Последний контракт - Нестеров Михаил Петрович - Страница 29
- Предыдущая
- 29/95
- Следующая
А у Сергея появится предлог: не наломал ног по этой же причине. Хотя мог психануть и наломать.
И претензии нужно высказать так, а не иначе: «За дурака меня держишь?»
– За дурака меня держишь? – Марк нашел способ отрепетировать резкое вступление. – Скоро сама будешь с прищепкой на носу ходить. Под домашний арест захотела?
– Еще не решила. Но ваш адрес запомнила. – Когда машина остановилась, Миранда удержала Марковцева за руку: – Поэкспериментируйте над собой: постригитесь, сбрейте бороду.
Сергей наклонился к девушке и шепнул ей на ухо:
– В этой жизни я этим только и занимаюсь. Спасибо, что подбросила.
Сергей зашел в подъезд. На площадке между вторым и третьим этажами он открыл окно и выбрался на крышу технического этажа. Оттуда спрыгнул на землю, напугав молодую пару. Услышал голос: «Сегодня что, день десантника?»
Он поймал машину и назвал адрес Скворцовой в Барабанном переулке. Вышел на Автозаводской и дальше пошел пешком.
Катя не спала, но делала вид, что Сергей разбудил ее своим ночным вторжением.
– Я не одна, – хмурилась она, кутаясь в халат и стоя на пороге.
– Спроси себя, почему я не верю. Не хочешь оценить?
– Марковцев, я не знаю, о чем ты. Не знаю, что тебе ответить. Третий час…
– А тебя завтра на работу, я понял. Я сделал выводы, как ты и просила.
– Какие выводы? Где и с кем ты их делал?
– Ты впустишь меня или нет? Напрашиваешься на орден «За оказанное сопротивление»?
– Три года, Марковцев, три года ты где-то слонялся и ни разу не позвонил.
– Ты говоришь не обо мне, ты про Миранду думаешь и отыгрываешься. Мол, «ты ведешь себя в Москве хуже финна в Питере».
– Про кого я думаю?! – вспыхнула Скворцова. – Нахал ты, Марковцев! Давай топай отсюда. – Катя указала направление и свистнула. – Почему ты только сегодня озаботился? Насмотрелся порно, что ли? Или Миранда тебя так завела?
– Я задание выполнял, – серьезно ответил Сергей. – Пришел доложить. Вскрылись новые детали. И если ты не впустишь меня, завтра тебя вышибут с работы.
– Я не верю тебе.
– Некоторые вещи происходят, веришь ты в них или нет.
– О господи, – простонала Скворцова, отступая в полумрак прихожей. – Заходи.
Она отвернулась, чтобы Сергей не увидел ее улыбку. Опустила голову, едва Сергей прикоснулся к ней, обнял за плечи и коснулся губами ее шеи.
Она тут же вспомнила его губы, руки, ощутила забытую дрожь во всем теле. Эти чувства не были старыми, но обновленными и не поддавались никаким определениям. Эти первые прикосновения были самыми дорогими. Он будет долго касаться ее, сжимать в объятиях, но все в той же первой волне, окатившей ее.
Она ждала этого, только не могла сказать, как долго. Нет, не три года, не три месяца. Она ждала их временами . Когда было плохо, а когда хорошо. Когда не представляла его и не думала о нем, а просто дышала вдруг по-другому и в тщетных попытках пыталась уловить что-то вычеркнутое из памяти.
Только сейчас поняла это, когда им нужно было друг от друга лишь одного. Завтра, когда она захочет от него большего, даже всего, – все это уйдет. Но снова вернется. Пусть даже в три часа ночи или в пять утра.
Борис Прохоренко после опалы (неудачного и очень короткого отрезка работы в оперативном управлении ГРУ) был назначен вначале на должность заместителя секретаря Совбеза, а потом на пост главы Федеральной миграционной службы. После Прохоренко скатился «дальше некуда», до главного федерального инспектора Псковской области. Именно там нашел генерала Герман Адамский. Борис Викторович был единственным человеком, который мог до конца прояснить ситуацию с окончательным разрывом Сергея Марковцева со спецслужбами.
– Действительно, я был последним человеком из спецслужб, контактирующим с Марковцевым. – Короткая беседа с Екатериной Скворцовой и довольный длинный разговор с агентом ФСБ понудили генерала быть более чем откровенным.
Сейчас он работал на два фронта, хотя в свое время едва справлялся с одним. Еще до телефонного разговора с Матиасом (бывший вице-премьер представился и попросил принять для консультаций одного человека) генерал, настраиваясь на предстоящую беседу, постарался узнать о главе управляющих компаний как можно больше. Сведения о бизнесмене он черпал в том числе из прессы.
– Как это происходило, расскажите подробно, – попросил Адамский, расположившийся в удобном широком кресле в псковском кабинете Прохоренко.
– Откровенно говоря, не очень хорошо помню – почти четыре года прошло. Марковцев позвонил мне в управление. Я не надеялся на его звонок. В принципе он был свободен как ветер, поскольку заполучил на руки свое досье. А в нем были конкретные имена руководителей ФСБ, фактически отдавшие приказ на его устранение. Мое имя, в частности.
Скворцова довольно отчетливо представила себе Прохоренко: тучный, лысый. Вдобавок ко всему бывший генерал ФСБ тяжело, как астматик, дышал. Лысина приобрела нездоровый розоватый оттенок, словно к голове прилила и не могла отхлынуть кровь.
На стене висел портрет президента и псковские атрибуты власти. В углу, в непосредственной близости от урны для бумаг, находился российский флаг. Генерал был одет в рубашку с короткими рукавами, пиджак висел на спинке рабочего кресла. В общем и целом Прохоренко походил на губернатора.
Он в полной мере отдавал себе отчет в том, что в данное время разговаривает с представителем преступной группировки; лицо Адамского показалось ему знакомым, но он вспомнил полковника ФСБ, занимающего один из кабинетов на пятом этаже «Дома-2» на Лубянке, не сразу. Подобные встречи часто происходят по звонку: прими, поговори, очень нужно. То же самое произошло и с другой «крышей», когда генерал поговорил по телефону со Скворцовой. И оба эти «строения» виделись генералу мощными. Что касается конторы Матиаса, то она била ФСБ с финансовой стороны, но уступала в области системы оперативно-розыскных мероприятий, четкого взаимодействия между подразделениями и, разумеется, штата сотрудников аппарата.
– Через кого он получил досье? – спросил Адамский, одетый в светлую кожаную куртку. В кармане находился цифровой диктофон с возможностью вести запись в течение четырех часов. В руках блокнот, на страницах которого Герман делал короткие пометки.
- Предыдущая
- 29/95
- Следующая
