Заблудившийся во сне - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 15

• Предыдущая
• 15/78
• Следующая

– Не собираюсь, – заверил я.

– Теперь о методике. Опыт подсказывает, что самое лучшее – точно так же услать тебя в сон без ограничения срока, чтобы ты обладал полной свободой действий. Но за тобой пойдет охота: если Груздя похитили, то не для того, чтобы ты его нашел – во всяком случае, в срок, каким мы располагаем. Поэтому у тебя должна сохраняться возможность аварийного выхода в ПМ – и может быть, неоднократного. И мы тут остановились на таком варианте: сон без ограничения – но под контролем. То есть, если от тебя не поступает сигнала об отзыве, продолжаем держать тебя там. Устраивает? Не спеши, можешь думать целую минуту.

Я кивнул и честно использовал данное мне время до последней наносекунды.

– Пожалуй, я согласен, – сказал я, когда секундная стрелка замкнула окружность.

– Уверен, что плоть не подведет?

Я знал, конечно, что нагрузка на мое спящее тело будет намного большей, чем когда бы то ни было. Но решил, что выдержу.

– Если бы операция рассчитывалась на месяц, – сказал я, – то я бы еще подумал. Но за пару дней плоть, надеюсь, не успеет измыслить какую-нибудь пакость.

– Будь по-твоему, – решил Тигр.

– Значит, все ясно, – подытожил я. – Для меня, во всяком случае. Тогда дайте прямо сейчас распоряжение на Главный компьютер, чтобы начали работу над моей программой, пусть соберут все, что можно. Я тут же сажусь за материалы. Постараюсь не затягивать. Попутно вы выясняете – пусть и через генерала, – с кем Груздь соприкасался в последнее время, кто может рассказать хоть что-то о его желаниях, настроениях, обо всем – вплоть до случайных словечек. Что читал, что смотрел в минуты отдыха – если они у него были, конечно. Одновременно надо выяснить и круг забот и интересов самих этих людей: возможно, мне понадобится пообщаться с ними и там, в Пространстве Сна, – следовательно, я должен знать, где искать их, в каких временах и макроконах. Конечно, самое важное тут – его настроения и информационный репертуар: мне ведь, может статься, понадобится там собрать команду – и желательно уже заранее знать, кого мне привлекать к этой работе из постоянных обитателей ПС. А тут, в Производном Мире, у людей, о которых я говорил, обязательно надо выяснить еще и то – не встречался ли кто-либо из них с Груздем в ПС во время последних нормальных погружений. Я же займусь его записями – анализом и выводами; может быть, таким путем удастся хотя бы в первом приближении набросать его маршрут в ПС и конечную цель, которая и будет скорее всего местом нынешнего пребывания. Хорошо бы, конечно, покопаться в его компьютере – я имею в виду его личный, а не служебный. Можем мы туда вломиться, как думаете?

Мастера переглянулись.

– Именно это я имел в виду, говоря о последних записях, – проговорил Тигр Подземелья. – Что же касается взлома его компьютера…

Он не закончил, но интонация свидетельствовала о том, что он сильно сомневается в такой возможности.

Я перевел вопросительный взгляд на Висячего Замка. Тот покачал головой:

– Мы, собственно, с этого начали. И выяснили, что для того, чтобы вскрыть его компьютер, нужно сперва взломать его жилье. Потому что эта его машина не связана, по данным Глобалнета, ни с одной сетью, общается он при помощи служебных, но там – мы посмотрели – нет совершенно ничего такого, что могло бы нас заинтересовать.

– Понятно, – сказал я. – Значит, мои первоначальные действия таковы: после знакомства с материалами я, получив от вас сведения об интересующих нас людях, делаю более или менее подробную разработку – с кем из них мне надо будет встретиться в Пространстве Сна, сколько мне понадобится опорных групп и кого привлекать в их состав; далее – наметить места встреч с ними в ПС; затем – выбрать узел, в который надо будет пробиться, чтобы получить свободу выбора времен и направлений в ПС. Но прежде всего – подыскать наилучшую методику для выхода из семейного круга, где меня могут пытаться задержать или вообще нейтрализовать. Такого выхода, какой предполагаемым оппонентам было бы трудно предусмотреть. Потом ложусь. Но только для пристрелочного погружения – по производному времени часа на два-три. Выхожу, иду домой, готовлю там выход запасного канала. Дальше – как всегда.

– Нет, – сказал Дуб. – Домой тебе идти незачем. Тебя будет очень легко перехватить. С этим уже приходится считаться. Конечно, запасной канал не помешал бы – но первое погружение сделаешь без него. Ну, не увидят тебя соседи два-три дня – подумаешь, очень ты там кому-то нужен.

– Пожалуй, никому, – согласился я. – Ладно, на первый раз сойдет и так. Но из дома я хотел еще позвонить кое-куда, где я еще кому-то необходим.

– Звони сверху, из клиники.

– У меня разговор будет сугубо интимный. А тут все автоматически пишется. Не устраивает.

– Наверху, на крыльце, автомат, – сказал Дуб. – Он к записи не подключен, им пользуются легальные больные. Нарядишься в халат и позвонишь с крыльца, как нормальный клиент. Всего и делов.

– Уговорили, – согласился я. – Сделаю это сразу. Чтобы потом не отвлекаться от материалов.

– В общем, начать и кончить, – подвел итоги разговора Тигр Подземелья. – И на все это тебе здесь, в Производном Мире, могу дать часа три, не более. А теперь – оба свободны. А мы тут еще задержимся.

Мы с Боричем встали, откланялись и вышли в распасовочную. Молодой человек от Ле Монти лишь мельком глянул на нас – но мне почудилось в его глазах что-то вроде сочувствия; может быть, впрочем, то была легкая зависть? А джинсованный юноша вообще не обратил на нас внимания. Так тут у нас принято: вести себя, словно никто ничего не знает, не понимает – и вообще.

Из распасовочной мы не стали подниматься, но направились по другому коридору. Здесь тоже были палаты, как наверху; но, в отличие от тех, это были наши, рабочие палаты, и каждая из них оснащалась оборудованием, какое, пожалуй, привело бы в недоумение любого врача – будь он терапевтом, хирургом или психиатром, все равно. Палаты обозначались номерами. Борич открыл шестую, как это и предполагалось.

– Вот твоя, – сказал он. – Милости просим к родным клистирам.

Осмотром палаты я остался доволен, и в первую очередь кроватью: не так-то просто даже для безмысленной плоти – лежать целыми сутками, а порой и неделями напролет, обходясь без пролежней и всего, связанного с подобным режимом. Тут неприятности такого рода мне не грозили. Теперь, с возведением в ранг дрим-драйвера, эти хоромы становились вообще моими персональными, и даже если бы я ушел, предположим, в отпуск, уложить тут кого-нибудь другого можно было бы только с моего разрешения; иначе я развел бы высокую волну, а что это такое – всем в Институте известно. Мне чуждо всепрощение, как черта характера или идеология.

Я оглядел питательные устройства – единственное из всего здешнего оборудования, что было изготовлено на Земле, мало того – именно в России. Они были старого типа, но к ним и раньше никаких претензий не возникало. Так что можно будет спать спокойно. Хотя в палате не было ни одного окна, что неудивительно для подземелья, воздух был чистым, душистым; он показался мне чуть прохладным – но спать лучше именно в прохладном воздухе.

– О'кей, – сказал я. – Можно считать, что клиентура удовлетворена.

– Приятно слышать, – откликнулся Борич. – Тогда переодевайся. Время здесь, в ПМ, дорого, что ты должен был уяснить, если внимательно вслушивался в откровения нашего гран-шефа.

Просто удивительно, как Борич любил – и умел – говорить банальности. Однако к этой его манере я давно привык, и она меня больше не раздражала. Тем более сейчас, когда я пребывал в отличном настроении, которое возникает перед уходом в Пространство Сна, хотя и не каждый раз, но только в случаях, когда не оставляешь за собою в мире яви никаких неприятностей, вроде невыключенного кофейника дома или незавершенной дискуссии с начальством. Своеобразная эйфория возникала от предчувствия той легкости движений, отсутствия собственной массы и ощущения почти всемогущества в распоряжении временем и пространством, которые свойственны каждому профессионалу в ПС.

• Предыдущая
• 15/78
• Следующая