Право на месть - Мазин Александр Владимирович - Страница 61

• Предыдущая
• 61/72
• Следующая

«Одно к одному»,– подумал он с ожесточением.

Никому нельзя верить. Посмотрим, явится ли завтра Митяй? Небось, тоже найдется причина, чтобы отвалить. Ну ничего, Ласковин и сам управится. Надо будет – всех положит. Зря, что ли, два месяца стрелять учился?

Ласковин прислушался. В комнате было тихо. Что ж, сегодня он будет спать на кухне. Если не зовут, Андрей не навязывается.

Ласковину приснился отец Егорий. Он сидел и читал Библию. А Андрей стоял поодаль и смотрел. Комната была знакомая, но не угадать, в каком доме. И огонь горел прямо на полу. Костер.

Губы отца Егория двигались, но слов не было слышно. Так продолжалось долго. Но Андрей не устал и не заскучал.

Наконец Потмаков поднял голову. Лицо у него было недовольное. Он погрозил Ласковину пальцем и что-то произнес.

Андрей покачал головой: я не слышу.

И вдруг понял, что сказал ему отец Егорий.

Но день еще не настал, и ночь еще не закончилась.

Примерно в половине четвертого пополуночи серый неприметный «рафик» остановился у забора детского сада. Из него вышли четверо. Вышли и, пройдя через двойной ряд голых черных деревьев, цепочкой подошли к подъезду.

Их никто не видел, кроме старой бродячей собаки, которая на всякий случай отбежала подальше.

Четверо поднялись, не воспользовавшись лифтом, хотя нужная им квартира располагалась достаточно высоко.

Здесь, на площадке, один из них расположился поодаль, а трое столпились у одной из дверей. Первый из них приложил к ней ухо.

– Его там нет,– негромко сказал тот, что остановился поодаль.– Но ты поосторожнее.

– Не сомневайтесь,– ответил тот, что прислушивался.– Все будет тип-топ. Эй, встань-ка здесь! – велел он соседу.– Сюда, вплотную, чтоб из глазка ничего не увидать.

И подтолкнул его к двери напротив.

Но тот уперся.

– Да спят все! – прошептал он.– Нечего трястись!

– Встань как сказал! – прошипел первый.– Или сам будешь фатеру подламывать!

– Делай что сказано,– поддержал стоящий поодаль, и третий немедленно подчинился.

Заслоненный его спиной от постороннего взгляда, первый вынул связку отмычек, пластиковую масленку и принялся за замок.

Возился долго. Минут сорок. Двое других нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Но тот, что поодаль, не пошевельнулся ни разу. Стоял как статуя.

Наконец замок поддался.

– Фу-у-ух! – облегченно вздохнул взломщик.– Вот зар-раза!

– Второй,– напомнил тот, что поодаль.

– Эт плевое дело! – бодро ответил взломщик. Имя его было – Кирилл, но последние лет пятнадцать звали его Смычок.

И действительно, через несколько минут отпер дверь. Тот, что стоял поодаль, вошел первым. И сразу направился в комнату. Он двигался так уверенно, словно бывал здесь не раз и темнота ему – не помеха.

Остальные двигались осторожней. Последний не забыл запереть дверь.

– Свет,– распорядился главный.

Смычок щелкнул выключателем.

В комнате, прямо на полу, прикрытая пледом, лежала женщина.

Когда вспыхнула люстра, женщина проснулась, приподнялась и, моргая, уставилась на вошедших.

– Вот те раз,– пробормотал один из них.– Галка!

Когда женщина узнала вошедших, испуг на ее лице сменила радость. Разбитые губы растянулись в улыбке.

– Отец Константин,– тихо, с облегчением проговорила она.– Я знала, знала!

Крепко сжав губы, Лешинов смотрел на нее. Под этим пронизывающим взглядом радость сошла с покрытого кровоподтеками лица женщины.

Лешинов шагнул вперед, ногой сбросил с нее плед. Женщина была совершенно голая. Руки ее сковала короткая цепь, петлей обвившая батарею.

Лешинов смотрел на нее сверху, засунув руки глубоко в карманы плаща.

Женщина почуяла недоброе.

– Нет,– проговорила она и попыталась отползти, насколько позволяла цепь.

Ее спутанные волосы наполовину закрыли лицо. Лешинов разомкнул тонкие губы:

– Ты предала нас, правда?

– Нет,– чуть слышно прошептала женщина. Зрачки ее расширились. Она свернулась клубком, подтянув колени к груди.

– Не лги мне,– мягко, ласково произнес Лешинов.– Ты знаешь: я вижу правду.

– Нет… Да… Да!

Галя потянулась, пытаясь коснуться ноги Лешинова, но тот отступил, и рука женщины схватила пустоту.

– Святой отец! – проговорила она в полном отчаянии.– Я звала вас! Я так звала! Он такой страшный, такой страшный! Я не могла, не могла…

– Ты предала нас,– так же негромко произнес Лешинов.– Ты предала Бога. Ты раскаиваешься?

– Да-да-да! – быстро, в исступлении выкрикнула Галя.– Я раскаиваюсь, раскаиваюсь! Прости меня. Господи! Прости меня, святой отец!

– Раскаиваешься… – задумчиво произнес Лешинов.– Это хорошо, что ты раскаиваешься. А его мы накажем…

Лешинов задумчиво глядел на нагую женщину, и у той появился проблеск надежды. Она даже дышать перестала.

– Накажем,– Лешинов размышлял вслух.– Но не станем убивать. Мы приведем его к смирению. Он согрешил в неведении, и мы наставим его на истинный путь. Путь раскаяния. И простим его. И примем…

Лешинов замолк. Никто из присутствующих не смел нарушить тишину.

– Роберт,– позвал «протоиерей».

Брюнет (он стоял в дверях комнаты) шагнул вперед.

– Выйдем, сын мой,– произнес Лешинов. Вдвоем они удалились на кухню.

– Мы пошлем ему испытание,– сказал «святой отец».– Настоящее испытание, чтобы он умалился, стал ничем.

– Сначала надо его поймать, святой отец,– напомнил брюнет.– У меня есть идея. Мы… Лешинов качнул головой: помолчи.

– Мы не будем его ловить,– возразил «протоиерей».– Его поймает милиция. И посадит в тюрьму. Мы знаем, как тюрьма меняет человека…

Галя с трепетом ожидала решения своей судьбы. Теперь она не понимала, как могла бояться Ласковина больше всего на свете. Лешинов был страшнее, намного страшнее. Но он же обещал простить ее…

– Мы посадим его в тюрьму, и наша согрешившая дочь поможет нам. Станет его жертвой. Она – сестра. И должна потрудиться на благо церкви.

– Похищение? – спросил Роберт.– Отлично. Конечно, доказать будет не просто, но…

– Ты еще не достиг мудрости,– прервал его Лешинов.– А потому слушай, что я тебе говорю!

Через несколько минут они вернулись в комнату.

– Пойдемте,– кивнул Лешинов двум своим спутникам.

– Святой отец! – вскрикнула Галя.– Вы ведь не оставите меня? Не оставите?

– Нет, дочь моя,– ласково ответил Лешинов.– Не оставим. Роберт о тебе позаботится.

Секунду Галя смотрела на Лешинова, не понимая… Потом перевела взгляд на темноволосого… и закричала.

Роберт, усмехнувшись, расчетливо ударил ее ногой в живот.

Крик оборвался.

Смычок на жестокость своего собрата никак не отреагировал, но второй спутник отца Константина невольно сделал движение в сторону женщины. Однако, оглянувшись на «протоиерея», остановился.

– Это – для Бога,– сказал «святой отец».– Будь с ней добрее, Роберт. Она – твоя сестра.

И вышел в коридор.

Спустя несколько минут они покинули подъезд и направились к микроавтобусу.

Внутри «рафика» сидели еще трое: «квадратный», водитель и Гужма. Последний дремал, но когда хлопнула дверца – проснулся.

– Не было, что ли, Галки? – спросил Кеша.– А, батя? А Боб где?

– Сейчас придет,– ответил Лешинов.– Поспи пока.

– Ну что, ведьмочка-сучка, помнишь, как меня пугала? – процедил брюнет.– А я ведь о тебе же заботился!

Галя глядела на него с пола затравленно, один глаз – щелочка в синем кровоподтеке, второй – блестит от слез.

– Для начала заткнем тебе паршивый ротик,– проговорил Роберт.

Придавив женщину коленом к полу, он запихнул ей в рот первую попавшуюся тряпку.

Галя задергалась, попыталась его оттолкнуть. Брюнет ударил ее кулаком по распухшей скуле.

• Предыдущая
• 61/72
• Следующая