Тигр! Тигр! - Бестер Альфред - Страница 12
- Предыдущая
- 12/43
- Следующая
— Никто их раньше не находил.
— Никто раньше не действовал с партнером. Фойл не волочился больше в Санитарию и обратно бесцельно. Во мраке он задавал шепотом продуманные вопросы. Ощупывал стены. Замечал двери, их фактуру. Считал, слушал, изучал и докладывал. Фойл и Джизбелла вместе «рисовали» картину порядков и охраны Жофре Мартель.
Однажды утром по возвращении из Санитарии его остановили на пороге камеры.
— Иди дальше, Фойл.
— Это Север-3. Я знаю свое место.
— Двигай, говорят.
— Но… — Фойл пришел в ужас. — Меня переводят?
— К тебе посетитель.
Его довели до конца северного коридора, до пересечения с тремя остальными главными коридорами госпиталя. Там, на гигантском перекрестке, располагались административные помещения и мастерские. Фойла втолкнули в непроглядную темень комнаты и закрыли сзади дверь. Перед ним маячил слабо мерцающий силуэт, едва уловимый контур, не более чем призрачный намек, очертания тела и головы самой Смерти. Два бездонных провала на черепе — глазницы или инфракрасные очки.
— Доброе утро, — произнес Дагенхем.
— Вы?! — воскликнул Фойл.
— Я. У меня есть пять минут. Садитесь. Стул позади вас. Фойл нащупал стул и медленно опустился.
— Довольны? — поинтересовался Дагенхем.
— Что вам надо?
— Замечаю перемену, — сухо сказал Дагенхем. — В нашу последнюю встречу вы ограничивались исключительно выражением «убирайтесь к черту».
— Убирайтесь к черту, Дагенхем, если угодно.
— Ого, вы начали острить и речь улучшилась… Вы изменились… — задумчиво проговорил Дагенхем. — Изменились чертовски сильно и чертовски быстро. Мне это не нравится. Что с вами случилось?
— Я посещал вечернюю школу.
— Вы десять месяцев учились в этой вечерней школе.
— Десять месяцев! — изумленно повторил Фойл. — Неужели так долго?
— Десять месяцев во мраке и тишине. Десять месяцев полного одиночества. Вас должны были сломать.
— Я сломлен, не беспокойтесь.
— Вы должны были взвыть… Я прав. Вы не обычный человек… Такими темпами это займет слишком долго… А мы не можем ждать. Я хочу вам сделать новое предложение. Десять процентов. Два миллиона.
— Два миллиона! — воскликнул Фойл. — Почему вы сразу не сказали?
— Я не знал вас. По рукам?
— Почти.
— А что еще?
— Я выбираюсь из Жофре Мартель.
— Естественно.
— И кое-кто еще.
— Сделаем. Дальше.
— Открытый доступ к архивам Престейна.
— Это исключено. Вы с ума сошли? Будьте благоразумны.
— К его корабельным архивам.
— Зачем?
— Мне нужен список команды одного из кораблей.
— Так, так… — в голосе Дагенхема вновь зазвучало оживление. — Обещаю. Что-нибудь еще?
— Нет.
— Значит, договорились. — Дагенхем был доволен. Мерцающий контур поднялся со стула. — Приготовления для вашего друга мы начнем немедленно. Вас выпустим через шесть часов. Жаль, мы потеряли столько времени, Фойл.
— Почему вы не подослали ко мне телепата?
— Телепата? О чем вы говорите? На всех Внутренних Планетах не наберется и десятка телепатов. Каждый их час расписан на десять лет вперед. Никто бы из них не согласился нарушить расписание.
— Прошу прощения, Дагенхем. Я думал вы плохо знаете свое дело.
— Вы меня обижаете.
— Теперь я вижу: вы просто лжете. За долю в двадцати миллионах можно нанять любого телепата.
— Правительство никогда…
— Не все они работают на правительство. Нет. Дело не в этом. Тут кроется что-то слишком важное.
Пятно света метнулось через комнату и схватило Фойла.
— Что вам еще известно?! Что вы скрываете? На кого работаете? — Руки Дагенхема тряслись. — Господи, какой я дурак! Конечно, вы не простой космонавт… Отвечайте: на кого работаете?!
Фойл резко стряхнул руки Дагенхема.
— Ни на кого, — сказал он. — Ни на кого, кроме себя.
— Да? Включая друга в Жофре Мартель, которого вы так стремитесь спасти? Боже мой, вы чуть не одурачили меня, Фойл. Передайте капитану Йанг-Йовилу мои поздравления. Его люди лучше, чем я думал.
— Не знаю никакого Йанг-Йовила.
— Так вот вы и ваш коллега здесь сгниете! Издохните! Я переведу вас в самую страшную камеру. Я брошу вас на самое дно Жофре Мартель. Я… Охрана, сюда! Охра…
Фойл схватил Дагенхема за горло, повалил на пол и стал бить головой о каменную плитку. Дагенхем раз вскрикнул и затих. Фойл сорвал с его лица очки и одел их на себя. В мягкорозовом свете вернулось зрение.
Фойл раздел Дагенхема и быстро, разрывая по шву, влез в его костюм. На столе лежала широкополая шляпа. Фойл надвинул ее на самый лоб.
Из комнаты вели две двери. Фойл подскочил к ближней и осторожно ее приоткрыл. Она выходила в северный коридор. Он закрыл ее. Бросился к другой двери и вырвался в противоджантный лабиринт. И тут же потерялся. Отчаянно заметавшись по переходам, он снова оказался в комнате, где Дагенхем пытался подняться на колени.
Фойл повернулся и кинулся назад в лабиринт. Неожиданно перед ним оказалась дверь. Он распахнул ее и попал в просторную и ярко освещенную мастерскую. На него ошеломленно уставились двое рабочих. Фойл схватил кувалду, прыгнул на них и двумя ударами свалил. Тут до него донесся крик Дагенхема. Фойл затравленно огляделся, ворвался в следующую дверь и вновь потерялся в лабиринте. Заревела сирена. Фойл замахнулся кувалдой, пробил тонкий пластик перегородки и оказался в южном коридоре женской половины, освещенном инфракрасным светом.
Навстречу ему бросились две надзирательницы. Фойл страшным ударом повалил их. Перед ним тянулся бесконечный ряд камер. На каждой двери красным огнем горел номер. Фойл привстал на цыпочки и разбил инфракрасный фонарь над головой. Весь коридор погрузился во мрак… даже для оснащенных очками.
— Теперь мы на равных, — выдохнул он и побежал дальше, на ощупь считая двери. Он налетел на охранницу, расправился с ней, обнаружил, что сбился со счета, пробежал еще, остановился.
— Джиз! — взревел Фойл.
До него донесся ее голос. Он помчался вперед и, наконец, нашел камеру Джизбеллы.
— Гулли, о Гулли, боже мой…
— Отойди, детка! Назад! — Он трижды яростно ударил молотом. Дверь поддалась. Фойл ввалился внутрь.
— Джиз?.. — задыхаясь, выдавил он. — Проходил мимо. Дай, думаю, загляну.
— Гулли, ради…
— Да-а… Ничего себе встреча, а? Идем. Идем, девочка. — Он вытащил ее из камеры. — Назад через приемную для нас пути нет. Я там не понравился. Где ваша Санитария?
— Гулли, ты сошел с ума!..
— Вся половина обесточена. Я разбил силовой кабель. У нас есть полшанса. Идем, девочка. Идем.
Он подтолкнул ее вперед. И она повела его по проходам женской Санитарии. Пока механические руки удаляли одежду, мыли, опрыскивали и дезинфицировали их, Фойл нащупал контрольное медицинское окошко и разбил его молотом.
— Лезь, Джиз.
Он протолкнул ее сквозь окошко и последовал за ней. Голые, намыленные, изрезанные и окровавленные искали они дверь, через которую входили врачи. Вдруг Фойл поскользнулся и с грохотом упал.
— Не могу найти дверь, Джиз. Дверь. Я…
— Тсс!
— Но…
— Тихо, Гулли!
Мыльная рука нащупала и зажала ему рот. Поблизости раздался топот ног. Закоулки Санитарии вслепую обшаривали охранники. Инфракрасное освещение до сих пор не исправили.
— Окно могут не заметить, — прошептала Джиз.
Они скорчились на полу. Шаги прогромыхали и затихли.
— Все в порядке, — выдохнула Джизбелла. — Но в любую минуту включат прожектора. Идем, Гулли, живей!
— Но дверь в клинику, Джиз… Я думал…
— Двери нет. Они спускаются по убирающейся винтовой лестнице. И это предусмотрено. Надо попытаться найти грузовой лифт. Хотя бог знает, что это нам даст… О, Гулли, ты идиот! Ты совершенный идиот!
Они пролезли обратно через контрольное окошко и стали лихорадочно искать в темноте лифт, в котором увозили старую одежду и подавали новую. Механические руки в темноте их снова мылили, опрыскивали и дезинфицировали.
- Предыдущая
- 12/43
- Следующая
