Восьмой цвет радуги - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 4
- Предыдущая
- 4/18
- Следующая
За спиной вежливо кашлянули, и Дэктор неохотно повернулся. Лейтенант Арт и капитан стражи Ивьен. В отличие от лейтенанта, Ивьен был не молод – чуть ли не ровесник начальника стражи. Дальше коменданта Каменной Плеши он не пошел, но Дэктор знал его не первый год и успел убедиться в преданности и толковости капитана.
– Арт, я не вижу внизу никого из Летучего Народа.
– Шестеро ушли в город. Семеро отдыхают в гостинице. Восемь человек собралось в одном из турбокондеров, там что-то сломалось. И четверо охраняют остальные машины.
Он явно гордился своей прекрасной осведомленностью, Арт из красной полосы, воин и защитник Крепости. Но Дэктор знал многих, не менее толковых, которые так и не смогли занять подобающее им место в иерархии Крепости, а иногда не смогли даже просто выжить.
– Арт, узнайте у них, не нужна ли Летучему Народу наша помощь.
Кивнув, лейтенант вышел. Дэктор быстро повернулся к Ивьену.
– Капитан, тебе приходилось видеть Летучий Народ в деле?
– В бою?
Начальник стражи кивнул, и Ивьен быстро, не раздумывая, словно давно уже ждал этого вопроса, ответил:
– У них страшное оружие. Но бойцы они плохие.
– Как они ведут себя в Крепости? Осторожничают?
Их глаза встретились, и капитан вздрогнул.
– Нет. Они беспечны.
Дэктор прошелся по комнате.
– У меня освобождается пост заместителя по вооружению. Я давно уже хотел предложить тебе…
– Благодарю.
Начальник стражи внезапно метнулся через всю комнату, схватил капитана за лацканы куртки. Прошептал:
– Благодарю, да, или благодарю, нет?
– Да.
– Ты знаешь, – все так же торопливо, словно бы не слыша своих слов, продолжал Дэктор, – наверху быть очень сложно. Иногда приходится принимать решения, не советуясь ни с кем, даже с Рыцарем своей полосы…
– Я понимаю.
Дэктор расслабился, улыбнулся:
– Хорошо. У меня очень сложный день, и если бы сейчас еще и ты… Я рад, что мы вместе, Ивьен.
Капитан кивнул, но ничего не ответил.
– Ты уверен в своих людях?
Ивьен пожал плечами:
– За последний месяц состав сильно изменился. По-моему, сейчас это в большей степени т во и люди .
Начальник стражи не пытался ни возражать, ни соглашаться. Он только произнес:
– Ты можешь идти. Пусть н аш и люди отдохнут сегодня вечером .
Уже взявшись за массивную бронзовую дверную ручку, Ивьен повернулся к начальнику стражи:
– Скажи, ты знаешь, что бывает с теми, кто пошел против Летучего Народа?
– Знаю.
Дэктор вздрогнул, но голос его оставался твердым. Он повернулся к окну и добавил, уже тише:
– Но и мы не бессильны.
Его рука описала в воздухе какую-то странную фигуру, и в то же мгновение высоко в небе над Каменной Плешью вспыхнул и гулко разорвался многометровый огненный шар.
– Вот так.
Люди на Каменной Плеши замерли, вглядываясь в небо.
Хосе Альмейдо, второй пилот «ТК-4», с невольным страхом отступил к борту машины.
– Пресвятая дева…
В небе, среди тонких, как спицы, башен и циклопических крепостных стен, кружился, исчезая, оранжево-черный огненный вихрь. Подул сухой, жаркий ветер.
Из кабины выглянул Энди. Задрал голову, прицокнул языком. Подчеркнуто вежливо сказал:
– Чико, ты не мог бы смерить уровень радиации? Турбокондер подпирать не надо, он стоит крепко, а вот пара-другая лишних рентгенов…
Хосе торопливо отцепил от пояса индикатор. Поводил им в воздухе, целясь в небо затянутым фольгой окошечком. Индикатор лениво мигнул зеленым.
– Чисто, Энди. А что, бывает, что такие штуки… излучают?
– А бог его знает, дружок. Я лично такого фейерверка здесь еще не видел. Но если ты хочешь вернуться в свою Перепили, то не ленись иногда и перестраховаться.
– Я очень хочу вернуться, – серьезно сказал Хосе. – Но только мой город называется Пирипири, и ты это знаешь.
Энди рассмеялся:
– Ну не кипятись. Я же просто немного картавлю… Черт, какая жара. Тебе дать бутылочку «пепси»? А то мы пили-пили, но так и недопили…
Он с гоготом исчез в глубине люка.
Момент был упущен. Растерявшись, Родэк опустил кинжал. Но и чужак не пытался нападать. Он был, пожалуй, растерян еще больше, чем Родэк. И тот понял это первым.
– Чего стоишь? Давай, как вы это называете… стреляй снова.
Чужак поколебался секунду, потом отбросил металлический предмет, прятавшийся в его ладони. Сказал низким, странно знакомым голосом:
– Я не буду в тебя стрелять.
Родэк быстро шагнул к нему, подвел к светящейся оранжевой полосе. Белый мраморный куб, на котором стоял знак Радуги, казался в ее свете желто-шафрановым. А загорелое лицо чужака, наоборот, сделалось светлым.
– Дени?
Нельзя сказать, что они были хорошо знакомы: люди Крепости не заводят друзей среди Летучего Народа. Но когда в училище привели экипаж нескольких турбокондеров – продемонстрировать им военную силу Крепости, то именно Родэк был сопровождающим Дениса.
– Что ты здесь делаешь? – давая волю гневу, воскликнул Родэк.
– Хотел разобраться… как светится эта штука.
Денис с непринужденной улыбкой похлопал по оранжевой полосе Знака.
– Пойдем.
Родэк почти вытащил его из комнаты. Быстро заговорил:
– В эту комнату запрещено входить вдвоем. Ясно? За нарушение меня могут изгнать из Крепости.
– А меня?
– А тебя казнят, и это без всяких «может быть». Еще ни один чужеземец не совершал такого кощунства.
На лице Дениса явственно отразилась паника.
– Но я не знал! Вы же никогда не объясняете прямо! Сказали бы, что это связано с вашей религией, что это святыня.
– Это тебя не оправдывает. Между прочим, входить в нежилой дом тоже запрещено, хотя это и меньшее преступление.
– Я не понимаю. Ведь ваши правители сами сказали, что мы можем заходить куда угодно, даже если хозяев сейчас нет…
– Здесь хозяев не будет уже никогда. Вся семья погибла, защищая Крепость, и этот дом – память о них.
Денис глухо произнес:
– Понятно. Кажется, я совершил осквернение могилы…
Они подошли к двери. Родэк вдруг коснулся лица Дениса и что-то прошептал.
– Теперь тебя не заметят дозорные, – разъяснил он.
- Предыдущая
- 4/18
- Следующая
