Потерянный континент - Берроуз Эдгар Райс - Страница 17
- Предыдущая
- 17/25
- Следующая
Я преодолел уже около пятидесяти ярдов — животное продолжало мирно пастись — так что я решил подойти еще ярдов на пятьдесят. Вдруг животное подняло голову и посмотрело в направлении вверх по реке. Поведение его показывало, что оно насторожилось из-за чего-то, что мне видно не было.
Поняв, что оно может сорваться и умчаться, и тогда я его упущу, я вскинул винтовку. Но пока я это делал, животное подскочило и одновременно из-за холмика раздался звук выстрела.
На мгновение я обалдел. Если бы выстрел шел снизу по реке, то я бы решил непременно, что это кто-то из моих парней. Но кто бы мог выстрелить из огнестрельного оружия в диаметрально противоположном направлении, кроме нас с «Колдуотера»?
Виктори была сзади, и я махнул ей, чтобы она легла, как и я, за куст. Мы видели, что антилопа мертва, и ждали в укрытии, кто же явится за всей добычей.
Ждать пришлось недолго, и я увидел голову и плечи мужчины, склонившегося над холмиком. Радостно закричав, я вскочил: это был Делкарт.
Услышав звук моего голоса, Делкарт приподнял винтовку, готовясь отразить атаку врага, но через мгновение узнал меня и помчался нам навстречу. Следом за ним шел Снайдер. Они оба были удивлены, увидев меня на северном» берегу реки, но особенно их поразила моя спутница.
Я представил им Виктори, сказав, что она королева Англии. Сначала они подумали, что я шучу. Но когда я рассказал им о своих приключениях, и они поняли, что я искренен, то поверили мне.
Они рассказали, что когда я не вернулся с охоты, они последовали за мной вглубь берега и встретили людей из слоновьей страны и имели короткую и одностороннюю битву с ними. Потом они вернулись на катер с пленником, который и объяснил им, что я, должно быть, попал в плен к людям из львиной страны.
С пленником в качестве проводника они отправились в поисках меня вверх по реке, но медленно продвигались из-за непорядка с мотором, и в конце концов, после того, как стемнело, остановились на ночлег полумилей выше того места, где провели ночь мы с Виктори. Мимо нас они должны были пройти в темноте, и почему я не слышал шум винта, я не знаю. Может быть, правда, это было как раз тогда, когда львы на том берегу подняли совершенно оглушительный шум.
Взяв антилопу, мы все вместе вернулись на катер, где повстречались и с Тейлором; он был счастлив видеть меня живым, как и Делкарт. Что касается Снайдера, то честно сознаюсь, он особого энтузиазма по этому поводу не проявлял.
Тейлор нашел ингредиенты для нашего химического топлива, и именно процесс их дистилляции, а также неполадки в моторе и оказались причиной промедления в Поисках меня.
Пленник Делкарта и Снайдера был мощный парень из слоновьей страны. Не смотря на их уверения, он до сих пор не мог поверить, что его не убьют.
Он уверял нас, что его зовут Тридцать-шесть, а поскольку он едва мог сам досчитать до десяти, то я подумал, что он и понятия не имеет, что значит его имя. Быть может, оно перешло к нему от воинского номера его предка, служившего в английских войсках во время Великой Войны рядовым, а может быть, это был номер какого-то знаменитого полка, где этот предок служил.
Теперь, когда мы воссоединились, мы стали держать совет, чтобы определить, какого курса мы будем держаться в непосредственном будущем. Снайдер все еще был за то, чтобы вернуться в море и возвращаться в Пан-Америку, но более здравое суждение Делкарта и* Тейлора было: нам там не выжить и двух недель.
Столь же скверным вариантом было оставаться в Англии, где в таком случае нам предстояло быть под угрозой нападения диких зверей и людей одновременно. Я предложил пересечь Ла-Манш и удостовериться, не сможем ли мы там обнаружить более просвещенное и цивилизованное население. Я был уверен, что все-таки какие-то следы древней культуры и величия Европы должны оставаться. Может быть, Германия осталась хотя бы такой же, как в двадцатом веке, потому, что как и все пан-американцы, я полагал, что победу в Великой Войне одержали немцы.
Снайдер возражал против этого предложения. Он сказал, что и так скверно, что мы зашли так далеко. Он не хотел бы ухудшать положение, перебравшись на континент. Результатом этих высказываний было то, что я окончательно потерял терпение, и сказал ему, что он будет делать то, что я считаю лучшим, поскольку я намерен осуществлять командование в отряде, а они — мне подчиняться так же, как будто мы все еще на «Колдуотере» в Пан-Американских водах.
Делкарт и Тейлор тотчас же заверили меня, что они ни на секунду не предполагали ничего другого, и что они готовы следовать за мной и подчиняться мне так же, как по ту сторону тридцатого.
Снайдер не сказал ничего, но взгляд его был угрюм. И снова у меня, как и раньше, да и как значительно позже, возникло сожаление, что судьба распорядилась так неудачно, что он стал членом команды катера в тот памятный день, когда мы расстались с «Колдуотером».
Виктори, получившая право голоса на совете, была полностью за поездку на континент, или куда угодно, где она могла бы увидеть что-нибудь новое и испытать новые приключения.
— А потом мы можем вернуться в Велибританию, — сказала она, — и если Бакингем еще не умрет, мы сможем его поймать и убить, и тогда я смогу вернуться к своим, и мы все будем жить в мире и счастье.
Она говорила об убийстве Бакингема с таким же беспокойством, как говорят, например, о предполагаемом уничтожении овцы; она не была ни жестокой, ни мстительной. На самом деле, Виктори была очень милой и женственной женщиной. Но по ту сторону тридцатого человеческая жизнь немногого стоила — наследие тех кровавых дней, когда от восхода до заката тысячи погибали в окопах, когда их укладывали в тех же окопах и прикрывали грязью, когда немцы использовали их тела как дрова и жгли костры, когда уничтожали женщин, детей и стариков, а большие пассажирские суда торпедировали без всякого предупреждения.
Тридцать-шесть, поверив, что убивать мы его не собираемся, был так же счастлив сопровождать нас, как и Виктори.
Никаких приключений при переходе пролива не было, и монотонность путешествия оживлялась чисто детским восторгом Виктори и Тридцать-шесть от безопасного плавания и удаленности от суши.
Вся компания, за исключением, может быть только Снайдера, была в великолепном настроении, смеялась и шутила, или с интересом обсуждала, что нас ждет в будущем: что мы найдем на континенте и каковы его жители — варвары или цивилизованные люди.
Виктори попросила меня объяснить разницу между ними, а когда я попытался это сделать по возможности четко, она воскликнула с веселым смешком:
— Ой, значит, я варварка!
Я не смог удержаться от смеха, согласившись, что да, она варварка. Она не обиделась, приняв это за шутку. Но некоторое время спустя она глубоко задумалась и замолчала. Наконец, она взглянула на меня, сверкнув зубами в улыбке:
— Если бы ты взял эту штуку, что ты называешь «бритва» и срезал волосы с лица Тридцати-шесть, и поменялся одеждой с ним, то ты бы стал варваром, а Тридцать-шесть — цивилизованным человеком. Между вами разница только в оружии. Одень тебя в волчью шкуру, дай нож и копье и отправь в леса Велибритании — как бы тебе могла помочь твоя цивилизация?
Делкарт и Тейлор улыбнулись в ответ на ее слова, а Тридцать-шесть и Снайдер просто покатились со смеху. Тридцать-шесть своей реакцией меня не удивил, но Снайдер смеялся, по-моему, гораздо громче, чем того требовал повод. Вообще, как мне казалось, Снайдер пользовался любой возможностью, даже малейшей, чтобы продемонстрировать мне неповиновение, и я был намерен при первой же попытке по-настоящему нарушить дисциплину всерьез напомнить Снайдеру, что я все еще командир.
Мне было неприятно, что он постоянно посматривал на Виктори, потому что я знал, что он за человек. Но поскольку не было необходимости оставлять девушку наедине с ним, я беспокойства за ее безопасность не чувствовал.
После случая с обсуждением варварства, отношение Виктори ко мне ощутимо изменилось. Она стала чуждаться меня, и когда наступила очередь Снайдера сесть за штурвал, она пересела к нему под предлогом, что хочет научиться управлять катером. Я подумал, что она догадалась об его антипатии ко мне и разделяла его компанию, чтобы досадить мне.
- Предыдущая
- 17/25
- Следующая
