Земные пути - Логинов Святослав Владимирович - Страница 26
- Предыдущая
- 26/63
- Следующая
– Зеркало, скажи, где мой любимый, куда ушёл от меня?
Гладкая медь молчит. Она может найти любого человека, живого или мёртвого, но тот, о ком спрашивает хозяйка, – непростой человек, и он закрыт от всякого, вздумавшего наблюдать за ним. От кого он скрывается, от врагов или от страдающей хозяйки волшебного зеркальца? Скажи, честная медь!
Зеркало молчит.
Роксалана толчком отодвинула волшебную вещицу, со стоном опустила голову на руки. Всё напрасно, не помогло даже гадание, к которому так не хотелось прибегать. Что же делать? Охотница попала в собственный капкан, и теперь хоть свою душу рви зубами, лишь бы освободиться от нестерпимой тяжести в сердце. Что с ним? Быть может, он в беде? Гунгурд не простит оскорбителя. А тут ещё этот учитель… Ни один из великих магов, ни тем более богов ничего не станет делать просто так. Значит, мальчик зачем-то нужен. Что они вытворяют с тобой, Исти?
Ни малейшего шороха не раздалось в комнате, но что-то заставило Роксалану выпрямиться и быстро оглянуться. Сзади стояла укутанная в тёмное покрывало женщина.
– Слушаю, госпожа. – Роксалана согнула в поклоне гордую шею.
– Я вижу, ты занялась гаданием, – усмехнулась гостья.
– Иногда это приходится делать.
– От тебя кто-то сумел уйти?
– Нет, госпожа, такое было лишь однажды, но то был повелитель мечей дер Наст, а сейчас встречается одна мелочь. Жить становится скучно, госпожа.
– А куда подевалась твоя помощница?
– Вы говорите о Линте? Она никогда не была помощницей, а недавно совершила кряду две грубых ошибки, упустив верную добычу и заставив меня взяться за зеркало. Линты больше нет. Да она и не умела ничего, в ней только и было, что нюх на деньги. Не стоит о ней жалеть.
– И всё-таки, за кем ты так страстно охотишься?
– Пустяки, мелкий деревенский колдун. Меня просто взяла обида, и я решила во что бы то ни стало отыскать его. Соломоники – старый город, но в его домах не встретить толкового привидения. Пусть появится хоть одно.
– Ты всегда была охоча до деревенских мальчиков. Боюсь, однако, что тебе придётся оставить на время твоего пастушка. У меня есть для тебя настоящая работа. Впрочем, утешься, это тоже деревенский мальчик. Только учти, тебе не удастся набить из него чучело, он нужен мне целым. Мальчик влюблён в какую-то дурёху, влюблён настолько, что умудрился отказать мне. Ты должна осторожненько раздавить эту любовь, закружить парня, а потом бросить, не слишком разочаровав в жизни. Понимаешь? За утешением он должен прийти ко мне. Впрочем, не мне тебя учить.
– Да, госпожа, я знаю свою работу.
– И повторяю, не вздумай коснуться его магии, она тебе не по зубам. Мальчик нужен мне целеньким.
– Я должна буду с ним переспать? – В голосе ведьмы промелькнуло нечто, заставившее Амриту удивлённо приподнять бровь.
– С каких пор тебя волнуют такие мелочи? Это я оставляю на твоё усмотрение. Мне ни к чему его невинность, мне нужна его магия.
– Я всё поняла, госпожа. Где я найду его?
– Если бы я знала… – В голосе богини проскользнуло что-то похожее на растерянность. – Его любимая живёт здесь, в Соломониках, но о ней я тоже ничего не могу сказать. Будем надеяться, что она не имеет отношения к храму.
– Мне не впервой сталкиваться с храмами, госпожа.
– Да уж, знаю. Кстати, как-нибудь расскажешь, что стряслось в Норгае. Чует моё сердце, там не обошлось без твоих нежных ручек.
– Не без того, госпожа. Но я вышла из последней истории чистой. Меня никто ни в чём не подозревает.
– Что-то, мне кажется, ты стала слишком самостоятельной. Впрочем, об этом после. Сейчас ты должна найти пастушонка и его девку. Запомни его хорошенько, чтобы узнать сразу, едва увидишь.
– Да… – Роксалана покачнулась, словно обмотанная тряпками булава рухнула ей на затылок.
– Эй, что с тобой? – Амрита шагнула вперёд. – Ты меня слышишь?
– Простите, госпожа. Просто слишком яркий образ. Я не успела сосредоточиться.
– Ну, смотри. – Укутанная в покрывало фигура заколебалась, готовая исчезнуть. – Ищи как следует и помни, ты не Линта, у тебя не появится случая сделать две ошибки кряду.
– Да, госпожа. Я помню.
Видение богини медленно растаяло, а Роксалана ещё долго стояла, уронив бессильные руки. Медное вавилонское зеркало тускло поблёскивало на столе. Спрашивать его было незачем.
Прежде всего надо было найти место, где можно безопасно жить. Сам Ист спокойно уснул бы под любой корягой, но Роксалана явно привыкла к комфорту, её в лес не приведёшь. И покуда в Соломониках догуливал своё безумный карнавал, Ист вновь отправился в Норгай. Выбор был прост: раз Роксалана жила здесь, значит, город ей нравится. К тому же молодому богу вторгнуться в город – значит поссориться с его покровителем, а то и вовсе попасть в зависимость от него. Этого Ист никак не хотел и, ожёгшись в Соломониках, решил действовать наверняка. Всё равно громовержец Гунгурд не простит мальчишку, значит, с ним можно не церемониться. К тому же за Норгай злой бог не станет слишком крепко держаться, ведь храм разрушен, и сам Гунгурд говорил, что его уже не восстановить.
В Норгае Иста ждал неприятный сюрприз. Казалось бы, что может измениться за три дня, однако изменения случились. Как и прежде, в городе пахло краской и влажной штукатуркой, но рабочих на лесах почти не было видно. Зато чёрные от дыма стены храма были как муравьями облеплены трудящимся народом. Чудилось, будто весь город, позабыв о собственных делах, сбежался поднимать пострадавший от пожара храм. А по ночам городские кварталы обходили не просто привычные караулы. Во главе каждого патруля кошачьей поступью двигался храмовый служитель в коротком кафтане, круглой стальной шапочке и с кривым клинком на поясе. По всему было видно, что храм помирать не собирался.
Помрачневший Ист направился к мастерским, сгрудившимся на далёких окраинах. Здесь тоже царило оживление. Хибары кузнецов, ткачей и красильщиков не тронули ни огонь, ни вражеская рука, однако было видно, что весь мастеровой люд согнан на работы. Над кузнечной слободой расстилался дым, дробный перестук молотов терзал слух. Но не было видно оживлённых лиц, какие бывают у людей, получивших большой заказ. Не нужно быть волшебником, чтобы понять – работа идёт подневольная, не за совесть, не за деньги, а всего лишь за страх.
В мрачной безрадостной толпе трудового люда особо выделялись праздные фигуры соглядатаев. Они как бы ни во что не вмешивались, но их гнетущее присутствие ощущалось каждую минуту. Серые, неприметные людишки, не маги, не служители, не воины… Шпионы. Храм ненавидел городские предместья и боялся их, но уже не мог без них обойтись и потому следил за ними пристально и ревниво.
Мгновение Ист колебался, затем, неприметно для посторонних глаз, вернул себе настоящий облик и решительно направился к знакомой мастерской, где не так давно чинил меч Гунгурда, ещё не зная, чем закончится поход в храм.
Кузнец узнал Иста с первого взгляда, да и трудно было бы не узнать человека, из-за которого в медной бороде владельца мастерской прибавилось немало серебра. Вместе со всеми жителями славного Норгая ходил мастер смотреть на своего знакомца, заключённого в волшебный кристалл. Как и все в городе, слушал передаваемые шёпотом невероятные рассказы об освобождении пленника, доходили до него и фантастические домыслы, всевозможные предположения, кем бы мог быть неведомый юноша. Говорили, что это юный Жель – бог-покровитель стад, наказанный старшим братом, болтали о могучем чародее, вздумавшем низвергнуть богов, выдумывали ещё невесть что. Кузнец слушал, тряс головой и молчал, хотя ему было чем взбудоражить любопытство соседей. Однако и в бреду не вздумал бы умный коваль болтать на запретную тему, а, слушая чужие измышления, истово мечтал, чтобы впредь боги, колдуны и прочие недобрые к мастеровому люду повелители обходили стороной его дом и весь город Норгай.
Бессильно стукнув, опустился молот. Мастер разжал клещи и выпрямился. Железная полоса, из которой надлежало творить фрагмент узорной решётки, чернела на наковальне, теряя жар. Кузнец ждал, безучастно глядя на подходящего Иста, и так же терпеливо ожидал молотобоец, испробовавший в прошлый раз силу Истовой руки.
- Предыдущая
- 26/63
- Следующая
