Выбери любимый жанр

Тарзан Непобедимый - Берроуз Эдгар Райс - Страница 38


Изменить размер шрифта:

38

Пробираясь через джунгли по гигантским деревьям, Нкима то и дело попадал в переделки и едва успевал уносить ноги. Если бы он мог противостоять искушению, то обеспечил бы себе сравнительную безопасность, но этого сделать он не мог, а потому постоянно попадал в переплет, откалывал шутки со встречными незнакомцами, которые, если и обладали чувством юмора, наверняка не могли оценить юмор малыша Нкимы. Нкима не мог забыть, что он друг и поверенный Тарзана, Повелителя джунглей, хотя, как видно, часто забывал, что Тарзана нет рядом и защитить его некому, когда он осыпал бранью и оскорблениями других, менее привилегированных обезьян.

То, что он вообще уцелел, говорит скорее о его быстроте, нежели об уме или храбрости. Убегал он с места схватки в ужасе, пронзительно вереща от душевных переживаний. Ему бы поумнеть, но нет, – едва ускользнув от одного преследователя, вознамерившегося растерзать его, он, как ни в чем не бывало, принимался задирать очередного встречного, будто нарочно выбирая тех, кто был крупнее и сильнее его.

Иногда он убегал в одном направлении, иногда в другом, что занимало намного больше времени, чем было нужно для его путешествия. Иначе он добрался бы до своего хозяина вовремя и смог бы быть ему полезным в тот момент, когда Тарзан нуждался в помощи друга больше, чем, возможно, когда-либо раньше в жизни.

Сейчас, когда Нкима в лесных дебрях удирал от старого самца бабуина, которого он метко ударил палкой, Майкл Дорский подходил к палатке, где, связанный и беспомощный, лежал хозяин Нкимы. Пять минут прошли, и Дорский пришел за ответом. Он пришел один, и, когда вошел в палатку, то имел уже хорошо продуманный и простой план действий.

Выражение на лице пленника изменилось, – казалось, он внимательно прислушивается. Дорский также прислушался, но ничего не услышал, ибо, по сравнению со слухом Тарзана из племени обезьян, Майкл Дорский был глухим. То, что услышал Тарзан, наполнило его чувством тихого удовлетворения.

– В общем так, – сказал Дорский. – Я пришел дать тебе последний шанс. Товарищ Зверев водил в Опар две экспедиции в поисках золота, которое, как нам известно, там хранится. Обе экспедиции провалились. Нам также известно, что ты знаешь местонахождение сокровищниц Опара и можешь провести нас к ним. Обещай сделать это, когда вернется товарищ Зверев, и тебя не только не тронут, но и освободят, как только товарищ Зверев почувствует, что на свободе ты уже безопасен. Если же откажешься, то умрешь.

Он вынул из ножен на поясе длинный тонкий стилет.

– Если ты откажешься отвечать, я пойму это как отказ принять мое предложение.

Поскольку человек-обезьяна продолжал хранить каменное молчание, русский приблизил к его глазам тонкое лезвие.

– Подумай хорошенько, обезьяна, – сказал он, – и помни, что когда я суну это тебе между ребер, не будет и звука. Он пронзит твое сердце и останется там, пока не перестанет течь кровь. Затем я выну его и замаскирую рану. В тот же день тебя найдут мертвым, и я скажу неграм, что ты умер от шальной пули. Таким образом твои друзья никогда не узнают правды. Ты не будешь отомщен и умрешь бессмысленно.

Дорский подождал ответа. Его злые глаза угрожающе отражались в холодных серых глазах человека-обезьяны.

Стилет сейчас был очень близок к лицу Тарзана, который неожиданно вскинулся, словно дикий зверь, и сомкнул свои челюсти, словно стальной капкан, на запястье Дорского. С криком боли тот отшатнулся. Оружие выпало из его ослабевших пальцев. В тот же миг Тарзан обхватил своими ногами ступни своего потенциального убийцы и, когда Дорский упал на спину, то увлек за собой Тарзана, который оказался на нем сверху.

Человек-обезьяна по хрусту костей запястья Дорского определил, что от его укуса правая рука противника отключена, поэтому он опустил ее. Затем, к ужасу русского, челюсти человека-обезьяны отыскали его яремную вену, а из горла вырвалось рычание дикого зверя.

Призывая своих людей на помощь, Дорский попытался левой рукой достать револьвер с правого бедра, но вскоре понял, что пока не скинет с себя Тарзана, это ему не удастся.

Он уже слышал, как бегут к палатке люди, перекрикиваясь между собой, а затем услышал крики удивления и ужаса. В следующий момент палатка над ним исчезла, и Дорский увидел громадного слона-самца, выросшего над ним и его диким противником.

Тарзан мгновенно прервал попытку сомкнуть зубы на горле Дорского и сразу откатился от тела русского. Как только он это сделал, рука Дорского нашла револьвер.

– Убей, Тантор! – закричал человек-обезьяна. – Убей!

Гибкий хобот толстокожего животного обвился вокруг тела русского. Маленькие глазки слона вспыхнули красным огнем от ненависти, и он, пронзительно трубя, поднял Дорского высоко над головой и, развернувшись, швырнул на землю. Потрясенные негры, бросая через плечо испуганные взгляды, помчались в джунгли. Затем Тантор набросился на свою жертву. Своими огромными бивнями он пригвоздил Дорского к земле, а затем в бешеной ярости и оглушительно трубя, принялся топтать его до тех пор, пока от Майкла Дорского не осталось ничего, кроме кровавого месива.

С того момента, как Тантор схватил русского, Тарзан безуспешно пытался усмирить гнев огромного животного, но Тантор оставался глух к приказам, пока не отомстил этому существу, которое осмелилось напасть на его друга. Но когда ярость улеглась, он тихо подошел к Тарзану и по одному его слову поднял бронзовое тело человека-обезьяны своим мощным хоботом и понес в лес.

Глубоко в джунгли на укромную поляну отнес Тантор своего беспомощного друга и там осторожно положил на мягкую траву под тень дерева. Огромный самец мало что мог сделать еще, кроме как стоять на страже. В результате сильного возбуждения, вызванного убийством Дорского и беспокойством за судьбу Тарзана, Тантор нервничал и был раздражен. Он стоял с поднятыми ушами, стараясь уловить малейший угрожающий звук, покачивая своим чувствительным хоботом из стороны в сторону и принюхиваясь к запаху опасности.

Боль от раны беспокоила Тарзана гораздо меньше, чем мучительная жажда. Маленьким обезьянкам, наблюдавшим за ним с деревьев, он крикнул:

– Идите, ману, и развяжите мне руки.

– Мы боимся, – ответила старая обезьяна.

– Я – Тарзан из племени обезьян, – вразумлял их человек. – Тарзан всегда был вашим другом. Он не причинит вам вреда.

– Мы боимся, – повторила старая обезьяна. – Тарзан бросил нас. Уже много лун джунгли не видели Тарзана, но пришли другие Тармангани и чужие Гомангани с громовыми палками. Они охотились за маленьким ману и убили его. Если бы Тарзан был нашим другом, то он прогнал бы этих людей.

– Если бы я был здесь, то чужие люди не тронули бы вас, – сказал Тарзан. – Тарзан защитил бы вас. Сейчас я вернулся, но не могу уничтожить пришельцев или прогнать их, пока с моих рук не сняты путы.

– Кто связал руки? – спросила обезьяна.

– Чужие Тармангани, – ответил Тарзан.

– Значит, они сильнее Тарзана, – сказала ману, – так что какой нам смысл тебя освобождать? Если чужие Тармангани обнаружат, что это сделали мы, они рассердятся, придут сюда и поубивают нас. Пусть Тарзан, который много дождей был повелителем джунглей, освободится сам.

Видя, что взывать к ману бесполезно, Тарзан с очень слабой надеждой в душе испустил протяжный жалобный своеобычный крик о помощи, к которому прибегают большие обезьяны. Медленно нарастая, поднялся он до пронзительного визга, распространяясь далеко вокруг по безмолвным джунглям.

Звери, большие и малые, где бы они ни находились, остановились, когда необычная нота достигла их чувствительных барабанных перепонок. Никто из них не испугался, потому что крик поведал, что большой самец в опасности, а посему, естественно, безвреден. Шакалы же истолковали этот звук как скорую возможность полакомиться мясом и пустились рысью по джунглям в том направлении, откуда донесся крик. Гиена Данго тоже услышала и пошла крадучись на мягких лапах в надежде обнаружить беззащитное животное, которое окажется легкой добычей. Далеко в джунглях маленькая обезьянка тоже услышала слабые отголоски призыва и узнала голос зовущего. Сорвавшись с места, она стремительно помчалась по джунглям, летя по прямой целеустремленно и самозабвенно, что редко с ней случалось.

38
Перейти на страницу:
Мир литературы