Повесть Южных морей - Медведев Иван Анатольевич - Страница 15
- Предыдущая
- 15/36
- Следующая
– Ни слова больше, иначе я разрублю вам голову!
Капитан прочёл в пылающем взгляде лейтенанта мрачную решимость и
примолк. С всклокоченными волосами и искажённым лицом предводитель мятежников походил на сумасшедшего.
Флетчер подошёл к матросам, обсуждавшим дальнейшую судьбу капитана и его наиболее ненавистных помощников – гардемаринов Хейворда, Хеллерта, эконома Сэмюэля. Черчилль, у которого до сих пор болела спина от плетей, предлагал прикончить их и выбросить в море на съедение акулам.
– Нет, убийства на судне я не допущу, – воспротивился лейтенант. – Лучше высадим их в шлюпке и предоставим судьбе решать вопросы жизни и смерти.
Черчилль с неохотой согласился, велел Норману и Маспретту подготовить шлюпку к спуску на воду. Тут Кинтал с опозданием вспомнил, что в носовых каютах трюма спят ещё трое: боцман Коул, старший плотник Перселл и парусный мастер Лебог. Кинтал спустился вниз, изложил им корабельные новости.
– Не вздумайте сопротивляться, иначе вам конец.
Не веря своим ушам, все трое поднялись на палубу. Убедившись, что Кинтал сказал правду, они спустились в кубрик, где шесть членов команды – помощники старшины Симпсон и Линклеттер, слуга Блая Джон Смит, матрос Миллуорд, плотник Макинтош и помощник боцмана Моррисон – продолжали спать или лежать безучастно на койках. Гардемарин Эдвард Янг, как только проснулся, сразу с радостью присоединился к мятежникам. Увидев у него в руках мушкет, Блай заметил:
– Это не шуточное дело, мистер Янг. Как бы не пожалеть об этом…
Капитан часто в наказание лишал нерадивого гардемарина пайка. Оскалив гнилые зубы, Янг выкрикнул капитану в лицо:
– Да, сэр, голодать – дело нешуточное. Сегодня у меня есть надежда поесть досыта. А пожалеть вам лучше себя!
Последними о происшедших событиях на корабле узнали помощник штурмана Эльфинстон, гардемарины Питер Хейвуд и Джордж Стюарт.
Хотя многие мятежники колебались, как Мартин, а некоторые, поразмыслив о последствиях, в душе уже сожалели о содеянном, как гардемарин Стюарт, не предполагавший, что Флетчер примет его слова утешения буквально, никто из офицеров не сделал решительной попытки отстоять судно, тем более что заговорщики не слишком строго караулили своих подопечных. Младшие командиры свободно перемещались по кораблю, покорно выполняли распоряжения лейтенанта.
Штурман Фрайер, оказавшийся у бизань-мачты, даже умудрился переброситься несколькими фразами с Блаем. Это не ускользнуло от всевидящего ока Черчилля. Грубо отогнав штурмана, капрал выставил у арестованного капитана дополнительную охрану, полностью изолировав того от команды.
Штурман попытался образумить предводителя заговорщиков.
– Мистер Флетчер, у нас с вами всегда были хорошие отношения, позвольте сказать вам несколько слов. Если вы не поладили с капитаном – это ещё не основание захватывать корабль. Позвольте мистеру Блаю вернуться в свою каюту, и я уверен, что скоро вы опять будете друзьями.
Лейтенант сделал отрицательный жест рукой.
– Последние недели были для меня кромешным адом. Блай сам накликал на себя беду.
– Ну, хорошо, – не унимался Фрайер, – держите его под замком, приведите корабль в Англию – и пусть вас рассудит суд.
– Вы что, Фрайер, за придурка меня держите? – взорвался Флетчер. – Никакой суд не оправдает мои действия, если даже и Блай будет признан виновным. А теперь хватит болтать, ещё одно слово, и я заколю вас…
Бунтовщики заспорили – в шлюпку или катер высадить особенно ненавистных офицеров. Наиболее активные участники мятежа, такие, как Черчилль, Томпсон и Кинтал, требовали тут же прикончить Блая, эконома Сэмюэля, гардемаринов Хейворда и Хеллерта. Старший плотник Перселл хоть и не примкнул к мятежу, с явным злорадством смотрел на представление. Лейтенант приказал Хейворду, Хеллерту и Сэмюэлю живо собрать свои вещи и продовольствие.
– Вы хотите нас высадить, мистер Флетчер? – спросил Хейворд со слезами на глазах. – Я не сделал вам ничего дурного, почему вы так жестоки?
– Делайте, как я говорю, пока вас не прикончили матросы.
Хеллерт всхлипывал. Оба гардемарина тщетно пытались унять дрожь в коленках.
Затем лейтенант пресёк галдёж на палубе и попросил поднять руки тех, кто считает его действия верными.
– Кто хочет навсегда порвать с прошлым и остаться на островах Южных морей?
К удивлению мятежников, таких оказалось меньше половины экипажа. Лейтенант распорядился спустить на воду баркас и дал пятнадцать минут на сборы. Блая продолжали строго охранять, лейтенант велел слуге капитана Джону Смиту принести хозяину камзол и брюки. Разрешил отбывающим взять с собой личные вещи. Сэмюэль захватил в каюте Блая его офицерский патент и судовой журнал, боцман Коул взял компас, а Перселл плотницкий ящик. Черчилль и Кинтал подгоняли тех, кто решил разделить судьбу капитана. Матросы откупорили несколько бутылок рома, чтобы отпраздновать победу.
Около восьми часов утра лейтенант предложил тем, кто не пожелал остаться на вольном корабле, занимать свои места в баркасе.
Первыми «Баунти» покинули старшины, ботаник Нельсон, врач Ледуорд, два гардемарина, парусный мастер Лебог… Матрос Мартин, которого обуревали сомнения в правильности сделанного выбора, опять передумал и тоже спустился в баркас. Заметив это, Черчилль пришёл в ярость. Угрожая Мартину мушкетом, заставил его снова подняться на корабль.
Баркас уже глубоко сидел на воде, а желающих покинуть мятежное судно было ещё больше десятка. Блай, ожидавший своей очереди, сказал им:
– Всем, ребята, места не хватит. Кому-то придётся остаться, но я оправдаю вас, когда доберусь до Англии.
Флетчер забеспокоился, что останется без лучших специалистов, и велел плотникам Норману, Макинтошу и оружейнику Коулмену отойти к другому борту. Матросы не пустили на баркас и скрипача Бирна, они не хотели остаться без музыки в том раю, где собирались прожить в своё удовольствие ещё отпущенные им годы. Гардемарин Стюарт, сыгравший в мятеже роль первого камушка в сошедшей лавине, к большому удивлению лейтенанта, решил остаться верным присяге. Дом, родители, имя и карьера всё же ему были дороже дружбы Флетчера. Юный Питер Хейвуд до последней минуты не знал, на что решиться, боялся погибнуть, очутившись среди океана в открытой лодке.
– Ну, а что вы медлите, мистер Хейвуд? – спросил Черчилль.
– Вы ошибаетесь, если считаете меня сторонником мятежа, но я предпочитаю остаться на «Баунти».
Джордж Стюарт, который шёл в кубрик за своим имуществом, услышал слова Хейвуда.
– Если ты останешься, тебя будут считать мятежником, Питер, – сказал Стюарт. – Идём со мной, заберём наши вещи и спустимся в баркас.
– А я считал вас храбрым человеком, мистер Стюарт, – иронично улыбнулся Черчилль.
– Я не намерен рисковать головой, чтобы взять реванш над Блаем, – ответил Стюарт, – хоть и ненавижу его не меньше вашего. Идём, Питер.
Твёрдость Стюарта произвела впечатление на Хейвуда, и он пошёл за товарищем.
Отпустить этих молодых джентльменов означало потерять двух человек, разбиравшихся в мореходном деле. Черчилль шепнул своему приятелю Томпсону, чтобы задержал парочку гардемаринов. Когда Стюарт и Хейвуд, собрав вещи, появились у трапа на палубе, Томпсон направил на них пистолет.
– Мальчики, отдохните внизу. Билеты на баркас проданы.
– Если вы нас не отпускаете, передайте капитану, что мы задержаны силой, – крикнул Стюарт.
– Ладно, только не дери глотку, передам, – пообещал Томпсон, не собираясь что-либо говорить капитану. Матрос был убеждён, что Блай и все оставшиеся ему верными члены команды рано или поздно найдут свою смерть от голода, в волнах океана или под копьями дикарей. Томпсон откровенно потешался над словами Блая добраться до Англии.
Помощник боцмана Моррисон тоже считал, что шансов уцелеть у капитана нет, но его мучила совесть, и он спросил у своего непосредственного начальника боцмана Коула, как ему поступить.
– Посмотрите, баркас сильно перегружен. Наверное, мне придется остаться…
- Предыдущая
- 15/36
- Следующая
