Геном - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 43
- Предыдущая
- 43/79
- Следующая
– Уже все в порядке, – спокойно ответил клон. – Сей-Со объяснила мне произошедшее. В состав коктейля входила анисовая настойка с Эллады-2. Это досадное недоразумение: выяснилось, что естественные алкалоиды аниса вызывают у Цзыгу сильное опьянение и склонность к мистификациям с неудержимой тягой говорить вещи, неприятные собеседникам. Они очень извиняются… и просят в дальнейшем не предлагать им напитки, содержащие анис.
Понять, верит ли Ка-третий в случайность произошедшего, или же предпочитает не раздувать скандала, было невозможно. Видимо, все-таки готов был поверить в случайность.
– Склонность к мистификациям… – пробормотала Джанет. – Да, да, да…
– Правый орудийный борт, прошу вас быть тише, – сухо сказал Алекс. Джанет замолчала, но не обиженно, а скорее полностью удовлетворившись услышанным.
Они начали спуск к планете.
Новая Украина имела четыре космодрома. Один, как положено, у столицы, города Мазепово Мисто, два в бескрайних зеленых степях, где паслись стада мутированных свиней: огромных, слоноподобных существ, обросших метровым слоем ароматизированного, богатого витаминами сала. Алексу доводилось пробовать различные сорта местной свинины, созданные ухищрениями генетиков, – и сало, которое в сыром виде имело вкус и консистенцию копченого, и сладкое, «шоколадное» сало, которое продавалось в баночках. Особым поклонником местной кулинарии он не стал, но мастерство генетиков было несомненным.
Четвертый космодром Новой Украины, куда они и спускались, размещался у единственного на планете моря. Колония не была обделена водой, но по какому-то капризу природы крупных озер, а уж тем более морей и океанов, на Новой Украине не встречалось. Море было рукотворным, созданным долгим и упорным терраформированием. Особой необходимости в нем вроде бы и не было, тем более что огромный водоем значительно, и не в лучшую сторону, изменил климат прилегающих районов. Но тут вступали в силу принципиальные моменты. Каждая колония хотела иметь все, полагающееся нормальной планете. И моря, и горы, и леса, и болота… Алекс уже видел рукотворную горную цепь на Серенгети, уродливую и безобразную, так что стремление новоукраинцев иметь море его не удивляло.
Корабль зашел на посадку над морем. Разорвал полосу облаков, знак близящегося шторма, неторопливо идущего к берегу; пронесся над мертвенно-серыми кляксами отравленной сероводородом воды – терраформирование еще не было закончено. Ближе к берегу картина изменилась – море стало чистым, зеленовато-голубым, небо – прозрачным и ясным. Корабль шел метрах в ста над водой, уже сбросив скорость до минимума и перейдя на чистые, пускай и энергоемкие, плазменники.
– Капитан, увольнения будут? – по-деловому осведомился Генералов. Ему сейчас было совершенно нечем заняться, и он откровенно скучал.
– Да. Шесть часов всем желающим. Дежурить на корабле… – Он заколебался. – Дежурить буду я.
Яростный белый вихрь – сознание Ким – выбросил в его сторону иглу света.
– Алекс! – Девчонка явно злилась, но хотя бы выбрала для разборок закрытый канал. – Я думала, мы вместе погуляем по планете!
– Ким… – Он передал управление Хангу, пришедшему в восторг от такого неожиданного подарка, и сосредоточился на разговоре. – Как капитан я обязан обеспечивать отдых экипажа. В первое увольнение на борту традиционно остается капитан.
– Ненавижу ваши традиции! Я тоже никуда не пойду с корабля!
– Оставайся, – согласился Алекс.
Девочка мгновенно замолчала. Потом буркнула:
– Я передумала.
– Не сердись… – Алекс попытался вложить в свои слова максимум теплоты. – Мы обязательно отправимся на прогулку на Зодиаке. Куда более красивая планета, поверь.
– Слово? – быстро спросила Ким.
– Клянусь.
Ким замолкла, удовлетворенная. Алекс вернулся к управлению, впрочем, не отбирая его у Ханга, а просто подстраховывая второго пилота. Особой нужды в этом не было – корабль уже заходил на посадку. Потянулись внизу зеленые поля сочной люцерны с неторопливо бредущими по ней свиньями. Алекс включил увеличение и мог теперь разглядывать исполинских, невозмутимых животных во всей красе. На спускающийся корабль они никак не реагировали, привыкли. Лишь озорной мальчишка-подпасок, объезжающий стадо верхом на резвом молоденьком поросенке, задрал к небу мордашку и задорно помахал кораблю ладошкой, сжимающей термальный бич. Алекс улыбнулся, жалея, что не может поприветствовать веселого пастушонка в ответ.
– Посадочная глиссада… – отрапортовал Ханг. «Зеркало» скользнуло к самой земле, понеслось над выложенным шестиугольными бетонными плитами полем.
– Стоим на столбе…
Корабль затормозил над выделенным диспетчером местом.
– Касание…
Выскользнувшие из корпуса посадочные опоры коснулись натруженных плит космодрома.
– Благодарю вас, Моррисон, – церемонно сказал Алекс.
– Признателен вам, капитан, – с чувством ответил Ханг. – Переводим корабль в режим стоянки?
– Да. Выполняйте.
Алекс выскользнул из мерцающей радуги, из теплых, ласкающих объятий корабля. Почувствовал, как корабль тянется за ним, стремясь продлить мгновения контакта.
– Я вернусь… вернусь… вернусь…
Увольнение на твердь!
Что может быть радостнее для экипажа космического корабля?
И не важно, сколько времени длился полет – несколько часов или несколько недель. Не важно, в каком мире приземлился корабль – в благоухающих долинах Эдема, вольных ново-украинских степях или у купольных поселений рудничных планет.
Все равно – нет ничего более радостного и желанного.
Ароматный воздух нового мира, незнакомые лица, смешные и странные обычаи, экзотические кушанья, веселые местные гетеры, интересные, пусть и ненужные сувениры – все это ждет экипаж, сходящий в увольнение на твердь. Корабль – это дом, это радость любимой работы, самый дорогой кусочек Вселенной. Но кто из людей не любит ходить в гости? Вот почему так дорожат космонавты пусть даже краткими часами увольнительных…
Алекс стоял под брюхом корабля и улыбался, глядя на свой экипаж. Его подопечные, его коллеги, его друзья, его дети… Они ждали наземный транспорт – этот космодром был не столь крупным, как на Ртутном Донце, чтобы иметь развитую сеть подземных коммуникаций.
Прихорашивался Генералов – гляделся в зеркальце, слюнил карандашик, подкрашивая густые брови. Он явно рассчитывал на какое-нибудь романтическое приключение. Тем же самым занималась стоящая рядом с ним Джанет. Может быть, с теми же намерениями, а может быть – просто из неистребимого женского желания выглядеть максимально обольстительно.
Ким стояла рядом с Моррисоном. Второй пилот, бодрый, будто и не вел долгую одиночную вахту, полуобнял девочку за плечи. Ничего ему не обломится, в этом Алекс был уверен, но все-таки мысленно пожелал коллеге удачи.
– Все-таки в музей? – уточнил Алекс на всякий случай. – Я бы предпочел море…
– Присоединяйся, тогда поедем на море, – немедленно предложила Ким. Улыбнулась, ковыряя носком туфельки потемнелую от гари бетонную плиту. Ханг тревожно посмотрел на капитана.
– Нет, не могу, – почти с подлинным сожалением сказал Алекс. – Что ж, счастливо отдохнуть.
Сам он не находил ничего интересного в посещении музея животноводства, одной из главных достопримечательностей Новой Украины. Но Ким, похоже, увлекалась генной инженерией во всех ее проявлениях.
– А вот и машина, – меланхолично сказал Поль. Энергетик был единственным, кто не придавал увольнению особого значения. Он даже не сменил свой форменный комбинезон и собирался провести все отпущенные шесть часов в баре при космопорте.
Пузатый микроавтобус на колесном ходу лихо подкатил к кораблю. Водителя за зеркальным стеклом видно не было, но из салона вышла улыбчивая девушка со значком таможенника на расшитой национальным узором блузке.
– День добрый, путешественники! – звонко воскликнула она. – Милости просим, гости дорогие!
Девушка была симпатичная. Даже включенный в режиме ожидания пояс силовой защиты выглядел скорее милой шуткой, чем грозным атрибутом таможенника.
- Предыдущая
- 43/79
- Следующая
