Право на месть - Мазин Александр Владимирович - Страница 36

• Предыдущая
• 36/72
• Следующая

– Хочу,– сказал Андрей.

В голове у него уже позвякивал сторожевой колокольчик.

– Так, минуту… однако! Никаких данных нет! – Похоже, Вадим был разочарован.

– И что это значит?

– Ничего. Есть юридический адрес, по которому, кстати, зарегистрировано еще восемь сект, численность… В принципе, можно поискать данные на каждого, но шесть тысяч – это довольно много, может, не будем?

– Не будем,– согласился Ласковин. Но без всякой иронии, в отличие от собеседника.– Что там еще про Гужму?

– Торговал в переходе на «Горьковской» всякой херней: брошюрками, амулетами и прочим. Без лицензии.

– А что за амулеты? – спросил Андрей.– Те, которыми он торговал?

– Заряженное собачье дерьмо! – Вадим засмеялся.– Глистами заряженное. Не важно. Важно, что он оказал сопротивление при аресте и получил легкие телесные повреждения. А также заплатил штраф в размере десяти МРОТ. Андрей, возможность совершения таким человеком теракта – нулевая. Конечно, он псих. Конечно, если ему дадут бомбу – он ее бросит. Но и попадется через полминуты. А судя по тому, что я слышал, бросивший бомбу под вашу машину действовал очень осмотрительно. Гужме не хватило мозгов даже на то, чтобы сунуть на лапу ОМОНу. Или – вести себя скромнее.

– А как насчет Лешакова? – спросил Ласковин.

– Лешинова? Этот, видимо, может. Если у него хватило ума навербовать шесть тысяч дураков. Но – зачем ему? Мошенники редко становятся убийцами. Другая специальность.

– А если он не мошенник? – спросил Ласковин.

– В каком смысле?

– Если он, например, колдун?

– Колдун? – удивился Вадим.– Колдун и есть мошенник, как я это понимаю.

– А в то, что колдун может иметь реальную силу,– произнес Ласковин,– в это вы не верите?

– Андрей,– укоризненно проговорил Вадим.– Мы же взрослые люди. Мужчины, а не слабонервные дамочки. Давайте говорить о реальных вещах, а не искать преступников среди экстрасенсов и прочих «спать-спать-спать».

Похоже, Вадима слова Ласковина здорово развеселили. Андрею же было не до шуток. Он поймал конец ниточки. Точно поймал, нюхом чувствовал!

– Спасибо, Вадим,– сказал он.– Я все-таки покопаю в этом направлении. Раз других вариантов нет.

– Покопай,– согласился Вадим,– по крайней мере, это безопасно. В тир завтра придешь?

– Постараюсь. Еще раз спасибо.

– Будут новости – позвоню. Будь здоров!

– Кажется, я нашел след,– сказал Андрей Наташе, когда они возвращались домой. И передал свою беседу с Вадимом.

– Слушай,– подумав, предложила Наташа.– Давай сходим вместе?

– Зачем?

– Мне интересно. И ты,– она лукаво улыбнулась,– после болезни все-таки.

– Ага,– хмыкнул Ласковин.– Только с одним бывшим наркоманом я справлюсь даже со сломанной ногой.

– Значит, не возьмешь? – Наташа обиделась.

– Отчего же,– проговорил Андрей, в голове которого мелькнула мысль использовать ее желание поглядеть на Гужму для определенных целей.– Отчего же, могу и взять. Но только…

– Что – только?

– Нужно посмотреть, насколько ты способна за себя постоять. Если я вдруг не смогу тебе помочь.

– Тебе лучше судить,– сказала Наташа, поглядывая на себя в зеркало над лобовым стеклом.– Ты же мой тренер.

– Я должен посмотреть на тебя в реальной обстановке!

Вот! Подошли к сути дела!

– В реальной обстановке с реальными противниками.

– И как это сделать? – спросила Наташа. Она не только не испугалась, а наоборот, была заинтригована.

– Увидишь,– усмехнулся Ласковин.– Завтра. Немножко тайны может подсластить самую горькую пилюлю. Женщине или ребенку. Да и самому Ласковину, если его только что не били ногами по голове.

На отрезке Литейного от Чайковского до Белинского и в застойные времена обосновалось с полдюжины пиво-кофе-водкораспивочных притончиков. А уж когда настала «свобода», число их минимум утроилось. Но далеко не всякое заведение подходило для целей Ласковина. В первую очередь отпадали те, где «отдыхали» крутые мальчики и дяди со смуглыми лицами и характерным акцентом. Во вторую очередь снималось то, что снизу: заблеванные портвенюшники, куда человек с нормальным зрением и обонянием просто не войдет. В-третьих, пришлось отказаться от мест совсем пристойных, куда хаживала приятная публика из студентов «Мухи», будущих актеров, музыкантов или же просто людей неглупых и еще сохранивших черты, присущие человеку помимо «основных инстинктов». Однако и после исключения всех неподходящих категорий оставалось, из чего выбрать. И Ласковин выбрал средних размеров кафе, достаточно шумное и недостаточно освещенное. Публика здесь ошивалась самая «перспективная».

В чем состоит ее роль и задача, Андрей объяснил Наташе заранее. И подсказал, что вид ей следует иметь не слишком неприступный, но и достаточно отстраненный. Чтобы мелочь не липла.

– Не смеши меня,– сказала Наташа.– А то я не знаю!

Народу в кафе было – на треть, и свободных столиков хватало.

Ласковин выбрал позицию так, чтобы видеть одновременно и дверь, и Наташу. И чтобы она его видела. Теперь оставалось ждать, кто клюнет первым.

Первым, однако, клюнули на Ласковина. Две крашеные соплячки.

– Можно с вами присесть, хи-хи?

– Женщинам нэ интэрэсуюсь! – с акцентом произнес Ласковин.

Соплячки недоверчиво изучили «кавказца». Но нос у Ласковина был в последние двенадцать лет слегка кривоват, а волосы хоть и блондинистые, но вполне курчавые. Так что с акцентом и выдвинутым вперед подбородком – вполне сошло. Для соплячек.

Наташа, поглядывая на него, прикрывала рот ладошкой.

Потом настала очередь Андрея прятать улыбку. Наташу попытались склеить два прыщавых подростка. Наконец появились те, кто оказался в самый раз. Два прилично одетых и хорошо упитанных «джентльмена» примерно ласковинских лет, с наружностью, которую неплохо было бы спрятать внутрь. Эти оглядели кафе, как матерые коты – любимую помойку. И, разумеется, даже со спины мгновенно «зацепили» Наташу.

«Джентльмены» действовали с отработанной четкостью. Пока один покупал пиво, второй приземлился рядом с Наташей, блокировав ей путь к свободе. Оставался еще один путь – вокруг столика, но и этот путь через минуту был отрезан вторым, опустившим седалище напротив. Дальше последовала обычная лапша насчет «одинокой красивой девушки» и «хороших ребят», которые на все готовы, чтобы ее порадовать. Правдой была лишь первая половина, но наглость и напор иногда поуспешней искренности.

Наташа минут пять молчала, опустив глаза в чашку с кофе. «Джентльменам» ее молчаливость не была помехой. Они работали дуэтом, по стандартному плану. Здесь, в кафе, они должны были воздерживаться от применения рук, но зато и «жертва» их не могла сбежать, огражденная упитанными туловищами. Значит, рано или поздно вступит в беседу, а там… «Главное – начать!» – как сказал один большой человек.

Начала Наташа на отлично. Выждав некоторое время, она подняла голову, взглянула прямо на того, что напротив, и с оттенком иронии сказала:

– Может, хоть мороженым угостите? «Джентльмены» переглянулись. Успех, определенно успех!

Тот, что напротив, тут же вскочил и порысил к стойке.

Второй, расположившийся рядом с Наташей, с места не сдвинулся, но расслабился.

Гонец, как и следовало полагать, мороженым не ограничился, присовокупив еще и бутылку коньяка. Теперь он, сияя, возвращался обратно и нес все необходимое.

Ласковин поднялся и тоже пошел к стойке. Урок уроком, а обидеть Наташу он не даст.

Девушка вела себя так, как надо. Улыбка соседу – и, упершись ногой в стену,– резкий толчок. Джентльмен» слетел со скамейки на манер зазевавшегося школьника. Второй с идиотской улыбочкой попытался поймать Наташу, когда та, обогнув его приятеля, пошла к выходу.

Все посетители с интересом наблюдали за событиями, но никто, разумеется, и не пытался вмешаться.

«Гонец» сделал попытку, но остановить Наташу ему не удалось, поскольку руки у него были заняты. «Жертва» ускользнула.

• Предыдущая
• 36/72
• Следующая