Выбери любимый жанр

Пещера многоногов - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 8


Изменить размер шрифта:

8

Походный, да всякий другой дозиметр разведчику этого типа давно уже не полагался – незачем было таскать с собой аппаратуру, которая заведомо не могла пригодиться. С другой стороны, у хозяйственного водителя, если хорошо поискать, можно было, пожалуй, найти и не только дозиметр, в этом Седой был уверен. Так оно и оказалось, и даже без особых поисков Эдик нашел требуемое и вручил командиру без маленькую коробочку. Седой тщательно пристегнул ее к руке.

– Ну вот, – сказал, он, – теперь – хоть на десять тысяч метров или в Северный Ледовитый, с таким снаряжением… Связь буду держать постоянно, и к вам просьба – заниматься тем же, и корабль удерживать на месте, а то течением нас все-таки сносит, как я погляжу…

Он стал несколько многословен, но замечание было правильным, и Эдик, слегка покраснев, включил двигатель, чтобы тот, едва дыша, противостоял упрямому течению. Седой утвердительно кивнул, и люк за ним захлопнулся. Точным жестом Эдик включил давление в барокамере, насосы глухо зашумели под палубой, нагнетая воздух. Поднятие давления на этот раз шло в самом быстром темпе, какой мог выдержать Седой. Впрочем, он мог выдержать много.

Затем распахнулся нижний люк. Лодка все так же чуть подрагивала, удерживаясь на одном месте, замеченном Эдиком по зеву одной из нор, более широкому, чем остальные. Нора эта находилась чуть впереди, поравняться с ней лодка не могла, но Эдик старался, чтобы линия от его глаза к этой норе все время проходила через рычажок выключателя большого света; иного способа ориентировки в этом ущелье не было.

Глядя на нору и удерживая лодку, Эдик сначала краем глаза, а затем и совсем ясно увидел Седого. Размеренно работая ластами, командир проплыл мимо лодки, направляясь в узкий конец каменной щели. Он плыл медленно, часто оглядываясь, и Эдик понял, что командир нервничает, не зная, с какой стороны раньше ожидать нападения. Остальные волновались не меньше – и Сандро, и Георг, приникший к экрану искателя запахов, на котором одна из линий – запах Инны – постепенно становилась все слабее, потому что запах не мог долго держаться в проточной воде; да и сам Эдик не был совершенно спокоен, хотя ему, конечно, хватало работы и кроме волнения.

Все же он успевал следить за командиром, и первым заметил, как Седой неожиданно резко рванулся вперед, потом задержался, повис в воде без движения, потом несколько раз повернулся, как будто потеряв ориентировку и не зная, в какую сторону плыть. Затем, как будто приняв решение, он, включив реактивную трубку, метнулся и сразу же затормозил, повернул трубку соплом вперед, еще раз повернулся и, словно вдруг перестав волноваться, неторопливо направился к зеву той самой широкой норы, по которой ориентировался Эдик.

– В чем дело, Седой? – наклонившись к микрофону, спросил Сандро и умолк в ожидании ответа. Однако Седой не отвечал, хотя находился тут же, рядом, на расстоянии каких-нибудь двадцати метров от лодки. – В чем дело, почему молчишь? – еще раз спросил Сандро, и, опять не получив ответа, недоуменно пожал плечами и посмотрел на Эдика, как бы молчаливо признавая его право и умение разбираться в таких вопросах, в которых остальные ничего не понимают. Однако ответил Георг.

– Ты что, Седого не знаешь? – сказал он. – Он что-то увидел, теперь у него над ухом хоть на барабане играй – толку не будет. Сиди и жди, пока сам не вызовет…

Им оставалось лишь одно – следить за маневрами Седого, который тем временем все ближе и ближе подплывал к норе. Он был уже совсем близко от зева, и движения его становились все медленнее и медленнее, словно нерешительность снова начала сковывать мускулы. Наконец он совсем остановился – примерно в полутора метрах от норы и чуть в стороне. Он что-то делал руками – какие-то странные жесты. Затем прекратил. Через минуту опять начал. Еще не меньше минуты трое наблюдали из рубки это зрелище, пока Сандро не хлопнул звучно одной рукой себя по лбу, а другой – по кожуху ультразвукового преобразователя, и не начал переводить на обычный язык то, что Седой передавал по старинной морской азбуке семафора. Но было слишком поздно – в наказание за то, что им сразу не пришло в голову значение жестов, они сумели разобрать лишь три буквы, из которых получилось «ция», но что это была за «ция» и к чему она относилась, было непонятно.

– Кто ж его знал, что он вдруг на глубине начнет семафорить, – словно оправдываясь, проворчал Сандро, – да и темп не тот, непривычный…

Теперь Седой уже не семафорил – он висел неподвижно и, казалось, всматривался во что-то, происходившее в норе. Но и это продолжалось всего минуту-две; затем Седой повернулся, отплыл подальше и начал возиться с обеими реактивными трубками, висевшими у него на груди. Что именно он делал – отсюда было не разобрать.

Закончив свои манипуляции, Седой снова приблизился к норе – еще осторожнее, чем в первый раз. На секунду застыл прямо против зева – и вот обе трубки, которые он теперь держал перед собой направленными в противоположные стороны – одну прямо в нору, другую – ко второй стене ущелья, – ожили, из обеих одновременно вырвалось пламя.

Океанисты с запозданием сообразили: он использовал одну из трубок, как оружие, а чтобы она не унесла его в сторону, одновременно затормаживал второй. Наверное, ему очень нужно было кого-то выжить из норы. И это удалось ему почти сразу.

Сначала из широкого зева выплеснулся венец щупалец или ног. За ними вылетело и уже знакомое всем наблюдавшим за этой сценой вытянутое слизистое тело. Это произошло мгновенно, но Седой, как видно, ожидал такой реакции: его бросок в сторону от норы по направлению к лодке был еще стремительнее. Одновременно он включил сильный прожектор, и его преследователь на миг ослеп и беспомощно закружился на месте. Этого было достаточно, чтобы Седой успел уйти от него на безопасное расстояние.

– Ускользнул! – облегченно вздохнул Георг.

– Сейчас он натравит на себя всю эту свору… – сказал Сандро. – Не знаю, чего это ради…

Он не договорил. Многоног еще не успел прийти в себя, а из широкого отверстия норы выскользнули две тени; обходя воинственного морежителя по дуге, они приближались к кораблю, держась вплотную одна к другой. Возле них бледным огнем вспыхнул прожектор, и – словно это взошло солнце – все одновременно вздохнули и улыбнулись. Эдик на миг закрыл глаза.

– Эй, стой! – в следующую секунду вскрикнул Сандро.

Словно подземный толчок заставил все норы одновременно извергнуть их содержимое – так вдруг закипела вода в ущелье, сразу наполнившемся телами, клешнями, гибкими ногами десятков и сотен многоногов. Но люди уже приближались к люку барокамеры. Эдик нажал кнопку привода люка, однако на пульте не вспыхнула зеленая лампочка, обозначавшая, что люк открыт и барокамера готова к приему пловцов. Стая многоногов приближалась. Пловцы собрались вокруг закрытого люка, корпус лодки донес до сидевших в рубке дробный стук – это люди стучали, наверное, кулаками и трубками, требуя, чтобы их впустили… Эдик нажимал и нажимал на кнопку, а зеленая лампочка все не загоралась и люк не открывался. Счет шел на доли секунды, последние метры разделяли передовых нападающих и людей, которым больше некуда было спасаться. И это означало, что еще через долю секунды, самое большее – через секунду все будет кончено.

– Прожектор на полную мощность! – внезапно в голос закричал Эдик. Прожектор вспыхнул, и это заставило передних нападающих отпрянуть на минуту и задержаться. Но задние напирали, и вся стая снова кинулась вперед, вытягивая клешни.

Однако эта задержка решила дело. Сандро уже открывал верхний люк барокамеры. Через миг захлопнул его за собой, и по легкому сотрясению было ясно, что он растворил промежуточный, в чем ему помогло давление снизу… Вообще-то это запрещалось, потому что было небезопасно, и еще опаснее – почти смертельно – прыгать в такое давление без подготовки. Но тут – что еще будет, а там ясно – смерть…

Еще мгновение он там, внизу, выплясывал дикий танец на створках некстати заевшего люка, наваливаясь на него всей тяжестью. Стук – а во внешний корпус колотили уже изо всей силы – в сжатом воздухе барокамеры бил ему в уши, грохот собственных каблуков по створкам люка казался уже совершенно невыносимо громким…

8
Перейти на страницу:
Мир литературы