Возвращение Богов - Ливадный Андрей Львович - Страница 5
- Предыдущая
- 5/22
- Следующая
Глава 2.
УСЛОВИЯ ВЫЖИВАНИЯ.
Для каждого человека слово «ненависть» несет в себе свой, определенный и сокровенный смысл.
Для Антона Вербицкого оно означало жестокую, без компромиссов и правил борьбу до полного физического уничтожения противника. С точки зрения прошлых лет, он был безумен. С точки зрения настоящего, постоянная, изматывающая, выжигающая его изнутри борьба была единственным способом сохранить рассудок.
От удара о твердую почву он на несколько мгновений потерял сознание и потому не видел, как автопилот его истребителя пытался посадить покалеченную машину. Вырвав жгут питания двигательных секций, он отключил тем самым второй, неповрежденный, двигатель, давая автоматике возможность честно выполнить свои функции.
Обгоревшая машина неуклюже планировала на коротких крыльях, пока не чиркнула брюхом по скалам, издавая зубовный скрежет раздираемого металла. Истребитель несколько раз подбросило, развернуло вокруг своей оси, проволокло по небольшому плато, и наконец он застыл на краю обрыва, опираясь на одно крыло, словно покалеченная птица.
В этот момент Антон очнулся. Он лежал, скорчившись в объятьях амортизационного каркаса, и перед его глазами, в расселине камня, гнулся под порывами ветра пучок выцветшей, желтовато-зеленой травы.
«Хлорофилл… – пришла в голову отстраненная мысль. – Планета кислородная…»
Следующая мысль вернула его рассудок в реальность. Где-то в небесах кружил перехватчик противника. Его пилот наверняка будет искать место вынужденной посадки «Гепарда», чтобы завладеть гипотетическим «радаром».
Застонав от боли, Антон разогнулся, расстегнув пластиковые дуги и освободившейся ногой отпихнув в сторону остатки кресла.
Поднявшись на четвереньки, он едва не рухнул от слабости и боли. К горлу подкатила тошнота. Вербицкий вновь застонал, сдерживая рвущийся наружу желудок, с яростью урезонивая собственный вестибулярный аппарат. Несмотря на то, что под ним был твердый и холодный камень, организм никак не хотел воспринимать реальное положение вещей, и скала вращалась перед затуманенным взглядом Антона, словно он все еще падал…
Из поднебесья накатывался надсадный рев турбин.
Антон собрал все силы и рывком сел. Он знал, что его противник вернется, но не думал, что это произойдет так быстро.
Рев нарастал, и он начал отползать под укрытие наклонной скалы.
В следующий момент Антон убедился, что имеет дело с отменным ублюдком. Фрайг побери… Он сражался с ними яростно, безумно, но честно…
Рев накатывался на него, и вместе с ним по земле и скалам бежали две непрерывные строчки разрывов, неумолимо настигая ползущего человека. Антон собрав остатки сил привстал на колено, но в следующий миг сокрушительный удар швырнул его на землю.
Он упал, ударившись головой о камни, расколов забрало своего гермошлема, а султанчики разрывов, оставив на его спине черную уродливую отметину, пробежали еще с десяток метров, осыпая все вокруг каменной крошкой.
Вой начал удаляться.
Антон вновь привстал, испытывая мучительную боль, судорожно вдыхая холодный, горьковатый воздух планеты и чувствуя, как по разбитому лицу и простреленному боку текут горячие струйки крови.
У него было не больше минуты, чтобы укрыться от следующей очереди.
В полубессознательном состоянии, действуя по большей части рефлекторно, он пополз, не выбирая направления, с единственным стремлением найти какую-нибудь щель, где можно будет залечь, достать оружие и подороже продать свою жизнь…
Перед глазами полыхали оранжевые круги. Он то терял сознание, то обретал его вновь. Подтягиваясь на руках, он отползал прочь с открытого места, сам не подозревая того, что движется прямо к краю обрыва…
На душе было тепло и спокойно… Помутившийся рассудок рисовал давно позабытые образы.
Он видел пламенеющие столбы раворов во всем их ночном великолепии… Глупая ухмылка жабоклюва в загоне национального парка… Памятник экипажу «Кривича» на том месте, где четыреста лет назад совершил посадку тот легендарный корабль…
Он помнил, что список имен, высеченных на куске настоящей обшивки колониального транспорта, установленном в качестве мемориальной плиты, начинался с фамилии Галанин, сразу за которой в списке основного экипажа шел Андрей Вербицкий, его далекий предок…
Еще один метр…
Он в очередной раз подтянулся на руках, теряя сознание от боли, но в черном мраке небытия, словно гигантская серая птица, кружила его ненависть к тем, кто пришел из глубин Галактики, с проклятой прародины… Они хотели забрать то, что в течение столетий бережно и гордо вынашивалось в сознании новых и новых поколений элианцев, – их независимость…
Пальцы Антона внезапно ощутили пустоту, и до его помутившегося сознания сквозь вереницу ирреальных образов дошло ощущение того, что он сорвался и катится по бесконечному горному склону…
Потом пошел дождь…
…Он очнулся в полной темноте.
Вокруг была вода. С небес доносился раскатистый рокот грозы, и черный купол небосвода то и дело рассекали косые, ветвистые зигзаги молний…
Сквозь разбитое забрало гермошлема по лицу хлестали прохладные струи дождя.
Его лихорадило, спина и бок горели огнем, все тело сотрясала крупная дрожь…
Несколько минут он лежал, даже не пытаясь пошевелиться, просто глядя в черный купол небес, где сполохи молний высвечивали темные лохматые тучи.
Несмотря на лихорадку и саднящую боль, на душе Антона было тепло и спокойно. Он даже улыбнулся разбитыми и потрескавшимися губами.
Его безумие, его ненависть, его война – все пришло к концу…
Он умирал.
Потом в глухой дождливой ночи раздался душераздирающий вопль какого-то существа, и ощущение безмятежного покоя моментально исчезло.
Он нашел в себе силы и приподнялся на локте, превозмогая слабость и боль.
Странно, но он совершенно не хотел возвращаться ни в какую реальность. Где-то сбоку прошелестели осторожные шаги. Вопли не прекращались, наполняя темноту ощущениями страха.
Антон прислушался. Шаги кружили вокруг него.
- Предыдущая
- 5/22
- Следующая
