Черный беркут - Нестеров Михаил Петрович - Страница 39

• Предыдущая
• 39/86
• Следующая

– Ты знаешь, где он?

Мирза, наклонив голову, раздельно произнес:

– Знаю. Там, где вы его упустили. Там, где вы сложите головы.

– Значит, он в Умуджканте?

– Да. Одной ногой он уже в Афганистане. Безари не станет связываться с вами, он умный воин. И если он ушел от вас один раз, уйдет и второй. Но сейчас с Орешиным: по большому счету Безари получил, что хотел. Он посмотрит, как вы гоняетесь за собственным хвостом, посмеется и отдаст вам то, за чем вы пришли: труп Орешина. Он подбросит его вам, и для Безари это будет сладкое возмездие. Он разобьет вас, не вступая в бой. А когда вы уйдете, он снова займется своим промыслом. Вы уничтожили тогда его банду, дело Безари рассматривал судья Кори-Исмат. Безари – глава братства, его окружение в суде называлось Обществом. Кори-Исмат постановил: Общество не распускать, а лишь временно прекратить его действия; Общество возвращается к своей деятельности в зависимости от обстоятельств, имеет право привлекать в свой состав, кого сочтет нужным.

Из сказанного Мирзой Николай многого не понял.

– К чему ты это сказал? – спросил он.

– К тому, что судья, пока Безари залечивал раны, спас его организацию. А сам Безари несколько дней назад «отблагодарил» судью. Кори мертв, так же, как и его жена, шестеро дочерей, племянник. Большой дом Кори сгорел дотла. Похоже, судья вместо постановления когда-то подписал свой смертный приговор. Во времена правления эмира тех, кто требовал реформ, называли кафирами, неверными, сейчас это слово не в ходу, чаще приходится слышать: реформисты, реакционеры, непримиримые... Даже из этих слов можно проследить направление некоторых умов на запад и северо-запад, а это противоречит нашей религии и законам.

– И все же я никак не пойму, что ты хочешь сказать, Мирза.

Хозяин дома развел руками и поднял глаза к небу, сетуя на недотепу-слушателя или на свое мастерство рассказчика.

– Ты плохо слушал. Мысли твои заняты совсем другим, – изрек он. – После убийства судьи Безари перестал считаться главой братства, его организация прекратила свою деятельность. Он стал более свободным и намного опаснее, чем прежде; и его не станут преследовать за убийство судьи. А когда он разделается с вами, пришлыми, тем более. Про меня и говорить нечего. В случае удачи Безари, в которой я не сомневаюсь, он станет настоящим героем в нашем краю.

– Однако мы уже здесь, Мирза.

Хозяин долго смотрел на гостя:

– Вот это меня и беспокоит.

– Скажи, где нам найти проводника? – настаивал майор спецназа.

– Скажу. Но проводнику жить здесь. Безари узнает о вашем прибытии быстрее, чем вы доберетесь до места. Или Юсуп. Ты ведь не рассчитываешь на помощь русских военных в Таджикистане?

Кавлис покачал головой. Да и контингент далеко, на севере республики и на границах с Узбекистаном. На юге обстановка была более-менее благополучной.

– Я рассчитывал на тебя, Мирза.

Назрулла повторил жест гостя.

– Ты поступил опрометчиво.

– Может быть...

И до сегодняшнего дня связь между некоторыми высокогорными районами Таджикистана, кишлаками часто поддерживается только по вьючным или пешеходным тропам. Были случаи, когда по таким дорогам уходили люди и назад не возвращались, причем местные: таджики, узбеки, горные иранцы, туркмены, арабы... А вот Ремез, выросший в Алтае, два года назад прошел с небольшим отрядом короткой дорогой, а возвратился длинной. Мирза не знал этого. И никто в кишлаке не знал. К руслу высохшей реки, которое уже много веков называется ущельем, отряд прибыл на вертолете, и два дня спустя та же крылатая машина встретила их на выходе у перевала. Ремез сообщил тогда, что по-настоящему опасных мест на пути всего четыре. Он справился со своей задачей, и сейчас вся надежда на него.

Собственно, разведка пешеходных троп была инициативой Орешина. Он не любил сидеть сложа руки и не давал бездействовать бойцам. Из стратегических соображений по приказу командования операция откладывалась на пять суток, чем Орешин и воспользовался.

Николай неторопливо закурил сигарету, обгоревшую спичку положил в коробок.

– Скажи мне, Мирза, если Юсуп Худойкулов узнает о нашем прибытии, он будет действовать самостоятельно? Или известит об этом Безари?

– Только самостоятельно. По численности его отряд не уступает Безари.

– Это я и хотел услышать. Как можно добраться отсюда до Умуджканта? Насколько я знаю, существуют только две дороги – через ущелье и перевал.

– Да, это самые короткие пути. Можно еще вкруговую, на машинах, но это опасно, весь транспорт досматривается на блокпостах. Если не наткнешься на наши посты, то на свои, российские, которых в приграничных зонах множество, нарвешься точно. И еще неизвестно, что хуже. Ваше мероприятие закончится в самом начале.

– Хорошо, третий вариант отбрасываем. Теперь допустим, что ты знаешь, какой дорогой поведет нас проводник, и сообщишь об этом Юсупу. Что сделает полевой командир Худойкулов?

– Естественно, он настигнет вас. Во что бы то ни стало он постарается опередить Безари, зная малочисленность твоей команды и нелегальность действий.

– Сколько времени потребуется Юсупу, чтобы догнать нас?

– Он не будет мешкать. Хотя... – Мирза запнулся на полуслове. – Кажется, я начинаю понимать тебя, Коля. Мне, чтобы добраться до Юсупа, потребуется время, как минимум сутки. А вы...

– А мы пойдем другой дорогой, более длинной. Заставить проводника изменить маршрут нетрудно. И в этом случае тебе и твоей семье ничто не грозит: ты своевременно оповестил Юсупа о нашем появлении. На его месте я бы разбил отряд на две части и зажал нас в тиски, не давая возможности уйти ни назад ни вперед. Пока один отряд выходит на нас спереди, второй придерживается определенного графика, то есть до поры до времени бездействует. Это наш выигрыш во времени. Мы будем продолжать движение. А когда оба отряда встретятся и станут соображать, что же произошло, мы к тому моменту многое сумеем сделать. Юсуп поймет, что мы изменили маршрут, бросится вдогонку по другой дороге, а мы будем отступать по той, что к тому времени покинет Юсуп.

Назрулла одобрительно поцокал языком.

– Толково. Значит, на самом деле вы пойдете длинной дорогой? – Он задумался. – А что, если сказать Юсупу, что вы пошли коротким путем?

– Он может не поверить тебе, заподозрить измену, блокирует оба пути, мы окажемся в ловушке.

– Погоди, погоди... – Мирза задумался. – Ты хочешь сказать...

– Да, Мирза, ты прав. Юсуп не дурак, он перекроет дорогу, которую называют длинной, а мы пойдем коротким путем. В этом случае мы выиграем двое суток. От тебя, Мирза, нам потребуется человек, который хотя бы в начале ложного пути оставит следы, указывающие на присутствие нашего отряда. Тогда сомнения Юсупа, если они у него возникнут, исчезнут.

– Почему только в самом начале? – удивился таджик.

– Чтобы позднее тебя не заподозрили в измене. Впоследствии для Юсупа станет очевидным, что мы действительно некоторое время шли той дорогой, но потом вернулись, изменив маршрут.

Мирза в очередной раз одобрил план гостя.

– Что ж, неплохо, – произнес он. – В таком случае я охотно помогу тебе. Вторым человеком я поставлю своего старшего сына. Он оставит следы от костра, остатки еды и прочее.

Николай, поблагодарив хозяина, добавил:

– Не забудь, Мирза, он должен вернуться до того, как на дорогу ступит один из отрядов Юсупа.

– Да, да, это я понимаю.

Коренастого таджика лет сорока Мирза представил как Донабая Туробова.

– Отлично знает горы. – Мирза повеселел. Главный подарок русских – тульскую винтовку с оптикой – он держал как бы заслуженно, безбоязненно, и мог прямо сказать о подношении Юсупу. До Безари далеко, а оповестить о появлении русских обязан был без промедления. И деньги принял от Николая, как не принять? Во время разговора постоянно проскальзывало слово «время» – опередить, успеть, вернуться. Иначе он не стал бы строить планов с провозом гашиша на территорию России, и на детей не опустилась бы тень мрачного слова «прикрытие».

• Предыдущая
• 39/86
• Следующая