Малышка и Карлссон - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 33
- Предыдущая
- 33/91
- Следующая
Едва зайдя за кулисы, она попала в объятия Карины.
– Умница! Отлично! Замечательно!
– Но я такая неловкая…
– Верно! И твоя неловкость замечательно вписывается в образ!
Теперь, когда все осталось позади, подиум больше не внушал Кате никакого ужаса.
«Я выгляжу ничуть не хуже их,– думала она, рассматривая наряды дефилирующих конкуренток.– Карина – такая талантливая! Мы обязательно получим приз!»
Первого приза они не получили. И вообще никакой награды им не досталось. Когда объявили результаты, оказалось что творение Карины заняло только пятое место.
– Да не переживай! – бодро говорила Карина, пока они тусовались за кулисами, дожидаясь окончания официальной части. Но Катя видела, что она расстроена.– Все призовые места, естественно, куплены. Ты посмотри, какая потасканная баба получила первый приз! Это что, наряд невесты – садо-мазо с вуалькой на морде? Так что пятое место из тридцати – это просто великолепно. К тому же это не последний наш конкурс. Видела, сколько у меня в салоне висит дипломов? Еще успеешь прославиться, какие твои годы! Супермодель из тебя сделаем!
После окончания показа в главном зале клуба началась обычная ночная программа, а участники показа отправились праздновать в банкетный зал.
Карина предупреждала, что как только Катя покинет подиум, на нее налетят восхищенные юноши с букетами и работодатели с заказами.
Вместо юношей с букетами рядом с ней возникли несколько не слишком свежих мужиков, причем один с ходу поинтересовался, сколько она стоит. Он, дескать, настоящий и щедрый ценитель красоты…
Катя растерялась, но на помощь пришла Карина:
– Иди, иди, ценитель! Там в холле портье сидит, он тебе все цены скажет!
Затем она решительно сказала:
– Нет! Тебя, Катенок, в этом гадюшнике одну оставлять нельзя. Петя! Петя, иди сюда, дорогой!
Петя, мужчина неплохого роста, хоть и не вполне атлетической комплекции, тем не менее элегантно склонился к Карининой ручке и словесно выразил свою радость по поводу ее нынешнего успеха.
– Какой там успех! – махнула рукой Карина.– Пятое место!
– Грандиозный успех! – возразил Петя.– Твоя девочка – супер! – Он благосклонно улыбнулся Кате.– Ты же не заплатила ни цента, а первые десять мест конкретно проплачены. Если ты на пятом, значит, эта сволочь просто не рискнула задвинуть тебя на одиннадцатое – и кому-то придется возвращать денежки! – Петя довольно хохотнул.
– Десять? Почему десять? – спросила Карина.– Призовые же только три!
– А рейтинг? О рейтинге ты забыла…
– Да, верно… – Карина заметно повеселела.– Ладно, дорогой, мне надо сбегать кое с кем пошептаться, а ты присмотри, пожалуйста, за девочкой. Только присмотри, а не приударь, ясно?
– Кариночка, ты одна моя любовь до гробовой доски! – драматическим голосом воскликнул Петя. И добавил обычным: – Иди-иди, пригляжу за твоей маленькой феей.
В присутствии Пети Катю уже никто не атаковал и цветов тоже не дарил. Работодатели тоже не спешили. Нет, внимание публики Катя чувствовала: изучающие взгляды девушек, липкие взгляды мужчин. Кое-кто из них был явно не прочь познакомиться, но суровое лицо Пети к этому не располагало. Катя подумала, что если бы она выглядела как всегда, то большинство тех, кто ныне ощупывал ее взглядами, прошли бы мимо нее, как мимо пустого места.
Катя пошла к фуршетному столу, но туда было вообще не пробиться – стол, как мухи, обсели журналисты. С деловым видом, как бы невзначай загородив растопыренными локтями все подходы, они нагребали на бумажные тарелочки невероятные порции наиболее привлекательных закусок и стремительно пожирали их. Стол пустел на глазах; было совершенно очевидно, что через несколько минут на тарелках останется только петрушка.
– Дома их не кормят, что ли? – проворчала Катя.
– Кушать хочешь, девонька? – спросил Петя, отвлекшись от беседы с каким-то знакомым, таким же крупным и упитанным мужчиной в дорогом костюме.
– Покормить девочку? – предложил мужчина, окинув Катю оценивающим взглядом.
– Свернись,– сказал Петя собеседнику.– Это Каринкино.– И уже Кате: – Постой минутку, никуда не уходи! – Неделикатно распихав журналистов, он завладел большущей тарелкой из-под бутербродов, насобирал в нее всякой всячины, дополнил фужером шампанского и вручил добычу Кате.
Пока Катя насыщалась, Петя возвышался рядом наподобие часового, следя, чтобы маленькую Катю не толкали.
Вернулась Карина. Не одна, а в сопровождении того свирепого мужика, которого Катя видела в суши-баре. С «драконом» на загривке.
«Якудза»,– вспомнила Катя слова Стасика.
– Познакомься, это Гоша,– представила она своего спутника.– Мой, как нынче выражаются, бойфренд.
– Здравствуйте, Гоша,– вежливо сказала Катя.
Татуированный Гоша что-то буркнул, окинув Катю рекордно липким взглядом.
– Вы стилист? – попыталась завести светский разговор Катя.– Или парикмахер?
– Гоша пока не определился. Он только что вышел из тюрьмы,– пояснила Карина.– Ищет себя в искусстве.
Пока Катя думала, что бы на это ответить, Гоша их покинул: ввинтился в толпу журналистов и двинулся вдоль стола, выхватывая приглянувшиеся продукты питания и внося хаос и смятение в ряды профессиональных уминателей фуршета.
– Ты что, испугалась его? – со смехом спросила Карина.– Красавец, да? Как нынче говорят – брутальный. Вот так и разрушаются идеалы юности.
– В смысле?
– У меня по молодости от таких мужиков коленки сами подгибались… – Карина задумчиво посмотрела на Гошу, который овладел бутылкой коньяка и теперь дегустировал его единолично.– Просто первобытный человек. Я и не знала, что такие еще сохранились. Гоше наплевать на бизнес, карьеру… он руководствуется только своими желаниями, надо признать, довольно примитивными, и считает, что все, на что упал глаз, должно ему принадлежать. В сочетании с полным отсутствием инстинкта самосохранения из этого получается очень даже возбуждающий коктейль.
– А тебе с ним не страшно? – осторожно спросила Катя.
– Мне? – Карина засмеялась.– Мне он ничего не посмеет сделать. Максимум, что я ему позволяю,– грозно рычать. Он со мной, пока мне это нравится. А мне – нравится! Ты только посмотри, какая животная чувственность! Какая дикарская жизненная энергия!
Катя посмотрела на припавшего к бутылке брутального Гошу и почему-то почувствовала к нему жалость.
– Звериная сущность,– между тем продолжала Карина.– Грубость и цинизм на грани жестокости. Но это только одна сторона жизни.
– А другая? – спросила Катя.
– А другая – это ты! – Карина засмеялась и поцеловала Катю в губы. Даже не поцеловала, а только тронула – чуть-чуть.– Чистая, романтичная, наивная свежесть!
– Карина, а можно узнать, сколько тебе лет? – неожиданно спросила Катя.
Карина вздрогнула.
– Женщинам такие вопросы не задают,– холодно заметила она.
– Пойми меня правильно,– поспешно сказала Катя.– Просто ты иногда кажешься мне… старше, чем выглядишь.
– А на сколько я выгляжу? – осведомилась Карина.
– Ну-у… Года на двадцать два – двадцать три, не больше. А ведешь себя так, как будто тебе за тридцать.
– Да ну? – Холодок в голосе Карины исчез.– Это, девочка, сказывается мой богатый жизненный опыт. Но вообще-то мне немного больше, чем двадцать два. Просто я за собой слежу.
С другого конца стола донесся шум: брутальный Гоша кого-то посылал по кочкам, а этот «кто-то» против такого путешествия возражал.
– Ну как ребенок, право! – озабоченно проговорила Карина.– Извини, Катенок,– пойду сглажу напряжение, пока зубы не посыпались.
Карина решительным шагом пошла разбираться. Катя решила прогуляться по залу и, сделав лишь несколько шагов, вдруг столкнулась с ошеломляюще красивым длинноволосым блондином в снежно-белом костюме. Перепутать его с кем-то было невозможно: это был ее «настоящий» шеф, Эдуард Селгарин.
– Ой, добрый вечер! – обрадовалась Катя знакомому лицу.
Селгарин взглянул на нее надменно: мол, кто это тут… Но тут же узнал и заулыбался:
- Предыдущая
- 33/91
- Следующая
