Многорукий бог далайна - Логинов Святослав Владимирович - Страница 30
- Предыдущая
- 30/108
- Следующая
Последним с земли ванов пришёл Мунаг с полудюжиной уцелевших цэрэгов. Остальные погибли или, вовремя поняв, что их послали на верную смерть, бежали через мокрые земли искать счастья в восточных провинциях в надежде, что там не будут слишком тщательно выяснять, откуда они явились.
Хооргон, выслушав доклад дюженника, некоторое время сидел молча, потом начал говорить, тихо и медленно, но под конец всё более распаляясь и переходя на крик:
– Значит, ты считаешь, что провёл удачную кампанию… В то время как я добывал для страны новые области, ты, погубив четверть войска, растранжирив харвах и потеряв татацы, не сумел сберечь доверенные тебе оройхоны. Ты понимаешь, что теперь мне придётся штурмовать самозванца через мёртвые земли, а у меня нет для этого людей?.. И ты ждёшь похвал?! Ты не герой, ты трус и предатель!
– Вы отлично знаете, что удержать те земли нашими силами невозможно, – сказал Мунаг. – Иначе бы вы не вывозили сюда всё подряд ещё прежде, чем ван узнал о восстании. Я считал, что моя задача продержаться как можно дольше, чтобы дать Тройгалу возможность закрепиться здесь и наладить оборону. А те земли всё равно были потеряны для нас.
– Он считал!.. – задохнулся Хооргон. – Если это так, то почему ты не перебил оставшееся мужичьё, почему не поджёг поля?
– Всходам нет и недели, – возразил Мунаг, – они не горят. А со старухами я не воюю – я солдат, а не палач.
– Ты трус и предатель! – заорал Хооргон.
– Ложь! – багровея, взревел Мунаг. – Вы, ради своих удобств, послали меня на смерть, и теперь вам досадно, что я сумел выжить!
Мунаг шагнул вперёд, хватаясь за кинжал, но четверо охранников повисли на нём и бросили на колени, заломив руки.
– Говоришь, ты не палач? – звенящим от бешенства голосом спросил Хооргон. – Это верно. Но ты сейчас познакомишься с нашим новым палачом. Предателям место в шаваре, а ты давно у меня на примете. Думаешь, я забыл, как ты лгал моему отцу, подсовывая травяной ножик? Тебе не удалось убить меня тогда, не выйдет и сейчас. Ну что, вспомнил, пособник бандитов?
Мунаг поднял голову, безуспешно попытался встать, потом в его лице что-то изменилось, и Мунаг сказал тихо:
– Вспомнил. Наверное, это был единственный правильный поступок в моей жизни.
– В шавар! – распорядился Хооргон.
Мунага приволокли на мокрый оройхон, к подножию суурь-тэсэга. Дверь, недавно закрывшаяся за благородным Пуирталом, а потом с великими трудами перетащенная сюда, уже висела на месте. Кажется, это было первое, что обустроил Хооргон в своей стране. Палач распахнул тяжёлые створки.
– Великий государь добр, – возгласил он, – и даёт тебе возможность спастись и очиститься в его глазах. Если ты действительно так храбр, как говоришь, то пройди через шавар, и, если останешься жив, государь простит тебе всё.
Мунаг взглянул на палача и узнал его. Перед ним лыбился щербатым ртом громила Боройгал, лизоблюд и осведомитель, заправлявший делами на Свободном оройхоне и наконец получивший тёплое местечко на сухом. Боройгал сорвал с Мунага порубленный панцирь и боевые башмаки, приготовился втолкнуть бывшего дюженника в темнеющий проём, но Мунаг вырвал руку из пальцев палача, презрительно плюнул и ушёл в шавар сам.
Наместник Моэртал пристально рассматривал стоящего перед ним молодого охотника. Слишком уж он молод, полутора дюжин лет, которые он назвал, ему явно не исполнилось. Но, с другой стороны, это и хорошо, значит, парень ещё не служит двум господам, и можно не опасаться, что он станет наушничать в пользу вана или кого-нибудь из соседей. А воины после возмущения западной провинции нужны. Особенно здесь, на северной оконечности страны, где непрерывно приходится усмирять шайки изгоев, основавшихся на раскиданных безумным илбэчем оройхонах.
– Как, говоришь, тебя зовут? – переспросил Моэртал.
– Шооран, – ответил охотник.
– Где живут твои родственники?
Шооран повёл рукой в сторону далайна и ответил:
– Их нет.
– Ты из западных земель, – не спросил, а лишь констатировал одонт, – наверняка сын цэрэга, это видно, ты слишком хорошо одет. Отец твой погиб, иначе ты сбежал бы вместе с ним. Как видишь, я знаю о тебе всё, ещё прежде, чем ты начал рассказывать. Но мне непонятно, почему цэрэги не позаботились о своих семьях в первую очередь?
– Они так и сделали, – сказал Шооран. – Но я не сын цэрэга, мой отец был охотником со Свободного оройхона. Хооргон прошёл через наши земли, многих убил, многих угнал с собой. А прежде мы жили богато.
– Ах да! – вспомнил наместник. – Свободный оройхон! Было на западе что-то такое. Но в таком случае ты должен хорошо знать мокрые земли, уметь рыть чавгу, собирать харвах.
– Я умею, господин, – сказал Шооран.
– А я и не сомневался, – съязвил Моэртал, – но мне нужны не грязекопатели, а воины. Ступай за оружейником, он тебя проводит.
Седой дюженник привёл Шоорана в комнату, полную всевозможного оружия. Сделал широкий жест:
– Выбирай.
– Что придётся делать? – спросил Шооран.
– Охота.
Шооран оглядел полки и стены. Здесь были булавы и пращи, годные лишь для охоты на человека, их Шооран обошёл стороной. Были копья с кремнёвыми наконечниками, выдававшиеся даже не всем цэрэгам. На мгновение взгляд Шоорана задержался на огромной коллекции хлыстов, но Шооран предусмотрительно решил не выдавать своего знакомства с этим оружием. Выбрал поножи, упруго обтягивающие икры и позволяющие ходить по колено в нойте – кто знает, не в шавар ли пошлёт его одонт? Отобрал два гарпуна – гладкий и зазубренный. Долго держал в руках длинную пику для охоты на гвааранза, потом отложил её в сторону. Что с пикой, что без пики – с гвааранзом ему не справиться. Зато взял тонкую сеть, равно годную и против парха, и для охоты на тукку. Не жанчем же в неё кидать, словно в детстве. Перемерил несколько кожаных шлемов с прозрачными щитками, спасающими глаза от брызг нойта. На богатые, но неудобные костяные шлемы даже не взглянул, вызвав одобрительное ворчание оружейника. А под конец не выдержал и взял длинный кинжал из цельной кости, способный и колоть, и резать.
Одонт бросил небрежный взгляд на вооружение Шоорана и сказал:
– Вчера мои охотники поймали в шаваре зверя. Он заперт в одном из залов дворца. Ты должен пойти и убить его.
Вслед за оружейником Шооран спустился во второй ярус алдан-шавара. Остановился перед тяжёлой дверью. Через дверь донёсся резкий запах нойта. Шооран удивлённо пожал плечами. Таскать нойт с мокрого оройхона, чтобы держать в алдан-шаваре какую-то мерзость! Что это, глупость или особое тщеславие?
Двое цэрэгов приоткрыли дверь, Шооран вошёл в скупо освещённый зал. Дверь гулко захлопнулась за ним. Шооран остановился, выставив гарпун и готовясь отпрыгнуть в сторону. Разумеется, бледного уулгуя здесь не может быть, гвааранза тоже не так просто поймать живьём, значит, скорее всего, ему предстоит встретиться с пархом.
И тут тёмная громада, которую Шооран вначале принял за выступ скалы, шевельнулась, и лишь тогда Шооран понял, что это и есть зверь. Шооран невольно попятился – зверь был больше самого огромного гвааранза. Поблёскивающий панцирь поднимался вровень с грудью Шоорана, две пары клешней, каждая из которых могла перекусить охотника пополам, шевелились, судорожно раскрываясь и со стуком захлопываясь. Клешнями зверь напоминал гвааранза, но был много крупнее, и, главное, там, где у гвааранза в два ряда бугрятся уязвимые для пики глаза, у этого блестела гладкая и наверняка несокрушимая броня. По бокам чудовища волнообразно шевелились острые плавательные перья, бесполезные здесь, где тюремщики плеснули лишь несколько ведер нойта, и тем не менее служащие прекрасной защитой. Сзади, словно у невиданных размеров парха, чешуился поджатый и напружиненный хвост. Шооран был готов к чему угодно, но не ко встрече с таким великаном. Победить его казалось невозможно. Первым побуждением охотника было кинуться к дверям, стучать в них, умоляя выпустить, но Шооран тут же подумал, что двери, скорее всего, просто не откроют. Лишь потом он сообразил, что раз зверь слеп, то будет бросаться на звук или выпустит тонкие осязательные щупальца, по которым можно бить. Шооран переложил оба гарпуна в левую руку, правой потянул из-за пояса нож, готовясь отсекать гибкие усы, прежде чем они скрутят его. Потом быстро шагнул в сторону. Стоять перед громадными клешнями явно не стоило, так же как и соваться под хвост, способный одним ударом растереть его в нойт. Зверь, скрежеща панцирем, начал разворачиваться. Несомненно, он видел охотника. Но и Шооран заметил кое-что. Разворачиваясь, монстр не пользовался хвостом, но зато его панцирь приподнимался над полом. Значит, там ноги – уязвимые сочленения, хрупкие суставы. И, следовательно, есть надежда обездвижить противника.
- Предыдущая
- 30/108
- Следующая
