Варяг - Александрова Марина - Страница 22

• Предыдущая
• 22/56
• Следующая

Печален казался ей вид проплывающих мимо берегов. Понурившиеся ветви, с которых холодный ветер срывает желтые листья, серое, безрадостное небо, черные птицы в вышине... И холод, постоянный, промозглый холод. Привыкшая к теплу Лаура дрожала, даже закутавшись в подбитый мехом плащ, а ведь это было только начало! Впереди, по слухам, суровая и снежная зима. Что такое снег, фряженка не знала еще. Эрик сказал, что это белый пух, который летит с неба. Только пух этот холодный и даже от касания руки тает, превращаясь воду. Интересно, а тепло-то в этой земле бывает?

Через два дня караван прибыл в Киев.

Полгода прошло с той поры, как покинул Эрик родной город, и теперь он словно отвык от него. Тихим и безлюдным показался Киев после Константинополя. Не было здесь такого количества разношерстных приезжих, не шумели таким неумолкающим гулом базары, не чуялось столь сильно причудливой смеси языков, обычаев, культур.

Едва заглянув домой, Эрик направился в княжий терем, оставив Лауру и Плишку с семейством обустраиваться. Пред уходом, правда, собрал слуг и разъяснил им, что госпожа Лаура теперь их хозяйка, над жизнью их и смертью властна так же, как он, их хозяин. По-русски, правда, понимает не очень, но ежели кто проявит непослушание или непочтение, пожаловаться господину может.

Новая же госпожа, едва показавшись челяди, укрылась в опочивальне. Убежище она себе отыскала на ложе, под балдахином и полулежала там, скукожившись. По всему было видно, что просидит так до возвращения Эрика. Ему такой маневр не по душе пришелся – он-то ждал, что Лаура сразу его холостяцкое хозяйство в руки возьмет! Ну да ладно, не обвыклась просто. Пусть отдохнет с дороги, отоспится всласть. И Эрик заспешил к князю.

В княжьем тереме все было по-прежнему. Казалось, время остановилось с тех пор, как Эрик был здесь в последний раз. Та же стража у входа, те же расторопные девки-прислужницы, та же тишина в палате, где князь имел обыкновение принимать людей.

Эрика пропустили в терем сразу. Гридни, дежурившие у входа, узнали его и, поздравив с благополучным возвращением, сказали, что князь только сегодня утром вернулся из поездки и теперь, видимо, отдыхает с дороги.

Эрик, не колеблясь, прошел наверх. Долго ждать не пришлось – видать, не терпелось князю узнать, с чем вернулся посланец. Подняли князя от сна – очи его припухли, одет с небрежностью.

Узрев Эрика, Владимир радостно ему улыбнулся:

– Вернулся, бродяга! Заждался я тебя, думал уж, что лег ты под печенежской стрелой али ушел к водяному князю служить на днепровском пороге. Ан, нет! Жив, да, по всей видимости, и здоров.

Князь хлопнул Эрика по плечу.

– Когда приехал-то? Небось, уж отоспаться да отъесться успел?

– Обижаешь, князь! Только с лодьи, вещи едва успел в терем занесть, да холопов своим приездом озадачить.

– Ладно, ладно, не обижайся, – рассмеялся князь. – Это хорошо, что ты немедля ко мне пришел. Дело важное, сам понимаешь. Долго я тебя ждал, тьму дум передумал за это время. Сейчас многое зависит от того, что ты мне скажешь.

Князь указал Эрику на скамью, приглашая сесть, но тот, как и в прошлый раз остался стоять, считая, что негоже сидеть, когда великий князь перед тобой стоит. Владимир же понял в чем дело, потому как сам опустился на скамью. Только после этого Эрик тоже позволил себе присесть.

– Ближе, ближе садись, – кивнул ему Владимир. – Разговор у нас не для чужих ушей.

Эрик послушно придвинулся.

– Ну, рассказывай, какой ответ привез ты мне из славной Византии, как выполнил мою волю?

– Ох, великий князь, много всякого произошло за время моего пребывания в Константинополе, не знаю даже с чего и начать-то…

– Начинай с начала, – ответил князь.

И Эрик приступил к рассказу. Подробно поведал он о своей встрече с императором, не забыв ни одной мелочи: алчного блеска, появившегося в глазах Константина, когда тот узнал, для чего послан Эрик в Константинополь, того, как предложил он Эрику взятку. Вскользь упомянул Эрик и том, что представляла из себя эта взятка, сколько денег не пожалел император, торгуя своей верой, какие обещания взял он с Эрика за те деньги. Пришлось Эрику рассказать и о Лауре. Владимир прищурил глаза, покачал головой, но ничего не сказал. Говорил Эрик и о виденном им богослужении.

– В общем, князь, вера хороша, обряды великолепны, рассуждения утешительны. Да держатели той веры плохи, – закончил свой рассказ Эрик. – Коли можно было бы обойти Византию, да покреститься без ее ведома, то было бы зело хорошо.

Владимир молчал некоторое время. Лицо его посуровело, и видно было, что великая забота тяготит княжий ум.

– Что ж, варяг, ты сделал все что мог, выполнил мое поручение и где правдой не смог своего добиться, там хитростью победил. За то, что принял от императора Византийского деньги и девку – не корю. Оставь их себе – заслужил. К тому же и я тебя отблагодарю. Но об этом после. Великая тягота ныне лежит на мне. Привез ты вести, которые надобно обмозговать. К тому же не вернулись еще все люди, посланные мною в иные страны. Потому сейчас оставь меня, но не считай наш разговор оконченным. Вскоре призову я тебя вновь, и тогда уж обговорим все до конца. Теперь же иди, отдохни с дороги... Да девку приласкай, – ухмыльнулся Владимир.

Эрик преклонил колени, поцеловал сухую княжью руку и вышел из палаты, оставив Владимира наедине со своими трудными мыслями.

Когда Эрик вернулся домой, там царил настоящий кавардак, хотя внешне все было тихо и спокойно. Сколько Эрик не искал и не кричал, он не смог обнаружить ни одного из своих слуг. Даже Плишки и Нюты нигде не было видно. Только Лаура мирно спала в опочивальне. Эрик некоторое время смотрел на нее: свернулась клубочком, как кошка, сладко посапывает. Не стал тревожить, отправился искать слуг. На верхнем этаже не было ни души. Эрик спустился вниз и тут его внимание привлек гул голосов, раздающийся из той части дома, где находилась кухня.

Открыв дверь трапезной, Эрик замер, настолько странная сцена предстала перед его взором. На середине горницы в воинственной позе стояла бабка и что-то гневно кричала.

Слуги сбились у другой стены, как стадо испуганных овец в овчарне, куда пробрался волк. Нюта тихонько стояла в углу, время от времени силясь вставить слово в бабкину гневную тираду, но это ей не удавалось. Рядом с Нютой, сложив руки на груди и прислонившись спиной к стене, стоял Плишка. Он, по всей видимости, давно понял, что вмешиваться в происходящее совершенно бесполезно, поэтому терпеливо дожидался того момента, когда воинственный пыл старухи немного угаснет.

Бабка же разошлась не на шутку. Насколько смог понять Эрик ее гневные крики, разорялась старуха не зря. Эрик сам уже давно хотел приструнить не в меру распоясавшуюся дворню, но все как-то не находил для этого времени. Теперь же у него появился нежданный-негаданный защитник.

Старуха чихвостила слуг за все на свете: за грязь в тереме, за беспорядок в трапезной, за то, что крыша у амбара протекает, а у дворовых собак лишаи. За то, что девки-служанки среди бела дня ходят нечесаными, и за то, что на зиму дров в достатке не куплено, за то, что хозяйское платно не проветрено, не вычищено, и за то, что козел Прон вырвался из загона, сожрал на огороде капусту, а теперь у крыльца стоит и никому прохода не дает и еще за многое другое.

Эрик даже не подозревал, насколько плохо обстоят у него дела с прислугой. Нет, он, конечно, догадывался о том, что они лентяи и нахалы, но, послушав старуху, пришел к неутешительному выводу, что в скором времени ему грозит полный крах в хозяйстве.

Кстати, насчет козла бабка тоже была права. Эрик еле отбился от злобной твари, подкараулившей его возле крыльца. Обожравшийся хозяйской капустой козел при виде хозяина принял угрожающий вид и, выставив вострые глаза, двинулся на Эрика. Пришлось подбирать хворостину и гнать гадкую скотину прочь от крыльца. Поначалу козел упирался, вращал злобно глазами и норовил Эрика боднуть. Когда же, получив пару раз хворостиной и поняв, что это больно, козел бросился бежать, Эрик от души пнул его напоследок ногой, чем нажил себе вечного врага. Про себя Эрик решил, что сегодня же прикажет зарезать гадину и скормить собакам.

• Предыдущая
• 22/56
• Следующая