Тарзан и золотой лев - Берроуз Эдгар Райс - Страница 19

• Предыдущая
• 19/44
• Следующая

– Если нет дичи, как я могу ее добыть, – проворчал испанец.

– Дичь есть, – возразил Краски, – мы же каждый день видим следы.

Испанец угрюмо посмотрел на русского.

– Если дичь есть – иди и добудь ее.

– Я никогда не претендовал на звание охотника, – ответил Краски, – хотя, конечно, можно было взять игрушечное ружье и промышлять, как ты.

– Сейчас же прекратите! – воскликнула девушка, вставая между ними.

– Пусть передерутся, – равнодушно заметил Пеблз. – Если один из них прикончит другого, одним претендентом на добычу будет меньше. Мы-то останемся…

– Зачем надо драться? – заволновался Блюбер. – Всем хватит, больше сорока трех тысяч фунтов на каждого. Когда вы на меня сердитесь, вы называете меня грязным вонючим евреем, но, майн готт, вы, христиане, еще хуже. Вы готовы убить своего товарища, чтобы заполучить его деньги. Ой, ой, слава богу, что я не христианин.

– Заткнись, – рявкнул Торн, – или у нас станет еще на сорок три тысячи больше для дележки!

Блюбер испуганно взглянул на массивного англичанина.

– Что ты, что ты, Дик, – замахал он встревожено руками. – Ты же не можешь обидеться на маленькую шутку своего старого друга?

– Меня тошнит от всей этой болтовни, – сердито сказал Торн. – Я не выставляюсь умником, я всего лишь боксер, но и у меня хватает мозгов понять, что единственным разумным человеком здесь является Флора. Джон, Блюбер, Краски и я оказались тут потому, что сумели достать деньги для реализации ее плана, этот, – и он ткнул пальцем в сторону Эстебана, – потому, что обладает подходящей внешностью. Но чтобы сделать то, что сделали мы, особого ума не потребовалось. Флора – мозг всей экспедиции, и чем скорее каждый это поймет и будет слушаться только ее приказов, тем лучше для всех нас. Она была в Африке с этим лордом Грейстоком. Ты была горничной его жены, не так ли, Флора? – обратился он к ней. – Наконец, она знает кое-что об этой стране, туземцах и животных, а мы ведь ничего не знаем.

– Торн прав, – согласился Краски. – Мы потеряли много времени зря. У нас не было руководителя, и с этой минуты нужно считать ее нашим начальником. Если кто и сможет помочь нам в сложившемся положении, то только она. Судя по тому, как эти ребята себя ведут, – и он кивнул в сторону негров, – может случиться так, что мы будем рады унести отсюда ноги, бросив наше золото.

– Ой, ой! Уж не собираешься ли ты оставить золото? – взвизгнул Блюбер.

– Хотя я согласен, что если она так решит, мы все сделаем…

– Именно это я и имел в виду, – сказал Краски. – Если Флора прикажет, мы оставим золото.

– Так и поступим, – повторил Торн.

– Согласен, – откликнулся Пеблз. – Как она скажет, так и будет.

Испанец угрюмо кивнул головой в знак согласия.

– Итак, все – «за», а ты, Блюбер? – спросил Краски.

– О, конечно, конечно, если все согласны, – затараторил немец.

– Значит, так, Флора, – сказал Пеблз, – теперь ты наш руководитель, и твое слово – закон. Что будем делать дальше?

– Очень хорошо, – откликнулась девушка. – Мы останемся здесь, пока наши люди не отдохнут. Завтра утром с их помощью постараемся добыть мясо. Когда они наедятся и придут в себя, двинемся к побережью, но идти будем медленно, чтобы носильщики не переутомлялись. Это – первое, но тут все зависит от того, сумеем ли мы добыть мясо. Если этого сделать не удастся, придется спрятать золото здесь и налегке добираться до побережья как можно скорее.

Там мы завербуем новых носильщиков, раза в два больше, чем у нас сейчас, и как следует запасемся провизией, чтобы ее хватило на дорогу в оба конца. По пути сюда будем делать запасы для обратного путешествия, что освободит нас от необходимости таскать груз туда и обратно. Так мы сможем выйти налегке с количеством носильщиков в два раза меньшим, чем нам фактически нужно. В этом случае мы будем продвигаться быстро, и не будет никаких жалоб. Это – второе.

Вот два моих решения. Я не спрашиваю, что вы о них думаете, – мне все равно: вы выбрали меня руководителем, и я буду вести дела так, как считаю нужным.

– Молодец, браво! – вскричал Пеблз. – Вот речь, которая мне по душе.

– Карл, позовите старшего, скажите, что я хочу с ним поговорить, – обратилась девушка к русскому.

Вскоре Краски вернулся с дородным сильным негром.

– Оваза, – сказала Флора, когда туземец остановился перед ней, – у нас кончаются запасы продовольствия, а носильщики перегружены сверх меры.

Передай им, что мы остаемся здесь до тех пор, пока они не отдохнут. Завтра все пойдем на охоту. Выдели охотников и загонщиков. Когда у нас будет мясо и все придут в себя, мы медленно двинемся дальше. Там, где много дичи, будем делать привалы и отдыхать. Скажи им, что если мы поступим таким образом, то без особых хлопот доберемся до побережья, и я заплачу им в два раза больше, чем договаривались.

– Ой, ой! – воскликнул Блюбер. – В два раза? О, Флора, почему бы не предложить им десять процентов? Это же бешеные деньги!

– Заткнись, придурок, – перебил его Краски, и Блюбер моментально замолчал, продолжая однако раскачиваться взад-вперед и неодобрительно покачивать головой.

Лицо негра, угрюмое в момент его прихода, сейчас выглядело явно веселее.

– Я все передам, – сказал он. – Думаю, что у вас не будет никаких проблем.

– Отлично, – произнесла Флора, – иди и передай. Негр повернулся и ушел.

– Ну вот, – с облегчением вздохнула девушка, – кажется, появился какой-то просвет.

– Заплатить вдвойне! – не унимался Блюбер. – Ого! Это ведь ужасно расточительно!

На следующее утро все было готово для охоты. Негры теперь улыбались, предвкушая обильную трапезу, и весело пели, отправляясь в джунгли. Флора разделила их на три группы охотников и загонщиков. Часть негров сопровождала белых, неся их оружие, а небольшой отряд был оставлен для охраны опустевшего лагеря.

Все белые, за исключением Эстебана, были вооружены винтовками. Кажется, он один подвергал сомнению распоряжения Флоры и утверждал, что предпочитает охотиться с помощью лука и копья, придерживаясь той роли, которую играл. Тот факт, что в течение нескольких недель он усердно ходил на охоту, но ни разу не вернулся с добычей, нисколько его не смущал. Он так глубоко вошел в свою роль, что подчас искренне считал себя настоящим Тарзаном из племени обезьян.

Он так точно освоил мельчайшие детали роли, так умело гримировался, что в сочетании с поразительным внешним сходством получилась практически копия Тарзана. Не удивительно, что он обманывал сам себя так же удачно, как и других: среди носильщиков были люди, встречавшие человека-обезьяну, и они верили, что это настоящий Тарзан, хотя и дивились переменам в нем, а его неудачи в охоте вообще не укладывались в их головах.

Флора, обладавшая живым проницательным умом, понимала, что сейчас не время ссориться, и поэтому разрешила Эстебану охотиться с копьем и стрелами, хотя другие выражали недовольство.

– Какая разница? – спросила она, когда испанец в одиночку скрылся в лесу. – Он все равно не умеет обращаться с винтовкой, пусть пользуется луком. Карл и Дик – единственные хорошие стрелки среди нас, и на них мы возлагаем успех сегодняшней охоты. Самолюбие Эстебана сильно уязвлено, и он из кожи будет лезть, чтобы прийти сегодня не с пустыми руками. Пусть ему сопутствует удача.

– Пусть он сломает свою глупую башку, – пробурчал Краски. – Он свое дело сделал, и теперь лучше бы избавиться от него вообще.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Нет, – сказала она. – Мы не должны так думать и так говорить. Мы затеяли это дело вместе и давайте вместе держаться до конца. Если вы хотите, чтобы один из нас умер, откуда вы знаете, что и другие не хотят вашей смерти?

– А я и не сомневаюсь, что Миранда хочет моей смерти, – ответил Краски.

– Каждый раз, ложась спать, я боюсь, что эта мокрица попытается зарезать меня во сне. И я не становлюсь к нему добрее, слушая, как вы его защищаете, Флора. Вы слишком ласковы с ним.

• Предыдущая
• 19/44
• Следующая