Гвен Винн. Роман реки Уай - Рид Томас Майн - Страница 33

• Предыдущая
• 33/85
• Следующая

Но когда лодка минует Аберганн, взгляд лодочника отрывается от молодых людей. Он видит, что из каминных труб фермы, которые видны над вершинами деревьев, поднимается дым. Еще нет семи, но Морганы встают рано, и сейчас миссис Морган и ее дочь должны уже быть на пути к заутрене, а может, и к исповеди в церкви на переправе Рага. Вспоминать об этой церкви не хочется; Джек с нетерпением ждет дня, когда его возлюбленная перестанет ходить туда и будет молиться в другом месте.

Продолжая грести, он перестает думать об этом и о Мэри; теперь все его внимание занимает управление лодкой. Сразу за Аберганном течение становится очень быстрым и капризным; но дальше оно снова делается спокойным, и река медленно течет вдоль лугов Ллангоррена.

Перед поворотом к тому месту, где лодку Гвен Винн и Элеанор Лиз захватило быстрым течением у устья ручейка, чьи воды теперь отогнаны назад разбухшей рукой, Джек видит нечто, заставляющее его вздрогнуть и задержать удар весел.

– В чем дело, Уингейт? – спрашивает молодой Пауэлл, заметив его странное поведение. – О! Находка – там плывет доска! Наверно, хотите ее подобрать? Но помните: сегодня воскресенье, и мы должны заниматься только самой необходимой работой и милосердием.

Все четверо улыбаются этому замечанию – пятеро, включая слугу, – но на шестого эта плывущая находка производит сильное и болезненное впечатление.

И это впечатление не оставляет его весь день; оно сохраняется с ним в церкви, куда он заходит; и в доме викария, где он принимает участие в развлечениях; и на обратном пути по реке. На сердце у него словно свинцовый груз!

На обратном пути он ищет взглядом доску, но не находит ее. Уже темно, потому что молодые люди задержались на обед в доме викария.

Возвращаясь поздней, чем рассчитывали, они ни минуты не задерживаются на причале; сразу садятся в экипаж, который уже давно их поджидает, и отправляются в Нью Холл.

Им не терпится попасть домой. Лодочнику тоже, хотя и по другой причине; но он остается, чтобы привязать лодку. Затем, оставив весла в уключинах, торопится домой. Он по-прежнему вспоминает эту доску, и у него тяжело на сердце.

И ему не становится легче, когда он видит свою мать, сидящую на пороге со склоненной головой.

Он не ждет, когда она заговорит, но сам возбужденно спрашивает:

– В чем дело, мама?

Вопрос задан машинально – он почти предчувствует ответ, его суть.

– О, мой сын, мой сын! Я тебе говорила. Это был кэнвилл корф!

На ферме Аберганн собралась большая толпа. Не шумная и возбужденная; напротив, все ведут себя сдержанно и торжественно, как подобает на похоронах.

Это и есть похороны, вернее, скоро будут. Потому что сегодня это дом смерти. Гроб, а в нем тело той, которая, останься в живых, стала бы женой Джека Уингейта.

Мэри Морган пала жертвой злобы чудовища. Упала в разбухший ручей, жестокий и безжалостный, как и тот, кто приговорил ее, и этот ручей унес ее в своем потоке; тело ее бросало из стороны в сторону; она то погружалась, то показывалась снова. Никто не спас ее: трусливый француз даже не сделал попытки; подбежав к краю пропасти, он остановился и только испуганно смотрел на ревущий внизу поток, покрытый пеной, слышал крики девушки, которые все удалялись и становились слабее, по мере того как ее уносило к ее судьбе.

Еще раз он услышал этот крик – последний крик, говорящий, что жизнь проигрывает смерти, что смерть побеждает. И все было кончено. Роже стоял в ужасе и изумлении, и в этот момент облако снова закрыло луну, как будто набросило на землю темный полог. Даже белая пена на воде стала невидимой. Священник больше ничего не видел и ничего не слышал, кроме хриплого резкого шума потока. И напрасно бросился он тогда к дому и поднял всех. Спасти Мэри Морган было уже невозможно. Только случайно тело ее, выброшенное на берег, нашли к утру.

Сегодня третий день после этого, и вот-вот должны состояться похороны. Хотя ферма уединенная и окружающая местность населена редко, собралось много народу. Отчасти из-за необычных обстоятельств гибели девушки, но главным образом из уважения к Ивену Моргану, которое испытывают к нему ближние и дальние соседи. Они сейчас здесь в своих лучших нарядах, мужчины и женщины, протестанты и католики. Хотят продемонстрировать сочувствие, которое многие искренне ощущают.

Среди присутствующих не высказываются никакие предположения насчет смерти девушки. Никто ничего не подозревает. Да и как можно подозревать? Совершенно очевидно, несчастный случай, как и провозглашает коронер на судейском жюри, состоявшемся в тот же день. Заседание было коротким и формальным.

Миссис Морган сама рассказала, как отправила дочь с поручением, из которого она не вернулась; священник, как свидетель, рассказал об обстоятельствах смерти. Всего этого оказалось достаточно; хотя подтверждение нашлось в отсутствующей доске, которую отыскали и принесли на следующий день. Даже если бы Уингейт греб назад при дневном свете, он ее бы не увидел. Фермерские работники и другие, кому случалось пользоваться мостиком, подтвердили, что доска была закреплена непрочно.

Одно свидетельство могло совершенно изменить характер рассказа. Его мог сделать отец Роже; но не сделал; у него были причины утаить правду. Теперь он обладает тайной, которая сделает Ричарда Демпси его пожизненным рабом, инструментом в его руках, добровольным или нет. И теперь контрабандист будет исполнять его приказания, какими бы беззаконными они ни были.

Похороны назначили на двенадцать. Сейчас одиннадцать с небольшим, и все уже собрались в доме. Мужчины стоят группами снаружи, некоторые в маленьком садике, другие забрели во двор, чтобы взглянуть на жиреющих свиней, или на пастбище – посмотреть на беломордых херефордов и рейландских овец, , разведением которых славится Ивен Морган.

В доме женщины – родственницы покойной, подруги и близкие знакомые. Всех допустили в комнату, где лежит покойница, чтобы они в последний раз на нее взглянули. Тело в гробу, но крышка еще не закрыта. Оно лежит в белом, еще не тронутое разложением, прекрасное, как живая невеста, хотя теперь ее алтарь – вечность.

Поток посетителей проходит внутрь и выходит; но помимо любопытствующих, которые заглядывают ненадолго, в комнате постоянно находится несколько человек. Сама миссис Морган сидит рядом с гробом, временами начиная плакать; ее утешают несколько женщин.

В углу молодой человек, который как будто не меньше матери нуждается в утешении. Время от времени грудь его вздымается в громком вздохе, как будто сердце в ней разрывается. Неудивительно: ибо это Джек Уингейт.

Впрочем, некоторые считают его присутствие здесь странным. Они не знают, какая удивительная перемена произошла в чувствах миссис Морган. Теперь, у смертного одра, все, кто был дорог ее дочери, стали дороги и ей. А она знает, что молодой лодочник был ей дорог; он сам рассказал ей об этом, рассказал со слезами и в таких словах, что в их правдивости невозможно усомниться.

А где же второй, предатель? Его здесь нет – и никто его не видел после трагедии. Его не было на следствии, он не пришел порасспрашивать или выразить сочувствие, и теперь он не принимает участие в погребальных обрядах.

Кое-кто замечает его отсутствие, хотя никто о нем не жалеет, даже сама миссис Морган. Горюющая мать думает, что он был бы ей плохим сыном. Но это только беглое воспоминание; душа ее поглощена горем по умершей дочери.

Пора закрывать гроб. Ждут только священника, который должен произнести несколько слов. Он еще не появился, хотя должен уже быть. Но у такого важного лица множество обязанностей, и его что-нибудь могло задержать.

Тем не менее он не подводит. Пока в комнате покойницы негромко рассуждают о причинах его отсутствия, снаружи раздается гул голосов, потом топот – это расступаются люди, давая ему дорогу.

И вот священник заходит кв комнату, приближается к гробу и останавливается. Все взгляды устремлены на него. А он смотрит на лицо покойницы – вначале с обычным серьезно-официальным видом и с выражением фальшивой скорби. Но вот лицо его изменяется. Он как будто увидел что-то необычное, поразившее его. Он даже вздрагивает, но так легко, что этого никто не замечает. Каковы бы ни были его эмоции, он их скрывает; спокойным голосом произносит молитву, со всеми необходимыми формальностями и жестами.

• Предыдущая
• 33/85
• Следующая