Паника-upgrade. Кровь древних - Мазин Александр Владимирович - Страница 30

• Предыдущая
• 30/55
• Следующая

– Так он же не с детства монах. Он сначала обычным человеком был. Всю войну прошел… Женился. А потом вот уверовал – и ушел из мира.

– А как же семья?

– А что – семья? Дети у него уже взрослые были. Ну бабушка огорчилась, конечно…

– Э-эх! – Лора с удовольствием потянулась. – В старости, наверное, хорошо в монахи уйти. Когда уже не хочется ничего… такого.

– Это ты о чем? – иронически изогнув бровь, поинтересовался Тенгиз.

– А ты догадайся…

Утром они улетели в заповедник.

На маленьком двухмоторном самолете.

В ЮАР.

В последний момент Тенгиз решил заменить Найроби на парк Крюгера.

– Это намного ближе, а слоны есть и там! – сказал он Лоре.

Девушка не стала возражать. И впрямь, какая разница? Говорят, в южно-африканском парке слоны даже больше!

– Эй, – воскликнула Лора, – что это?

На плоской, ровной, как стол, равнине, поросшей короткой желтой травой, поднималось странное сооружение. Издали оно напоминало европейский средневековый замок.

– Это коппие, миссис, – отозвался проводник-фари. – Хотите подъехать поближе?

И развернул «лендровер».

Большое стадо зебр нехотя расступилось, давая им дорогу.

Вблизи коппие меньше напоминало замок. Огромная куча невесть откуда взявшихся камней, увенчанная солидным круглым валуном. На нем с флегматичным видом расположилась компания из нескольких грифов.

– Кто это построил? – спросил Тенгиз.

– Я думаю, никто, мистер Саянов, – отозвался проводник. – Не представляю, кому это могло понадобиться – ворочать такие громадины.

– Может быть, – вмешалась Лора, – здесь когда-то были поля и, чтобы их расчистить, камни сгребали в одно место?

– Вряд ли, мэм, – возразил проводник. – Для полей нужна вода, а здесь ее нет. Там, дальше, есть река, – проводник махнул рукой в сторону горизонта, – да и то в жаркое время она полностью пересыхает.

– Но так ведь было не всегда! – настаивала девушка. – Я видела фильм. Там говорили, что еще двадцать тысяч лет назад здесь все было иначе!

– Двадцать тысяч лет назад – может быть. – Белые зубы проводника делали его улыбку ослепительной. – Хотите сфотографироваться?

– Хочу! – Лора выбралась из машины и направилась к природному феномену.

«А может, и не природному», – подумал Тенгиз, рассматривая коппие. Каменный холм был не очень велик, но впечатление производил солидное. Особенно посреди плоской саванны.

Лора взобралась наверх. Грифы потеснились, но улетать и не подумали.

Тенгиз ее сфотографировал.

– И много здесь таких сооружений? – спросил Саянов у проводника.

– Здесь – не много, – ответил тот. – Но там, – он кивнул в сторону Трансваальского хребта, – много. Их любят павианы.

Лора уселась в машину.

– Уф, – сказала она. – От этих птиц так мерзко воняет. Почему они меня не боятся?

– Здесь никто не боится людей, – сказал проводник. – Поедем к реке, сэр, – предложил он. – Сейчас это самое интересное место!

– Да, – сказал Тенгиз, с трудом отводя взгляд от каменного конуса.

Ему вдруг пригрезилось, что на макушке коппие сидит не гриф, а человек с дудочкой у рта.

– А теперь вот – дудочка одна… – пробормотал он.

У Саянова-деда в столе лежала самодельная дудочка. Время от времени он вынимал ее из ящика и вертел в руках.

Говорил, она помогает ему думать. Отец рассказал, что дудочка очень старая. Антиквариат. Ее привез в Москву прапрадед Тенгиза. Вместе с такой же старой саблей. Сабля хранилась у отца в спальне. Как-то отец на спор разрубил этой саблей железный прут в палец толщиной. На клинке даже щербинки не осталось.

«Лендровер» катил по саванне со скоростью километров двадцать в час. Пейзаж был довольно однообразный. Только невысокие акации нарушали монотонность ландшафта.

Зато животных становилось все больше: зебры, канны, импалы, большие куду, жирафы, деликатно объедающие верхушки акаций. Не было только обещанных слонов.

Наконец впереди показалась желто-зеленая лента реки.

– Эй! – воскликнула Лора. – Остановите, пожалуйста!

В тени одинокой акации расположилась самка-гепард с двумя малышами. Мамаша, раскинув лапы, лежала на спине, а котята, энергичные пятнистые мячики, прыгали вокруг, то и дело используя материнский живот в качестве горки.

– Хотите взглянуть поближе? – спросил проводник, останавливая машину и протягивая Лоре бинокль.

Однако едва девушка поднесла бинокль к глазам, самка села, стряхнув с себя детенышей. Теперь она внимательно смотрела на группу антилоп, пасущихся примерно в пятистах шагах от нее. В бинокль Лора прекрасно видела ее оранжево-желтые сосредоточенные глаза и две черные полосы, пересекающие нос.

Хищница поднялась. Медленно, с опущенной головой, на слегка согнутых лапах она двинулась к антилопам. Малыши, предоставленные самим себе, тут же притихли, затаились в траве. Гепард подходил все ближе к добыче. Одна из антилоп перестала щипать траву и подняла голову. Самка моментально застыла с поднятой лапой и стояла так, пока антилопа вновь не начала есть. Только тогда хищница продолжила движение. И всякий раз, когда какая-нибудь из антилоп поднимала голову, гепард замирал. Прошло уже минут пятнадцать, а самка не сделала и пятидесяти шагов. Лора положила бинокль на колени – и упустила момент, когда антилопы почувствовали присутствие врага. После некоторого замешательства они отбежали шагов на сто и продолжали пастись.

Самка разочарованно поднялась и вернулась к детенышам.

– Поехали? – предложил проводник. – О нет! – тут же добавил он. – Смотрите!

К реке приближалась еще одна группа антилоп.

– Теперь она будет удачливее, – сказал проводник.

– Почему? – поинтересовалась Лора.

– У одной из антилоп что-то с ногой.

Самка преобразилась. Она уставилась на хромавшее животное, потом легла на землю. Желтая трава полностью скрыла хищника. Антилопы не замечали опасности: ветер дул от них.

Охотница выждала, пока между нею и добычей осталось шагов триста, и ринулась вперед, с каждым прыжком наращивая скорость. Антилопы, увидев гепарда, бросились наутек. Хромая скакала с той же быстротой, что и остальные. Но хищница безошибочно определила жертву.

Перепуганная антилопа метнулась влево, вправо… но нет, ей было не уйти. Живой снаряд ударил ее, сбив с ног. Антилопа, перекувырнувшись, ухитрилась снова встать на ноги, но самка достала ее ударом лапы, сшибла – и тут же задушила.

Проводник включил мотор. «Лендровер» подъехал поближе. Самка гепарда лежала на своей добыче и громко пыхтела. На людей она не обращала внимания.

«Идеальная машина для убийства», – подумал Тенгиз, вспоминая размытые очертания летящего в воздухе тела.

Подбежали котята, запрыгали вокруг, обнюхивая и покусывая добычу. Самка поднялась. Все еще тяжело дыша, она схватила антилопу за шею и поволокла к акации. Один из детенышей повис, вцепившись в тушу. И проехался до самого дерева. В тени самка оставила добычу и легла в стороне. Ее небольшая голова быстро поворачивалась, озирая окрестности. Котята с рычанием принялись рвать жертву. Тенгиз посмотрел на возбужденное лицо Лоры, не отрывающей глаз от бинокля. Ему самому зрелище не показалось привлекательным. Вспоротый живот газели, вывороченные внутренности, вьющиеся мухи…

– Может, поедем? – предложил он. – Ты же хотела взглянуть на слонов?

– Я знаю место, где они пьют, сэр, – сказал проводник.

– Поехали, – нехотя согласилась Лора, не отрываясь от бинокля.

В этом зрелище, в том, как маленькие, пушистые, очаровательные зверьки превратились в окровавленных фурий, было нечто исконное, первосущностное. Нечто возбуждающее и притягательное, воздействующее прямо на спинной мозг, минуя сознание.

Лора вздохнула и положила бинокль на сиденье. Саванна была пресной, как кукурузная лепешка без соли… До тех пор, пока желтая трава не окрашивалась кровью.

• Предыдущая
• 30/55
• Следующая