Миссионеры - Лукина Любовь Александровна - Страница 8
- Предыдущая
- 8/17
- Следующая
Сехеи взялся кончиками пальцев за правое веко, потянул... Ресница выдернулась легко, без сопротивления. Значит, права...
– Ты звал меня?
Сехеи вскинул голову. Перед ним стоял светлокожий, похожий на подростка воин с насмешливыми глазами и усталым лицом. И надо же было ему войти в тот самый момент, когда стратег подобно дикарю гадал по реснице о будущем!
– Сядь, – буркнул Сехеи. – Я отменил твое распоряжение.
Хеанги сел. Он был похож на самого Сехеи – разве что чуть пониже ростом. Сухощав, пропорционально сложен, в движениях быстр. И все же было в нем что-то ущербное, что-то наводящее на мысль о физическом изъяне. Татуировка. Классическая татуировка стратега – неправильная, перекошенная, несимметричная. Все верно: сегодня ты командуешь флотом, завтра отбываешь срок «на тростнике», послезавтра тобой затыкают прорыв, а там, глядишь, после совершенного тобой и твоими смертниками чуда снова принимаешь командование.
– Да, – сказал Хеанги. – Она мне сообщила.
– Зачем тебе надо было вмешиваться в эту историю со штрафником?
Хеанги повел уродливо зататуированным плечом.
– Дело не в штрафнике, тамахи. Просто сама она ненадежна. Ты уже знаком с ее идеями объединения архипелага?
– Да, знаком, – сказал Сехеи. – И хочу знать, что об этом думаешь ты.
– Фантазии, – коротко ответил Хеанги. – И фантазии опасные.
Сехеи был явно недоволен его ответом.
– Ты зря так относишься к фантазиям, – заметил он. – В последние годы они слишком часто оборачивались реальностью.
– Я же еще сказал: опасные, – напомнил Хеанги. – Когда она заговорила о том, как бы подсунуть вечерним вестника с Настоящим Именем Врага, я ее просто не понял. Я думал, что собирается запутать противника, заставить его перегруппировать силы, а потом нанести удар. И я ей прямо сказал, что вечерние на это не клюнут. Но когда выяснилось, что она и удара-то наносить не собирается, а хочет всего-навсего объединить архипелаг... Кстати, каким образом тебе удалось захватить «рутианги»? Я, честно говоря, даже не сразу поверил...
Хеанги откровенно менял тему, считая разговор исчерпанным. Интересно: притворяется он или в самом деле не знает?
– Это гидроплан парламентера, – сказал Сехеи.
– Что? – Хеанги был потрясен. – А... а пилот?
– И пилот под стать машине.
– Позволь, а что он...
– Настоящее Имя Врага, – не дослушав, ответил Сехеи.
Несколько мгновений Хеанги сидел неподвижно. Потом повернулся к стратегу.
– Чего же ты ждешь?
Сехеи не ответил.
– Надо начинать войну, тамахи! Ты же видишь: они пытаются выиграть время. В их обороне – дыра.
– И ты знаешь, где она?
– Она откроется после первого нашего удара!
Сехеи с силой провел ладонью по своему вечно усталому лицу, словно пытаясь стереть с него татуировку.
– Что ты предлагаешь?
– Тут нечего предлагать! Все давным-давно разработано. Во-первых, ускорить эвакуацию «оптики». Одновременно объявить амнистию «тростнику». Провинившихся с татуировкой класса «риф» и выше – передать в распоряжение флота, остальными доукомплектовать ракетные точки. Сразу, как только кончится шторм, вывести флот с базы. Чтобы в бухтах – ни кораблика. Утром поднять все гидропланы и атаковать тиуру и Ледяной Клык. А вот когда их третий флот окажется пойманным на Гнилых рифах, тогда и посмотрим, что у них там за дыра.
– А дальше? – спросил Сехеи.
Хеанги не ответил.
– Хорошо, – сказал Сехеи. – Тогда дальше я. Допустим, третий флот вечерних уничтожен. Допустим. Но они успеют поднять навстречу свои гидропланы. Это неизбежно. Посадку им, правда, уже совершить будет негде, да им и незачем ее совершать. Горючего у них вполне хватит, чтобы дотянуть до Иту. Допустим, большей частью ответный удар придется по пустому месту. В бухтах, ты говоришь, ни кораблика, флот выведен, – рассредоточен и встретит их на полдороге. Все равно как минимум треть гидропланов прорвется к острову. Чем их встречать? Ты ликвидировал «тростник», задействовал все ракетные точки. Но ведь вечерние не дураки, они не станут атаковать со стороны Высокого мыса. Они скорее всего выйдут на нас с северо-запада, сожгут спиртохранилище, сожгут верфи и ударят сюда из-за горы на бреющем. Боеприпасы они к тому времени расстреляют, но это, поверь, никакой роли не сыграет – сами ракетопланы взрываются нисколько не хуже... И, кстати, когда они будут заходить на нас с северо-запада, неминуемо накроется твой караван с «оптикой». Заметят и утопят. Так что с эвакуацией можешь не спешить... И это еще только начало.
– Я знаю, – тихо сказал Хеанги.
– Это еще только начало, – упрямо повторил Сехеи. – Потом сюда подойдет их первый флот, и под ударом окажется все. От Ана-Тиангу до Руонгу. А наш четвертый тем временем возьмет на прицел их базовые острова... И в каком порядке ты эти события ни раскладывай, результат будет один. Таини права – мы сожжем архипелаг.
– Это было ясно и без нее, – еще тише заметил Хеанги.
– Что ты предлагаешь?
– Я уже сказал.
– То, что ты сказал, я слышал. Я спрашиваю не об этом. О чем ты умолчал? Ты же все это знал не хуже меня. Так что у тебя там? Что ты придумал?
Хеанги сидел, невесело усмехаясь.
– А, ладно! – бесшабашно сказал он вдруг. – «На тростник», так «на тростник»!.. Как ты думаешь, тамахи, когда начнется вся эта заваруха, что станет с нашими Детскими островами?
– По-моему, ответ на твой вопрос был дан еще вчера, – сухо отозвался Сехеи. – Вечерние предпочли сжечь свое каноэ, но не допустили, чтобы оно приблизилось к Аату.
– А если бы его не удалось сжечь? Если бы он промахнулся? Если бы ракета ушла выше – по самому острову? Ты что, не знаешь, сколько отказов дает техника? Стоит начаться военным действиям – и наши Детские острова окажутся в самом пекле. Они тоже будут сожжены, тамахи. Случайно. Промахами. Детские острова вечерних, может быть, и уцелеют – они расположены достаточно далеко от нейтральных вод. Но наше будущее будет сожжено...
– Что ты предлагаешь? – повторил Сехеи.
– Эвакуировать Детские острова. За Барьерный риф.
– Там нет незаселенных территорий, ты же знаешь. Там еще работают миссионеры.
– Так пусть ребята сами добудут себе территорию. Их что, не учили владеть оружием?
– Ты сошел с ума! – сердито бросил Сехеи. – Воевать – детям? С дикарями? Ты что, забыл: с дикарями – только лаской. Дикари – это наш резерв.
– Табу... – язвительно выговорил Хеанги. – Опять табу... Однако сам ты не побоялся нарушить табу девять лет назад, когда высаживал десант на Сожженных. Ты не побоялся взорвать Черного Минги вместе с его флагманом... Что с тобой, стратег? Человек! Сехеи тамахи!.. Ведь ты же был для нас легендой! Даже когда тебя отстранили от командования. Даже когда ты руководил миссией. Что с тобой? Ты постарел? Тебя уже может остановить какое-то табу?
– Я чувствую, ты не договорил, – прервал его стратег.
– Я даже не знаю, как ты сейчас со мной поступишь, но кто-то должен сказать об этом первый... Да, наше настоящее обречено, мы сожжем себя, ты прав. Выиграть может только наше будущее. Поэтому, как только Детские острова будут эвакуированы, войну следует начать немедленно. И первый удар нанести не по базам вечерних – они и так обречены, а по их Детским островам... Да-да, тамахи, я в своем уме и понимаю, что я говорю. Уничтожить их будущее, сохранив наше. Это пока единственный шанс...
Сехеи сидел оцепенев.
– Я... я отстраняю тебя от командования, – сказал он.
Хеанги молчал, опустив голову.
– Я знал, что этим кончится, – проговорил он наконец.
– Я отстраняю тебя от командования! – к Сехеи вернулся голос. – Возглавишь группу кораблей «Тень» и завтра проведешь разведку у Ледяного Клыка.
Хеанги удивленно вскинул глаза.
– Вот как?.. Ты даже не отправляешь меня «на тростник»?
– Какой смысл отправлять тебя «на тростник», – буркнул Сехеи, – если не сегодня-завтра война... Но командовать флотом ты не будешь!
- Предыдущая
- 8/17
- Следующая
