебя нужны и полезны, но только не мне. Зачем ты это сделал?

– Поговорим завтра. Приезжай в спецшколу к двенадцати, буду ждать.

– Может, мне «Скорую» тебе вызвать?

В ответ – короткие гудки.

– Псих! Вот ты меня загрузил на ночь! Никуда я не поеду, на хер ты мне спахтался! – Витька плюнул в пищавшую трубку и бросил ее на рычаг.

Показалось, нашел способ успокоиться. В очередной раз открыл фирменный пакет и достал джинсы. Снова примерил – сидят как влитые. На миг показалось, что это Машины джинсы, даже ноздри пришли в движение. Желание накатило волной, и он бесцеремонно растолкал большеухую Светку...

За восемь месяцев до этих событий

24 октября 2003 года, в пятницу, к генералу Свердлину зашел с докладом Владимир Шведов, исполняющий обязанности начальника отдела Службы безопасности президента по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти. Александр Семенович только что вернулся из поездки в Бангкок, где принцесса Маха показывала российскому президенту, прибывшему на саммит АТЭС, как извлекают шелк из тутового шелкопряда. Ничего особенного: шелкопряда бросают в кипяток и потом начинают тянуть из него нить. Когда из гусеницы вытянут все «жилы», ее обыкновенно съедают. Привычно и совсем по-русски.

Накануне у Шведова состоялась встреча с нервным, лет пятидесяти, человеком, представившимся бывшим военным прокурором. Юрий Хворостенко оказался борцом-одиночкой с коррупцией и фактически был контужен навязчивой идеей вывести генералов Минобороны и Генштаба на чистую воду. Причем через силовую структуру, наиболее близкую к главе государства. Как выразился сам прокурор, «структуру не передаточную», «из рук в руки».

• Предыдущая
• 8/93
• Следующая